Александр, Иван Иванович и майор уехали по домам. Вместе с оставшимися товарищами села в микроавтобус "Мерседес" заехала в гостиницу "Россия". Отдала ребятам деньги. До этого договорились, что вылетаем через день. Микроавтобус остался у гостиницы в распоряжении ребят. Я поймала частника и поехала к родителям. Сын заскочил вечером. Потискал меня. Получил 5 000 долларов и умчался. Крикнул на прощание, что очень рад видеть меня чаще. А с такими подарками так каждый день!

Я укуталась в плед и села в беседке. Мама хлопотала у плиты. Готовила мои любимые блюда. Отец помогал ей. Я сидела и смотрела на них. Думала и грустила:

— Как быстро бежит время! Вот и вы постарели мои родные. Не пощадили годы всех нас! Я тоже изменилась! Взрослые дети! Прошедшая жизнь!

Последняя поездка заставила меня на многое смотреть другими глазами. Ни что не проходит бесследно! Так и закончился этот день.

Утром спала до упора. Пока не надоело. Потом гуляла по окрестностям. Отдыхала. Приходила в себя от войны и смертей. Вечер провела с родителями у телевизора. Просто молчала. Наслаждаясь тишиной и покоем. За чаем засиделись далеко за полночь. Легла спать поздно. Но к 12 часам была готова. Иван Иванович, майор и Александр заехали за мной. Забрала свой дипломат. Попрощалась с родителями. Мама всплакнула на прощание. А я подумала:

"Плакать мама нужно было раньше! Когда я ввязалась в это дело. Теперь нужно радоваться. В отличие от троих погибших товарищей. Я живая!"

Но маме этого не сказала. Просто поцеловала её. И мы уехали в аэропорт "Внуково — 2". Благо он был рядом.

Приехали мы позже всех, вся команда уже была на борту самолёта. Самолёт взлетел. К 15.30 мы были в уральском городе. Нас ждал микроавтобус "Газель" и начался наш скорбный путь.

Семья Силина проживала в трёхкомнатной квартире. Старуха мать, жена, измученная худая женщина и двое детей. Девочки 13 и 15 лет. Очень скромная обстановка и очень скромная одежда. Видно было, что жили от зарплаты до зарплаты. Если платили! А так пенсия матери. Тоже если платили. Времена были не лёгкие. Деньги и жизнь крутились там далеко. А здесь выживали.

Нас встретили настороженными взглядами. Воров и властей не боялись. Взять у них было нечего.

Мне было тяжело, но деться было не куда. Першило в горле. Откашлялась и с трудом произнесла:

— Ваш сын, муж и отец погиб выполняя задание. Он погиб исполнив свой долг. Операция была секретной. Он погиб как герой! Но не будет орденов, речей и статей в газетах. Он был бойцом тайной войны. Она шла, идёт и будет идти. Тайная не объявленная война. Мы похоронили его. Но и после смерти он остался бойцом той войны. Где его могила это тайна. Поэтому простите! Сказать большего не можем. Примите наши соболезнования. Мы скорбим о его гибели и будем помнить о нём вместе с Вами. Но вы не будете забыты и брошены. О вас будут помнить и заботиться

Из дипломата достала 9 пачек стодолларовых купюр и положила на стол. Затем достала карточку.

— Это карточка вашего номерного счёта. На него для матери и жены пожизненно будут перечисляться по 300 долларов ежемесячно каждой. Девочкам на этот же счёт будет перечисляться по столько же до 18 лет. Всё, что я сообщила вам это государственная тайна. Он сделал для Родины всё, что мог!

Все четверо плакали. Мы все стояли, в скорбном молчании склонив головы. Я знаю, что врала! Но так им пережить своё горе будет легче. Простившись, мы покинули их.

Городок, где жили мать и сын, Степана Котова был в часе езды.

Иван Иванович позвонил местным властям и приказал доставить сына Степана в небольшой домик на окраине. Там проживала мать. По генеральской привычке в подробности не вдавался. Звонок из Москвы главе администрации был. Вот те и постарались. Мы вошли в дом и увидели результат. Два милиционера настороженно сжимали в руках автоматы. Бдительно следили за старухой и парнем. А те сидели за столом. Ничего не понимая. Наш приход разрядил обстановку. Иван Иванович предъявил милиционерам удостоверение и отправил их.

Старуха сидела безучастно. Ей было под восемьдесят. Парень увидел нас и сразу стал воинственным:

— Отец опять что-то натворил? Мы его не видели и ничего не знаем.

Александр от этих слов взорвался:

— Да, натворил! Выполнял секретное задание и погиб! Подорвал себя и врагов! Теперь ты знаешь!

Парень был не виноват, что так сложилась жизнь. Положила руку на плечо Александра и сжала его. Александр замолчал. Я прошла к столу. Слёзы котились по щекам старухи. Она похоронила невестку. Теперь погиб сын. Утешать её было бессмысленно. Парень смотрел на нас растеряно.

— Извините моего товарища! Он давно знал капитана Котова. И очень переживает. Мы очень сожалеем! Но Степан Котов погиб. На смерть он пошёл сознательно. Прикрывал отход группы. Нас бы не было здесь! Если бы он не пожертвовал собой. Он просил нас передать вам его сыну свои часы на память о себе. Это была его последняя просьба! Мы выполняем её. Это последние почести памяти геройски погибшего капитана Котова. К сожалению! Его место гибели государственная тайна. Он погиб как герой. Простите!

Я достала из дипломата часы и положила на стол. Рядом положила деньги и карточку. Уже привычно напустила тумана, таинственности так им было легче. Преклонение перед героизмом живёт во всех. Объяснила за деньги и банковскую карточку.

Больше говорить было не о чём. Горе перебороть человек должен сам. Простившись, мы ушли. У нас был ещё один адрес. Наш путь лежал в маленький рабочий посёлок.

В 19.15 звонила в дверь квартиры, где проживала семья Андрея Вербы. Это был другой дом. Он стоял далеко от однокомнатной квартиры. Где я и Александр нашли "Буля". Открыла нам крепкая женщина. Про таких говорят:

"Гренадёр в юбке".

За её спиной стояла девочка лет 13 и мальчик лет 10. Я только открыла рот и успела произнести:

— Вы жена Андрея…

Дальше говорить мне женщина не дала. Посмотрела на меня и моих спутников она бросилась в атаку.

— Какая жена? Это он вам сказал? Что этот алкаш натворил? За квартиру не платит или денег назанимал? В любом случае вы пришли напрасно! Я уже четыре года тому с ним разведена. И алиментов на детей он все эти годы не платит. Я убираю в трёх местах! Что бы как-то прокормить детей. Всё уходите!

Женщина кричала не останавливаясь. Не давала вставить и слова. Но дышать надо? Вот она и остановилась. Перевести дух. Я поспешила вклиниться в разговор:

— Мы товарищи Андрея…

Женщина уже перевела дух и снова перебила меня:

— Товарищи? Алкаши! Хотя одеты хорошо. А ты их баба? Уходите! Глаза выцарапаю…

Здесь я не выдержала и закричала во всё горло:

— Молчать! Откроешь рот. Заклею!

Женщина испугано затихла. Закрыла рот руками. В глазах её стоял страх. Выдержала паузу и заговорила нормальным голосом:

— Давайте пройдём в квартиру. Или у Вас весь дом должен быть в курсе всех Ваших дел?

Женщина отступила вглубь квартиры. Мы вошли. Входивший последним майор Румаев закрыл входную дверь. И я продолжила:

— Прапорщик Верба не смог вписаться в новую жизнь. Не нашёл в ней места. Но Вас и детей он любил. Поэтому сделал то, что умел. Пошёл на войну и там погиб. Контракт предусматривал определённые выплаты семье в случае…

Здесь меня опять перебили. До сознания женщины дошла часть сказанного мной. Она обняла детей и заголосила:

— Ой! Сиротинушки вы мои! На кого он нас покинул! Ой, горюшко, то какое! Как жить теперь будем? Осиротели мы! За что ты нас наказал так Господи? Чем мы провинились перед тобой?

Её слёзы и горе были искренними. Даже не верилось, что только что она кляла и ругала Андрея. Вот это настоящая русская баба! С украинскими корнями. В общем, все мы славяне! И я снова вклинилась:

— … его гибели.

Открыла дипломат. Достала 10 пачек стодолларовых купюр. Андрей аванса не получал. И кредитку. Все положила на стол. Объяснила всё по кредитке. Женщина замолчала. Она изумлённо смотрела на деньги и кредитку. А я продолжила, обращаясь уже к детям: