„Не в одной только усадьбе Консула, можно насладиться приятным рассматриванием произведении природы, но и в самом доме его много находится редкостей, а именно: собрание насекомых, млекопитающих, птиц и Гербариум, свидетели неусыпных занятий и обширных сведений его в натуральной истории. Собрание насекомых хотя не многосложно, но достойно особенного любопытства, млекопитающие и птицы удивительны, а Гербариум в своем роде единственный.,

„Сие собрание, плод токмо четырех месячного путешествия по Бразилии предпринятого Консулом в исходе прошедшего года, и по тому не отличается ни обширностью, ни богатством; прежние же плоды трудов своих по части натуральной истории Г. Лангсдорф за год пред сим отправил в Европу. Библиотека состоит из книг отборных по всем отраслям наук, жаль только что она расположена в разных комнатах.,

„Дом Консула необширен, но довольно вместителен и чист; архитектура оного проста, но приятна; расположение сообразно климату и хозяйственным выгодам; для каждого из живущих особая комната, коих восемь; зала соразмерна с зданием, но мала для Генерального Консула; окна закрываются ставнями, а рам и стекол нет да и ненужно., „В два часа по полудни позвали нас к обеду; кушанья было много и каждое приуготовлено по Европейски. Во время стола, по предложению хозяина, пили здравие ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА, при 21-м выстреле из фальконетов; после того пили здравие наших Капитанов, Консула Лангсдорфа и проч. вины были простые, ко лучшей доброты. Обед продолжался до самого вечера, который застал нас с чашею в руках и в самых приятных разговорах, на чистосердечной откровенности основанных и известных более чувствительным путешественникам, нежели жителям большего света. Желая воспользоваться сумерками, мы ходили в плантацию и освежились в купальне. Кофейные деревья в это время были иллюминованы неподражаемым светом, порхающих фосфорических бабочек и других насекомых, что составляло великолепное торжество природы.,

„Г. Лангсдорф забавлял нас плясками и песнями Негров. На площади пред домом составили из дров пирамидальный костер, который в сумерки зажгли, и Негры при сем освещении веселились по своему. При первом взгляде на их пляску можно подумать что это собрание веселящихся демонов; к таковой мысли немало содействовали черные лица и маленькие сверкающие глаза Негров, а более пронзительный голос и необыкновенные их кривлянья.,

„Песни Негров были на португальском языке, которой они искажали своим произношением; в напевах отпечатан их первоначальный образ жизни и идолопоклонство. Пляска чрезвычайно отвратительна; прежде начатие оной все становятся в кружок потом один выходит на средину и начинает петь и плясать, а другие присоединяют свои голоса по окончании куплета; между тем пляшущий старается неприметным образом подбежать к одному из стоящих в кругу и коленами своими сбивает его с места, которое потом сам занимает, а побежденный выходит на средину и тоже делает; продолжают все по переменно и в том состоит вся пляска, другие приемы им неизвестны; а посему кто хочет иметь понятие о пляске Негров, тому стоит только взглянуть на оную и довольно. Вместо музыки Негры употребляют отрубок толстого дерева, внутри выдолбленный, и с одного конца обтянутый телячьею кожею, по которой один ударяет кулаками, а другой держа в руках маленькую корневую корзину, наполненную небольшими камешками, бьет по оно и руками, от чего происходит несносный скрежет, и тем увеличивается звук музыки и визг Негров.

„Из проворства, легкости и разнообразных кривляний Негров, можно заключить о гибкости их членов и крепости мышц, а судя по их свежему и веселому виду, невозможно сомневаться, что Г. Лангсдорф их хорошо содержит, он имеет 30 Негров и 6 Негритянок, каждому и каждой из них выдает рубашки и другое платье сообразно с климатом, и снабжает обувью; в пищу производит Маниок с фазалью и сушеное мясо, что составляет для них лакомое продовольствие; для помещения их выстроены порядочные избы; для женатых особые, а холостые живут по несколько человек в одной. Работа их состоит в очищении плантации и других ручных упражнениях, от коих в праздничные и воскресные дни дается свобода и владелец посылает их в церковь, которая, к сожалению, отстоит от Маниоки в 8-ми верстах. Наказания Неграм Г. Лангсдорф назначает по мере преступления самые умеренные, и старается другими способами привести виновного в раскаяние; отличившихся поведением и усердных, награждает выдачею малого количества денег и лучшею одеждою. Одним словом Консул обходится с своими Неграми как отец с детьми, и слывет за то антиком у других владельцев, которые сколько мне известно поступают с невольниками хуже нежели со скотом, не выдают им одежды, кормят одним Маниоком, не устраивают для них ни изб, ни сараев, кроме шалашей из древесных ветвей, гоняют на работу ежедневно, даже и в годовые праздники, а наказания 33 малейшие преступления назначают самые жестокие, от чего Негры у них тощи, угрюмы и свирепы.,

„Хвала и честь Г. Лансгдорфу! его Негры здоровы, веселы и крошки. После добровольной пляски, продолжавшейся до полуночи, они на другой день при восходе солнца с песнями вышли на работу, между тем как мы от одного только смотрения на пляшущих устали, и в шесть часов утра едва поднялись с постели., „Нам надлежало возвратиться на шлюп. Гостеприимный хозяин не отпустил нас без обеда; а мы что бы не потерять прекрасного утра, отправились на гору в сопровождении Штурмана Рубцова и Натуралиста Ридля, которые живут у Г. Лангсдорфа на жаловании. Дорога по которой мы шли довольно круша и извилиста; подыматься на гору было весьма трудно, особенно при солнечном зное; но чего не побеждает любопытство? В полтора часа отойдя 6 верст от Маниоки, очутились на высоте горы, откуда видели многочисленные усадьбы и прелестное местоположение; сама природа улыбалась пред нами и в тоже время возбуждала в нас чувство сожаления о недостатке искусного живописца.„

„Мы возвратились к обеду, который кончился в 4 часа; лошади были готовы и нам оставалось только проститься.

Какую чувствовали благодарность расставаясь с почтеннейшим владельцем Маниоки, какую благодарность и сожаление изъявил он прощаясь с нами, того невозможно выразить, По заведенному Консулом обыкновению мы вписали имена свои в шнуровую книгу и расстались запечатлев имя его в сердцах наших.,

„Обратный путь мы направили по прежней дороге, которая впрочем показалась нам гораздо короче и лучше, вероятно потому что находящаяся на оной лужа в продолжение двух дней несколько иссохла, а еще более кажется потому, что мы были в веселом расположении духа.,

„При закате солнца мы достигли порто ди Стрелла, и ночью отправились на наемной лодке в Рио — Жанейро; погода благоприятствовала нашему плаванию, а ночная темнота опять не позволяла нам обозреть берегов реки Маниоки и её окрестностей. Сидя в лодке мы рассуждали о жителях которых видели на пути в Маниоку. Относительно обхождения с иностранцами по всей справедливости должно назвать их угрюмыми, корыстолюбивыми и человеконенавистными, чему приведу два следующие доказательства.,

„1-е. По отправлении нашем с шлюпа застигла нас, как выше было сказано, в реке Маниоке темная дождливая ночь, когда же в устье мы увидели порядочный дом с мелочною лавкою, и начали просить себе ночлега, то хозяин оного обошелся с нами самым грубым образом. Он не только отказал нам в ночлеге, но и наговорил много неприятностей*,

,2-е. По приезде нашем в порт ди Стрелла, имея нужду в освещении, мы приказали своим Неграм высечь огня и зажечь лучину; за неимением же оной нашедши у амбаров валяющийся ящик, оторвали от него одну дощечку и употребили оную вместо щепок. На другой день хозяин оного увидев ящик разломанным, взял с нас два Гишпанских талера, хотя и весь он стоил не более 4-х копеек.,

„Таковым поступкам мы более смеялись нежели досадовали на жителей Бразилии» В продолжение обратного пути в ночлеге, лодка наша была просторна и нам ни что не препятствовало спать в ней. 3-го Февраля по утру мы с новою радостью прибыли на свои корабли и опытом познали, что в гостях как ни хорошо, а дома лучше.,