— Что?

— Да, реактивы, образцы почв… Все то, что нам больше уже не требовалось. — Рейс сделал небольшой глоток кофе и поставил чашку на стол. — Вначале я подумал, что это недоразумение, решив, что снабженцев не поставили в известность. Я сообщил Уитни, но он сказал, чтобы я ни о чем не беспокоился, поскольку сам все уладит.

Кит в нетерпении отбросила со лба прядь волос, и Рейс невольно залюбовался ею.

— Примерно в то же самое время, — продолжил он после некоторой паузы, — из лаборатории начали пропадать вещи. Сначала пробирки, химикаты. Мелочь. Затем уже — инкубатор, микроскоп — нешуточная аппаратура.

Кит в недоумении посмотрела па парня.

— Так вся эта заварушка из-за краденого оборудования?

— Если бы, — с вздохом отозвался Рейс. — В общем, я доложил о пропажах Уитни, и что ты думаешь, он был в такой ярости, что чуть не набросился на меня. Объявил, что я сумасшедший, что ничего не пропадает и все эти вещи сданы в ремонт. А, кроме того, довольно ясно дал понять, что мне следует заняться своим делом, а не строить из себя…

Он оборвал фразу, и Кит целую минуту ждала, пока он продолжит рассказ.

— Одним словом, директор велел мне больше не беспокоить его по таким пустякам, потому что у него есть проблемы посерьезнее, чем пропавшая или разбитая чашка Петри. — Рейс нервно поежился. — Но я понял, что за этим что-то кроется. До сих пор он не опускался в отношениях со мной до такой истерики. Тем более я твердо знал, что оборудование вовсе не списано: просто так инвентарные номера не переклеиваются.

— Но как ты умудрился заметить такие мелочи? Вот он, этот момент, подумал Рейс, откидываясь на стуле. Перед ним дочь бесспорного гения, сама в рекордно короткие сроки закончившая Стэнфорд.

Пора и тебе предъявлять свои верительные грамоты, дружище Баркли.

— Дело в том, — сухо бросил он, — что я уборщик.

— Что? — Она в изумлении смотрела на него.

— Не делай вид, будто не расслышала, — резко сказал он. — Я тот, кто выносит корзины с мусором, моет полы, разгружает грузовики и моет машину доктора Уитни.

Он чувствовал, что говорит почти грубо, но не мог сдержать себя, как не мог собраться с духом, чтобы взглянуть на нее. Слишком часто видел Рейс в глазах окружающих снисходительную вежливость. Еще бы — тебе двадцать два, и ты на гребне успеха — дворник, разносчик, недоучка, неудачник везде и во всем.

— И именно поэтому, — так же сухо продолжил он, — полиция мне не поверит. Рику — другое дело, так как он ученый, имевший авторитет в научных кругах. А уборщик, обвиняющий руководителя своего учреждения, — это нонсенс…

Рейс посмотрел па остывший кофе.

— Думаю, именно поэтому Уитни первым устранил Рика, поскольку от него исходила реальная угроза. А я… Что я? Бельмо на глазу, досадливая мошка, самый маленький винтик во всей этой машине, не способный оцепить даже то, что обнаружил.

— Но ты с такой легкостью читал папины записи. Ты так много знаешь.

— Среда, — фыркнул он, все еще не смея поднять на нее глаза. — Невозможно каждый день общаться со светилами науки и ничего от них не почерпнуть.

Но тут ему самому стал противен едкий топ.

— А впрочем, я не совсем прав. Мне очень помог Рик, он многому научил меня. Даже отправил учиться на курсы, хотя Уитни был не в восторге от его идеи. «Центр получает деньги не для того, чтобы повышать квалификацию дворников, черт побери! — орал он. — У нас не богадельня…»

Рейс, наконец, решил взглянуть на Кит, ожидая увидеть в ее взгляде привычное презрение. Да, она глядела на него, но с какой-то необыкновенной нежностью.

— Уитни может говорить, что ему угодно. О его человеческих и профессиональных качествах мы уже знаем. А вот доктор Парксон и мой отец всегда рады были обнаружить в человеке искру Божью.

Рейс от удивления лишился дара речи.

— Отец любил это выражение и был очень доволен, когда узнал, что именно доктор Парксон займет ею место заведующего лабораторией. Он очень ценил способность Рика находить и привлекать к работе, что называется, светлые головы. Теперь, кажется, и я могу оценить это качество твоего шефа.

— Но я всего лишь… — Мысль о том, что она просто не замечает его уязвленную гордость, заставила Рейса замолчать.

— Никто, кроме тебя, не определит, на что ты способен, — тихо продолжила она. — Отец внушил мне эту мысль очень давно, когда я переживала, что он разлюбил меня, поскольку больше склонялась к гуманитарным наукам, вместо того чтобы идти по его стопам. Доктор Уитни может сколько угодно щеголять своими титулами и знаниями, но внутренне выше дворника он так и не поднялся.

— Я бы хотел… знать твоего отца поближе.

— В известном смысле тебе это удалось. Насколько я могу судить, они очень похожи с доктором Парксоном.

И оба мертвы, пронеслось у Рейса в голове. Мысль словно обожгла его, и молодой человек испугался, не произнес ли он ее вслух.

— Ну, так что же, в конце концов, это означает? — Кит указала на папку. — Какое отношение эти материалы имеют к нам?

Рейс с вздохом вернулся к своей истории: грязной, запутанной, а теперь еще и кровавой. Вытащив скрепку, он достал последнюю газетную вырезку и передал ее девушке. Та, быстро прочитав, взглянула на Рейса.

— Вот здесь. — Он отметил столбец с сообщением информационного агентства.

«Конец десятилетней войны между Сан-Рафаэлем и Ансельмо во многом был ускорен экономическим крахом первой из указанных сторон. Хозяйство Сан-Рафаэля, базирующееся исключительно на экспорте риса, было подорвано болезнью, два года подряд уничтожающей урожай».

— Ты хочешь сказать, что Уитни имеет какое-то отношение к этой болезни?

— Программа, которую Уитни прикрыл, занималась особой формой грибкового заболевания, поражавшего один-единственный сорт риса. Тот самый, который выращивается в Сан-Рафаэле.

— О Боже, — вырвалось у Кит.

— Когда я смог сделать некоторые выводы и с ними направился к Рику, — продолжил после короткой паузы Рейс, — то обнаружил, что доктора Парксона это тоже заинтересовало. Прочитав в университетском издании о грибковом заболевании, поразившем Сан-Рафаэль, он немедленно отправился к Уитни, чтобы выяснить, какому центру передать их проект. Мартин заявил, что не помнит точно.

— Что за чушь! Директор исследовательского заведения!..

— А потом Рик заметил, что у него из кабинета кое-что пропало. Когда мы проверили, то оказалось, что это были справочники, статьи, его личные бумаги, касающиеся ликвидированного проекта.

Рейс опустил голову и потер виски. Он все еще не мог привыкнуть, что Рика нет в живых.

— Сначала он решил, что сам что-то перепутал. Но вскоре выяснилось, что пропавшие статьи касались эпидемии грибка, сгубившей весь урожай риса в штате Айова несколько лет назад, после чего штат потряс сильнейший экономический кризис.

— И что, это имело какое-то отношение?..

— Никакого. Но, скорее всего, у Уитни появилась идея, когда он прочитал материал.

— Какая? — Кит указала на газетные вырезки. — Организовать такой же неурожай в Сан-Рафаэле?

— И положить конец войне, — кивнул Рейс.

— Но зачем? Какое ему дело до крохотной страны, расположенной где-то по ту сторону земного шара?

— Деньги, Кит, как ты не понимаешь?!..

— Какие деньги? Кто станет платить за экономическую катастрофу целой страны?

— Враждующая сторона. Все очень просто, Кит

Рассказ Рейса затянулся до вечера. Он рассказал ей, как они с Риком организовали операцию по проверке содержимого директорского сейфа. Рик мастерски отвлек внимание Уитни, задержав его в лаборатории, а Рейс тем временем вскрыл сейф. Как они и предполагали, все пропавшие материалы находились в кабинете директора.

— Так ты еще и взломщик, — прокомментировала Кит. Она сидела возле камина, рядом дежурил Гус.

Рейс вздрогнул, но, взглянув в ее янтарные глаза, понял, что она шутит.

— Нет, — отозвался он. — Просто мне посчастливилось устанавливать этот железный ящик, о чем мистер Уитни успел забыть. Он вообще редко снисходил до того, чтобы обращать внимание на дворника. До поры до времени.