Поминутно срываясь на бег, изнемогая от усталости – ртутью пульсирующей во взбухших змеями венах, Данг, уже который час, едва осознавая себя, брел по сельве Тумоса; успеть на базу надо было до заката, иначе… Данг прекрасно понимал, что – иначе, означает смерть. От бедолаг, оказавшихся в ночной сельве, к утру не оставалось даже скелета,

Омерзительный холод прокатился по взмокшей спине Данга, и он снова прибавил темп; по расчетам, до базы – пять-восемь миль, до заката, в лучшем случае – час.

Контрольный облет, начавшийся рано утром, подходил к концу; командир уже дал приказ к возвращению, как вдруг, эта вспышка, и вместо рубки – рвавые клочья оплавленного металла. Данг, его пост в верхнем куполе, инстинктивно надавил на педаль дизинтегратора и рванув клапан катапультированная (словно с щелчком фотокамеры увидев, как обуглился лес на площади двух акров), покинув потерявшую управление машину.

Приземлившись более-менее удачно, Данг выбрался из-под строп парашюта и забрав ручное оружие, направился в указываемую индикатором сторону. Индикатор имел двоякое назначение. Во-первых: излучал короткие волны, по нему могли обнаружить с воздуха, во-вторых, не менее важно, имел лимб, направленный в сторону базы.

Пройдя сквозь обугленный дезинтегратором лес, Данг наткнулся на мертвых термитов, вповалку лежащих вокруг крайсерского мазера. Из-под лопнувших панцирей их тел проступала сукровица денатурированного белка; издававшая мускусный запах, она буквально на глазах застывала изжелта-зеленой пленкой.

– Сволочи, – Данг сплюнул густую слюну и пнул одного из них, – быстро научились пользоваться нашим оружием, даром, что биогены.

Для порядка, выпустив газовую накачку из мазерной пушки и разбив головку энергопатрона, направился в сторону, указываемую радиоиндикатором; снова, он – Данг Лэнг Брангор, бывший пехотинец, а теперь – стрелок боевого глайдера, остался жив.

Брангор перешел на шаг и с надеждой поглядел вверх – не пролетит лидежуный глайдер, тогда радиомаяк сразу будет запеленгован; но мертвящая пустота прочно поселилась в выцветшем за день небесном куполе. Черта с два, нет на базе лишних машин! – выругался Лэнг и дал из дезинтегратора по сгустившимся впереди зарослям, – За три года угробили кучу техники, а что толку, – и подождав, пока с деревьев осыпется уничтоженная нечисть, снова погнал себя через сельву.

– Вперед, вперед, – страх знобким надсадом дышал в затылок, и Брангор, преодолевая усталость, в который раз обнаружил, что все пределы – относительны. Вперед! – пот катящийся из под шлемокаски заливал глаза липкими струями, и Лэнг скинул его, оставшись в одном берете; то же хотелось сделать и с комбинезоном, но прикосновение ядовитых лиан, через минуту сделали бы его покойником.

– Вперед, – Данг уже хрипел в такт чавкающим шагам, механически перепрыгивая через щупальца корней. Не заметил что одно из них ожило… Если бы не усталость, он бы увидел инородность среди корневых извивов; а сейчас, истошно крича и беспорядочно махая бластером, Данг пытался ухватиться за выступы корней, но это было равносильно попытке удержать взлетающий глайдер.

Широкая сизо-черная лента тащила его сквозь сплошные заросли кустарника, в клочья раздирая комбинезон, царапая в кровь лицо; Дангу казалось, что перед ним промелькнула целая вечность, и он, словно попавший в петлю Мебиуса, обречен всегда скользить по ее одномерной поверхности, где верх и низ были тождественны. И сам Данг уходил в вечность.

…Сверху рухнула случайно срубленная бластером ветвь, и Данг, ударившись о нее, начал постепенно приходить в себя; сразу за ветвью длиной с небольшое дерево возвышался холм, поросший травой и кустарником, имеющий в основании нору, диаметром почти в ярд.

Цепенея от ужаса, Брангор заглянул в нее и чуть не потерял сознание; в глубине черной ямы настороженно фосфорецировали шесть немигающий бусинок глаз. – Крот-осьминог. – Данг начал лихорадочно шарить в поисках увесистого булыжника, забыв, что в другой руке у него бластер, а сбоку пристегнут дезинтегратор. – Сейчас-сейчас, ты у меня… Он и вправду наткнулся на торчащий из земли камень, но второе щупальце молниеносно прикрутило его к ветви, спасшей минуту назад от гибели. Данг до мельчайших деталей ощутил спиной все ее сучки, изгибы и выступы, и безуспешно дернувшись под затянувшимся вокруг груди щупальцем, истошно, до умопомрачения закричал, но скользкая, с шевелящимися присосками плеть, плотным кляпом закрыла ему рот; жгучая боль вдруг ошпарила голень и пропорола насквозь стопу… и Данг рухнул вниз, разматывая обвившие его кольца; в судорожной коме он нажал на спуск бластера, прижатого к правому бедру.

Теперь оказавшись на свободе, Данг без остановки палил в черную нору и жег, жег, жег извивающиеся обрубки щупалец. Ствол уже раскалился до красна, но Брангор все никак не мог остановиться; он стрелял и стрелял, и лишь истощившаяся энергобатарея заставила его выбросить бесполезное оружие; Данг вскочил и тут же рухнул от дикой боли – половина правой стопы была обрезана бластером, и теперь, вместо нее пучилось бурое грязное месиво.

– Все, конец. – Перед глазами запрыгали красные всполохи и неудержимая рвота вывернула Брангора наизнанку; слизистая присосок содержала кадмиевый яд.

Последнее, что он увидел – опускающийся сверху глайдер.

…Данг открыл глаза и неторопливо оглядел номер отеля, стандартный и обычный: стол, два стула, задернутое шторой окно, в углу – платяной шкаф.

Вчера им вручали медали «За особые заслуги». Через каждые пять – шесть лет их вызывают и в обстановке торжественной конфиденциальности вручают очередную побрякушку; получил, расписался, а заодно – напомнят про подписку о неразглашении.

В первый раз прибыли почти все. Награды вручали в десять этапов – тысяча человек в неделю; каждый на что-то надеялся – раз вызвали, значит, не забыли. Вчера – же набралось едва более сотни; очень многие за эти тридцать пять лет умерли, другие, просто не захотели приехать. Зачем? Все-равно, здоровья от лишнего кусочка металла не добавится, а о подписке каждый и так помнит.

Собственно, Брангор приехал вовсе не ради наград; он записался на прием к генералу Грюнеру, бывшему командиру пехотного взвода, в котором служил Данг. Сейчас, Грюнер, начальник отдела обеспечения Министерства обороны; он должен помочь. Дашу ведь немного на-, до – место в пансионате для инвалидов, либо, на худой конец, бесплатное лечение; его скудной пенсии уже не хватает на врачей, да и обслуживать себя стало трудно. Брангор вздохнул и поднявшись, пристегнул стоящий у кровати биопротез. Сегодня в десять он должен быть на приеме; генерал не станет ждать…

– Собственно, чем я могу помочь? – Произнес Грюнер после долгой паузы и, повертев между пальцами карандаш, спрятал его в нагрудный карман, – ведь для оформления вас в пансионат необходимо заключение коллоквиума госпиталя, в котором произведена операция. – И словно ставя точку, посмотрел бесцветными, как лед глазами. – Но, если хотите, можете убедиться, – он высокомерно улыбнулся и нажал несколько клавиш компьютерного пульта. На экране монитора тут же всплыла информация о Данге: «Пехотинец Данг Лэнг Брангор, впоследствие – стрелок боевого глайдера. Прохождение службы с… по… годы. В …году уволен в запас. Данные о ранениях – не сохранились.»

– Это информация архивов, – пояснил генерал и фривольно махнул рукой, отключил компьютер. – К тому же, самого госпиталя давно нет, так что… Не думаю, что министр подпишет ваше ходатайство.

– Да, я понимаю. Это была секретная война! – закипая от ярости, Данг вскочил с кресла и несколько раз топнул биопротезом. – А вот эта пластиковая нога? Куда вы ее денете?! А эти легкие?! Эта печень, что никуда не годится?! Это тело, которое все помнит?!

– Уж не думаете ли вы разгласить секретную информацию? – Стальным тоном Грюнер обрубил его истерику и оглядел с ног до головы презрительным, прокаливающим насквозь взглядом.