— Кит, — вымолвил он в отчаянии, — ты сама не понимаешь, что говоришь. Жизнь, на которую я обречен… она недостойна тебя. Ты заслуживаешь большего, несравненно большего…

— Между прочим, — прервала его девушка, — я сыта по горло разъяснениями, что я должна хотеть и чего я заслуживаю. И вообще мне надоели эти разговоры.

Резко повернувшись, Кит прошла через веранду Рейс, изумленно раскрыв рот, глядел ей вслед.

Вдруг короткий пронзительный крик девушки заставил его помертветь.

— Кит? Что с тобой?

Девушка подняла на него расширившиеся от ужаса глаза. Рейс быстро оглянулся по сторонам и похолодел: последний шанс на более светлое и полное надежд будущее навсегда утрачен. Его враги вторглись и в ее дом…

Кит готова была взорваться от ярости. Резко сжатые губы, недобрый огонь в глазах — все это свидетельствовало о скором наступлении бури. Поэтому Рейс не удивился, когда она обернулась и неожиданно спросила:

— Ты что-нибудь скажешь или так и будешь бродить, как лунатик по крыше?

Рейс не сразу смог ответить, находясь под другим сильнейшим впечатлением. Увидев разгромленный дом, Кит первым делом бросилась искать деревянную статуэтку ее любимца Гуса, чтобы убедиться, не повреждена ли она. Фигурка лежала на полу, брошенная туда во время обыска, но совершенно целая, и с того момента, сама того не замечая, Кит носила ее с собой, не выпуская из рук.

— Скажу ли я что-нибудь? О чем говорить? Все кончено.

— Кончено… — с трудом повторила она и уставилась на него как на полоумного.

Я нормальный, подумал Рейс. Просто нельзя брать на себя слишком много, не заплатив старого долга.

— Так, — сказал он строго, — захвати самое необходимое, что полагается в подобных случаях, из расчета дня на два-три.

Глаза Кит округлились.

— Что за новости?

— Ты здесь не останешься и часа.

— Это мой дом, и никакие выходки вроде этой не заставят меня оставить его.

— Кит, они в курсе.

— В курсе чего?

— Что ты обо всем знаешь. И что мы с тобой… связаны.

— Но с чего ты?..

— Бумаги твоего отца. И та подшивка газетных вырезок.

Кит побледнела и бросила взгляд на письменный стол, в который спрятала папку: замок был взломан, ящик валялся на полу.

— А еще, — мрачно добавил Рейс, чувствуя себя круглым дураком, — я вложил туда результаты лабораторного исследования в Дэвисе.

— И они теперь знают, что Рик посылал тебя?.. Рейс кивнул. Кит прикусила губу, и Рейс по ее лицу увидел, что она лихорадочно ищет выход из создавшегося положения.

— Но, если у них на руках бумаги Рика, а теперь еще и бумаги отца и твои анализы, то какой же резон преследовать нас дальше?

— Меня — смысла нет. Я для них не угроза. Но с тобой, дочерью знаменитого ученого…

Кит замотала головой в полном отчаянии:

— Что же нам делать?

Рейс вздохнул — он уже принял решение. Точнее, это сделал за него Уитни, бесцеремонно и варварски вломившись в ее дом, в ее жизнь и тем самым, связав их в один клубок.

— То, о чем ты все время твердишь.

— То есть?

— Идти в полицию.

В конце концов, она замолчала. То ли оттого, что устала разговаривать со «стенкой», то ли осознала, что это действительно единственно возможный выход. Рейс не мог бежать, оставляя ее в одиночестве перед лицом смертельной угрозы в лице Уитни и его банды. Бросить ее теперь было бы верхом подлости и малодушия. В то же время Рейс не мог предложить ей скрываться вдвоем: она не заслужила того жалкого подобия жизни, которое он мог ей дать.

Да и какая разница, где прозябать, если остаток дней он проведет без нее — чем это лучше тюрьмы? «Кирпичные стены — еще не тюрьма. Железные прутья — еще не решетка» — всплыла в его оцепенелом сознании полузабытая цитата. Если сердце в клетке. какое значение имеет, где тело?

В сущности, тюрьма его не очень-то и страшила. Эта расплата за старое казалась такой ничтожной по сравнению с той опасностью, которая грозила Кит. Приходилось надеяться, что улик достаточно хотя бы для того, чтобы как-то заинтересовать полицию. Разгромленный дом Кит, выпотрошенный автомобиль Рика — этого вполне достаточно, чтобы пробудить его любопытство. Хотя события такого рода могли бы показаться случайностью, но, опираясь на авторитет покойного доктора Кэмруна, они могли побудить полицию к каким-то действиям. Так будет лучше, угрюмо подумал Рейс. На большее рассчитывать уже не приходится.

— Рейс?

— Он быстро взглянул на Кит и тут же отвел взгляд, стараясь усиленно смотреть на дорогу. Очередная порция уговоров и протестов, что еще можно от нее ждать. Но он ошибся.

— Куда мы направляемся? — просто спросила Кит.

— Я хочу остановиться у Центра и забежать к себе на минуту, — Он почувствовал, как она затаила дыхание, — Все должно быть нормально, тем более в такое время. Не думаю, что они ждут моего визита в самое осиное гнездо. Комната выходит окнами на внешнюю сторону здания, и потому в нее можно пробраться черным ходом. Я туда пойду пешком, а ты жди в джипе. Если что…

— …То мне надо бежать, — с сарказмом продолжила Кит.

— Но ты пойми…

— Какого лешего ты там забыл?

— Хочу забрать пару вещей.

— Именно сейчас? Не лучше ли дождаться, пока полиция схватит Уитни, и ты сможешь не рисковать собой?

Рейс не ответил, и только до боли сжал пальцы на рулевом колесе. Гнетущее молчание было прервано слабым, задыхающимся возгласом;

— Боже, ты думаешь, что к тому времени окажешься за решеткой, да? Что они наденут на тебя наручники раньше, чем ты получишь возможность зайти к себе?

Рейс не был расположен вести сейчас дискуссии, тем более на эту тему.

— У меня там осталось несколько вещичек, и я хочу их забрать, — упрямо повторил он. — Это не займет много времени.

Кит, казалось, впала в прострацию, и, когда он остановил машину в рощице за Центром, она сидела, прямая, зажав между колен руки, очевидно, чтобы Рейс не заметил, как они трясутся.

— Кит, не волнуйся так! — сказал он тихо и нежно прикоснулся к ее бледной щеке. Поцеловав ее, словно на прощание, он ощутил, насколько сильно бьет ее дрожь, — Жди меня не больше десяти минут, потом гони в участок, — сказал он, выскальзывая из джипа.

Парень был уже возле задней двери, когда шум за спиной заставил его обернуться и принять боевую стойку

— Черт возьми, Кит, я же велел тебе ждать!

— Ты же в курсе, что я очень невнимательно слушаю. А, кроме того, я смогу подстраховать тебя.

— А ну убирайся обратно в джип! — теряя терпение, прорычал Рейс.

— Нет, — спокойно ответила Кит, и продолжила: — Так мы делаем что-нибудь?

С трудом удержавшись от ругательства, Рейс отвернулся и подошел к двери — слишком хорошо знал он этот упрямый тон, и очень дорого было сейчас время, чтобы тратить его не препирательства. Вставив ключ в замок, он повернул его — и обнаружил, что дверь не заперта. Внутри он обо что-то споткнулся, а потом чуть не размозжил ногу о какой-то тяжелый и неподвижный предмет. Как же мог он потерять ручной фонарик на кладбище автомобилей?

— Этот бочонок с мясом устроил здесь черт те что, — пробормотал молодой человек, перешагивая через опрокинутый стул.

— Рискнем включить свет? — отозвалась из темноты Кит.

— Придется, — сказал Рейс, с грохотом что-то уронив. — Я знаю комнату, как свои пять пальцев, но сейчас не в состоянии понять, где что находится.

Несколько минут заняли поиски маленькой настольной лампы: она оказалась под журнальным столиком, который Рейс использовал вместо письменного стола. Установив лампу на полу, парень снял с дряхлого диванчика одну подушку и поставил ее так, чтобы свет не падал в окно. После этого, затаив дыхание, Рейс нажал на выключатель.

На секунду яркий свет ослепил их, и едва глаза привыкли к нему, стало ясно, что снаружи присутствующих в комнате не должно быть видно, так, как орудовавшие здесь погромщики чудом не порвали гардины, не потрудившись даже раскрыть их.