Тщетно стараясь избежать пытливого взгляда Габриэль, мужчина суетливо скрылся на кухне. Несмотря на парик и ссутулившуюся спину, она не могла не узнать любимую ищейку Екатерины. Но что, черт возьми, делает здесь Вердуччи? Ответ был очевиден – шпионит для Екатерины. Темная Королева поступала очень разумно, получая информацию о делах своего врага. Она оказалась гораздо сообразительнее Габриэль, которая позволила застать себя врасплох. Возможно, Екатерина даже задумала подлить чего-нибудь в вино Симона.

Как бы Габриэль ни порицала методы Темной Королевы, это уж точно не разобьет ее сердце, но она знала ту, чье сердце будет разбито. Погруженная в свои печальные мысли, Мири даже не заметила старика, да она и не признала бы возможную опасность для Симона, если бы даже и заметила шпиона Екатерины.

Габриэль невольно задумалась, стоит ли ей заговорить об этом. Не успела она определиться с ответом, как охранники у дверей насторожились, их взгляды переместились на галерею над ними. Как долго Аристид скрывался там, в тени балюстрады, спокойно наблюдая за ней, Габриэль не могла сказать. Медленным, размеренным шагом он спустился по лестнице. Габриэль встала, хотя не слишком понимала, зачем это сделала. Возможно, потому, что не хотелось оставаться в смиренной позе перед таким типом, как Аристид. Тот, несомненно, знал, как произвести впечатление. Приходилось отдавать должное этому дьяволу во плоти.

Он был одет во все черное от ботинок до камзола, его бритая голова усиливала угрожающий эффект. Повязка на глазу милостиво скрывала следы от удара клинка на его израненном лице. Когда он спустился по лестнице, в поле его зрения попала Мири.

– Что она здесь делает? Я просил привезти ко мне только госпожу Габриэль. Почему вы привезли и другую? – Его единственный глаз метал молнии.

Габриэль задохнулась от ярости. Ее сестра всю душу вымотала по этому мерзкому негодяю, а он посмел бездушно назвать ее «другой». Пока Мири поднималась со стула, люди Симона, запинаясь, бормотали какие-то оправдания.

Габриэль обняла сестру за талию, пытаясь удержать ее. Но Мири высвободилась и, сделав шаг навстречу Аристиду, встала так, чтобы он был вынужден посмотреть на нее.

– Не гневайся на своих людей, Симон. Это я настояла. Тебе следовало бы догадаться, что я не смогу иначе.

– Но к вам это не имеет никакого отношения.

– Имеет. Габриэль – моя сестра.

– Я не стану спорить с вами, Мири. Я предупреждал вас не становиться у меня на пути.

– Если это угрожает моей семье, ты едва ли можешь ожидать, что я уступлю тебе.

Мири вздернула голову, и они впились взглядом друг в друга. Их разделяло приличное расстояние, но возникало странное ощущение некоторой близости, существовавшей между ними. Слишком уж хорошо они понимали друг друга для тех, кто не виделся целых три года.

Мири и Симон застыли в боевой стойке, расправив плечи, сжав руки. Габриэль подумала, что молодой мужчина вот-вот прикажет охранникам вытолкать вон Мири, когда тот неожиданно смягчился.

– Вы можете остаться, если обещаете сидеть тихо вон там.

Мири не удостоила его ответом, молча направилась к скамье, на которую он указал, с таким изяществом и достоинством, что Габриэль испытала непомерную гордость за свою малышку сестру. Откинув назад свои бледно-желтые блестящие волосы, Мири грациозно села, спокойно сложив руки на коленях. На лице Симона промелькнуло почти сердечное выражение, когда он проследил за ней взглядом. Оно пропало, когда он повернулся и встал перед ее сестрой.

– Сначала позвольте мне прояснить ситуацию, сударь, – надменно выпрямившись, заговорила Габриэль, не дав Аристиду и рта открыть. – Это место вовсе не напоминает ни церковь, ни суд, насколько я могу заметить. – Она презрительно обвела рукой помещение. – Всего лишь питейное заведение или закусочная при гостинице.

– Я знаю это. У меня есть глаза, – сухо согласился он, – вернее, один.

– Не вижу я здесь ни судебных, ни духовных лиц. Каковы же тогда ваши полномочия и почему вы меня арестовали?

– Насколько вы осведомлены, мои полномочия даны мне специальным указом короля. И вы не под арестом… Пока.

– Тогда почему я здесь?

– Просто чтобы ответить на несколько вопросов.

– И все? – Габриэль скептически вздернула брови. – Звучит неплохо. Как если бы дьявол попросил вас одолжить ему свою душу на некоторое время.

– Вы успокоили меня, мадемуазель. – Губы Симона дрогнули в некоем подобии неожиданной для него улыбки. – Я-то боялся, вдруг вы уже полностью передали ему вашу.

Когда Габриэль открыла рот, чтобы парировать его слова, он поднял руку, чтобы остановить ее.

– Все, что мне надо, – задать вам несколько вопросов. Очень неприятное дело довели до моего сведения. Я надеюсь, вам удастся прояснить его для меня. – Он предложил ей сесть на стул. – Пожалуйста, присядьте.

Габриэль не доверяла ни его любезному тону, ни его заверениям, но и выбора особого у нее не было. Она села на стул. Не успел Аристид занять место напротив нее, как в комнату ворвался кто-то из его людей. Он подбежал к Аристиду и что-то зашептал ему в ухо. Мужчина, видимо, сильно волновался, но Аристид не потерял невозмутимости, выслушав его доклад.

– Конечно, – ответил он. – Пригласите его прямо сюда.

Охотнику не представилось случая выполнить распоряжение своего командира. Раздались звуки потасовки у двери, и Габриэль услышала знакомый, огрубевший на полях сражений голос, прорычавший:

– Уйди с дороги, если не хочешь расстаться и со вторым ухом.

Реми!

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил он, направляясь к ней. – Габриэль, с тобой все в порядке?

Она едва удержалась, чтобы не вскочить с места и не броситься в крепкие спасительные объятия Реми. Но девушка была слишком горда, чтобы показать подобную слабость перед охотниками на ведьм. И она просто протянула руку своему капитану.

– Да, я… со мной все в порядке.

Он крепко сжал ее пальцы в своей ладони и окинул ее внимательным взглядом, словно ему требовалось самому убедиться, что с ней все в порядке. Волк ринулся к Мири, похоже, ему тоже требовалось самому во всем убедиться. Но он остановился на полпути, развернулся и прорычал Симону:

– Ты, злобный подонок! Держи свои грязные руки подальше от нее, слышишь?!

– Я не припомню, чтобы я когда-либо прикасался к ней, – презрительно окинув Волка взглядом, заметил Симон.

Они с Волком сцепились взглядами. От каждого из них исходила невероятная по силе враждебность по отношению к другому. Симон первым отвел взгляд и повернулся к Реми.

– Ручаюсь, не было никакой надобности во всем вашем героическом усилии, капитан.

– Не было, вы так считаете? – Реми сделал воинственный шаг, приблизившись к Аристиду. – Вы знаете, кто я?

– Из того, что вы сказали моей страже, когда требовали пустить вас сюда, вы жених мадемуазель Шене. Примите мои поздравления с обручением. Очевидно, вы еще и тот самый Николя Реми, иначе известный как Бич Божий. Наши пути уже пересекались однажды в прежние времена. На острове Фэр, хотя мы никогда формально с вами не встречались.

– Возможно, потому что я находился в подвале того дома, которому вы как раз старались помочь сгореть дотла, в то время как сами благополучно оставались снаружи.

Симон едва заметно покраснел, и во взгляде его можно было прочесть раскаяние, но он быстро овладел собой.

– Прискорбный инцидент, который лучше оставить в прошлом, – сказал он с невозмутимым спокойствием. – Меня больше интересует настоящее.

– Меня тоже. Хотел бы я знать, почему вы арестовали мою невесту.

– Не арестовал. – Симон устало вздохнул. – Как я уже объяснил мадемуазель Шене, мне просто необходимо задать ей несколько вопросов.

– Так задавайте же поскорее свои вопросы, – резко буркнул Реми. – И мы поедем.

– Непременно. Если ответы госпожи Шене окажутся удовлетворительными.

Аристид приказал одному из своих наемников принести кожаный портфель и пригласил Реми и Волка сесть. Волк, как верный паж, устроился около Мири на скамье, но Реми грубовато отказался.