Путешественник из Венеции подметил еще одну главную особенность, что «самый сильный холод в свете в Росии; трудно от него укрыться», страна эта очень большая, «до самого моря-океана», и что интересно, Марко Поло дает указание, что на островах этого северного моря водятся соколы и кречеты. Действительно, на Севере с незапамятных времен существовал так называемый кречатий промысел. Ловлю соколов-кречетов производили ватаги из местных жителей прибрежья Белого моря по заказу великокняжеского и царского двора Руси для проведения соколиной охоты и поставки в другие страны.

Описывая границы Руси, Марко Поло упомянул не какую-нибудь страну, находящуюся по соседству, а именно Норвегию, подметив, что туда «путь недолог, и если бы не холод, так можно было бы туда скоро дойти, а от великого холода нелегко туда ходить» (Книга…, CCXVIII). Марко Поло представил еще одну северную страну, граничащую с Русью, богатую пушниной и мехами, названную им Страной Тьмы, где постоянно темно и холодно.

Другими свидетельствами северного происхождения Руси служат древнескандинавские письменные источники. В «Саге о Самсоне Прекрасном» (около 1350) говорится: «Русь расположена к востоку и северу от Балтийского моря, а северо-восточнее Руси находится страна, именуемая Йотунхеймом». Здесь четко зафиксировано расположение Древней Руси, которая, бесспорно, находится в североевропейской части будущей России. Расположение Древней Руси показал еще один северный писатель. Речь идет об исландском епископе Скалхолте, он писал в XIV веке: «На восток от Дании лежит Свитъод, а на север — Норвегия, а на восток от Норвежской страны есть земля русов». На карте 1250 года, где представлено изображение «круга земного», указана Русь (Rusia), расположенная севернее Скифии, на одной широте («круге») с Норвегией, Швецией, Исландией. Южнее Скифии располагается Кио (на других картах Киовиа), по мнению некоторых историков, обозначающее Киев или Киевское государство, и если посмотреть на древнюю карту, Русь показана отдельно от «своей матери» и причем расположена она значительно севернее. А древнескандинавских мореходов нельзя упрекнуть в плохом знании географии северных морей и государств.

А теперь снова вернемся к знаменитому арабскому «рус-кому острову». В начале 90-х годов очень интересную версию местонахождения указанного «острова русов» представил В. И. Паранин в своей книге «Историческая география летописной руси», где он говорит: «Большинство исследователей признают сведения об острове фантастическими и не принимают во внимание, поскольку не находят реально существующего острова, который бы походил на описанный древними арабскими авторами… Между тем остров со всем комплексом приведенных в источниках свойств реально существует, а вернее существовал еще относительно недавно на севере Восточной Европы. Речь идет о территории, которая в настоящее время носит название Карельского перешейка и которая действительно в прошлом представляла собой остров, поскольку система Вуоксы в районе Выборга соединялась с Финским заливом… Вуокса была одной из проток, соединяющих Финский залив с Ладогой; другой протокой была Нева, а между ними простирался остров, который и размерами, и ландшафтами, и своими географическим положением совпадает с островом Рус из арабских источников. Они служат еще одним основанием для локализации исторического ядра Древнерусского государства на территории нынешнего Карельского перешейка».[60]

Не обошел стороной этот острый и запутанный вопрос выдающийся русский писатель и историк Л. Н. Гумилев. В поисках местонахождения Русского каганата, упоминаемого выше, в конце концов его взоры устремились на Север. По свидетельству тех же арабских писателей (ал-Бал-хи, ал-Истахри, ибн Хаукаля — X в.), русы подразделялись на три группы, или «племени», каждая из которых имела отдельного правителя и свою территорию: «Русы. Их три группы (джине). Одна группа их ближайшая к Булгару, и царь их сидит в городе, называемом Куйаба, и он больше Булгара. И самая отдаленная их них группа, называемая ас-Славийа, и [третья] группа их, называемая ал-Арса-нийа, и царь их сидит в Арсе. И люди для торговли прибывают в Куйабу. Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители. — Авт.,) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о делах своих и своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну. И вывозят из Арсы черные соболя и олово… Эти русы торгуют с Хазарами, Румом и Булгаром Великим…».[61]

Два упомянутых центра русов у большинства ученых не вызвали особых разногласий в правильности их трактовки — Куйабу соотнесли с Киевом, а Славийю — со слове-нами новгородскими. Что же касается третьей группы — Арсанийи, то единого мнения не существует по сей день. Причем Л. Н. Гумилев полагал, что в то время «Куяба»,т. е. Киев, не был городом русов, а, видимо, принадлежал волынским славянам — дулебам, царь коих, по Масуди, носил имя Дира, т. е. Дир… Но в конце IX в. Киев был захвачен русами, сначала Аскольдом, потом Олегом».[62] Таким образом, Киев также становится руским, но только в 882 году. Это дало повод другому исследователю, переводчику арабских известий о Руси А. П. Новосельцеву еще раз подтвердить, что «остров», или правильней страна русов, располагался «где-то в северной части Восточной Европы», а третью группу русов — Арса — он помещал между современными Ростовом и Белоозером.[63]

Хорошо известно из арабских свидетельств о северных странах, что ученых завело в тупик название одного из трех центров русов — Арсанийи, или Арсы. По нашему глубокому убеждению, под третьим центром руской земли с названием Арса надо подразумевать не что иное, как саму Русь, так как с древнеперсидского языка слово arsa переводится — медведь, а Арсанийя — не иначе, как земля медведей, или медвежья страна.

Приведенные свидетельства подтверждают версию, что русь появилась задолго до похода князя Олега в Киев. Причем зародилась русь, как этнос и как географическое понятие, именно на Севере, в долетописные незапамятные времена, но об этом почему-то умолчал наш Нестор. Что же его смутило?

Как видно из ПВЛ, монах очень путается с началом Русской земли: «В лето 6360 (852), индикта 15 день, наченшню Михаилу царствовати, начася прозывати Руская земля».[64] Хотя, как известно, византийский император Михаил III взошел на престол на 10 лет раньше, в 842 году. Такое суждение Нестор вынес из какого-то «летописания греческого», где упоминается, как русь приходила в Константинополь. Есть все основания полагать, что одним из источников для написания «Повести временных лет» послужила «Хроника Георгия Амартола», по словам Ф. И. Успенского, лучшего византийского летописца, закончившего свой труд как раз на описании 842 года, когда умер царь Феофил,[65] кстати, тот самый, который отправил «послов дружбы» — росов в 839 году к франкскому императору Людовику. Думается, если же Нестор был знаком с другим византийским трудом — «Житием» св. Георгия Амстердамского, где упоминаются «варвары Руси», напавшие на Амастриду (южное побережье Черного моря), ориентировочно в 820 году,[66] то не исключено, что начало Земли Русской наш летописец положил бы именно в этом году.