Ренар всегда чувствовал себя гораздо ближе к своему родственнику Туссену, дальнему кузену матери-крестьянки. Отважный старый вояка ушел на встречу с Создателем пару весен назад. Мирная смерть – достойный конец того, кто прожил долгую и полную событий жизнь. Ренар все еще тосковал по старику, который заменил ему отца и был его совестью. Особенно теперь, когда случилась эта беда с Арианн.

Ренар вытащил изо рта гвоздь и вбил его на место. Ветер принес издалека звуки рожка, и граф выпрямился и напряг зрение, устремив взор в направлении дороги, которая вела к замку. Он разглядел отряд из полдюжины конников, одетых в черные с золотом ливреи семьи Довилль. В самой середине колонны в дамском седле, на богато украшенной попоне, в алой шерстяной мантии, наброшенной на плечи, ехала его Арианн. Ее каштановые волосы были заплетены в толстую косу, откинутую на спину. Хозяйка острова Фэр.

Ренар расплылся в гордой улыбке, но тут же погрустнел. Дома в предутренней мгле они с Арианн поцеловались на прощание. Это было неловкое объятие, несмотря на обоюдные усилия притвориться, что все по-прежнему хорошо.

Ренар наблюдал приближение отряда. Когда всадники достигли той части дороги, что пролегала мимо луга, Арианн вытянула шею, чтобы поглядеть на него. Она улыбнулась и помахала ему одной рукой. Даже на таком расстоянии Ренар чувствовал печаль, окутывавшую его красавицу жену.

Но он засмеялся ей в ответ и замахал рукой. Он махал до тех пор, пока кавалькада совсем не скрылась из вида, утонув в клубах поднятого ими непроглядного облака пыли.

Ренар опустил руку, его улыбка исчезла, уступив место тревоге.

– Дорогая моя, – пробормотал он. – Мне кажется, ты все еще нездорова, слишком уж ты бледная и слабенькая.

Несмотря на все заверения Арианн, Ренар опасался, что она так и не оправилась до конца после выкидыша.

И, хотя он уже затосковал по ней, все лее ей надо на время развеяться. Посещение старого дома должно пойти ей на пользу, излечить ее от навязчивой идеи, которая буквально приросла к ней. Отсутствие жены даст и ему шанс проветрить свою голову и придумать, как, черт возьми, он собирается разрешить их общую проблему.

Ренар всегда удачно скрывал свои чувства, по крайней мере до тех пор, пока Арианн, покорив его сердце, не вошла в его жизнь. Теперь он жил в ежечасном страхе, что мудрая женщина (а Арианн все же была из числа ведуний) сумеет прочитать по его глазам и раскрыть его тайную вину перед ней, узнает, что он обманывал ее все прошедшие девять месяцев. О нет, он не изменял ей с другой женщиной! Не существовало на свете женщины, которая смогла бы выманить его из объятий любимой. Но вдруг Арианн сочтет измену даже простительнее того, что он творил все это время? Ведь сейчас она смотрит на мир иными глазами.

Он противодействовал ей в зачатии ребенка.

Вытащив следующий гвоздь из мешочка, привязанного к поясу, Ренар вернулся к починке изгороди. Но молоток казался ему тяжелее с каждым взмахом. И все из-за его неспокойной совести.

Арианн была дочерью легендарной ведуньи, мудрой женщины, святой Евангелины, предыдущей Хозяйки острова Фэр. А бабушка Ренара по крестьянской линии… Какой смысл обманывать самого себя? Ренар криво усмехнулся: все подтверждало этот факт. Старая Люси была ведьмой и не гнушалась самых зловредных методов. Ее мало интересовало искусство заживления ран, но она стала экспертом в темном царстве отрав и снадобий, мешающих зарождению жизни или содействующих избавлению от уже зародившейся.

Бабушка передала многое из своих познаний Ренару. В том числе и рецепт особого варева, способного на время сделать семя мужчины бесплодным. Ренар приготовил снадобье и тайком принимал его все прошедшие месяцы.

Он мог представить, что сказал бы ему на это Туссен. Насколько старик любил Люси, настолько он всегда порицал ее темное колдовство, и еще больше, что она всему научила и Жюстиса. Но что еще, черт возьми, он мог сделать? Ренар нахмурился и с силой ударил молотком. Гвоздь изогнулся, и Ренару пришлось вырвать его из дерева. Он с удовольствием бы растил с Арианн хоть дюжину ребятишек, но не за счет же ее здоровья, а возможно, даже жизни. Ренар попытался избегать близости с женой после ее последнего выкидыша. Но, несмотря на тихую скромность этой женщины, при желании она становилась чертовски соблазнительной и… Тут Ренар глубоко вздохнул: его плоть была слишком слаба, когда дело касалось Арианн, женщины, которую он любил.

Жена не оставила ему иного выбора, кроме как прибегнуть к проклятому снадобью. Она явно не щадила себя, одержимая желанием забеременеть. А он чувствовал себя настоящим мерзавцем каждый месяц, когда Арианн сокрушалась от отчаяния при наступлении особых дней и ее сердце каждый раз обливалось кровью. Ренар чувствовал свою вину еще острее, когда она сворачивалась клубочком в его объятиях, не подозревая, что он-то и виновен в ее неоправдавшихся ожиданиях.

В отчаянии Ренар думал, что так не может продолжаться долго. Ему следовало найти решение, даже если оно предполагает средства, которые Арианн не одобрит. Кончив работу, он выпрямился и задумчиво положил руки поверх изгороди. Скорее всего, в нем текло слишком много крови ведьмы Люси.

Но он уже все для себя решил. Ренар твердо наметил найти способ дать долгожданного ребенка Арианн, не подвергая ее жизнь смертельной опасности. Он изучит все древние тексты, узнает все заклинания. Он все добудет. Даже… Тут мрачная усмешка появилась у него на губах – даже если ему придется обратиться к самой черной магии.

Лунный свет мерцал над Лувром, от протекавшей поблизости Сены тянуло сыростью, которая перемешивалась с ароматом роз, витавшим над дворцовыми садами. Дворец, словно сказочный замок, был выгравирован на темном вечернем небе, из залитых светом окон парадной галереи, где шел маскарад, лилась музыка. Но Реми, застывший в тени, не замечал мягкой красоты летней ночи, память уносила его в прошлое, когда он в последний раз покидал Лувр в компании старого адмирала Колиньи и двух офицеров, возвращавшихся на свои квартиры. Их голоса далеким эхом звучали в голове Реми. «…Мы не можем вот так просто оставить нашего короля там, в окружении врагов», – снова убеждал он своих друзей. – Мы должны вытащить его оттуда.

– Вытащить откуда? – вскричал молодой Тавер. – Его Величество всего день как женился. Да у него едва было время насладиться удовольствиями брачного ложа.

– Брачного ложа! Скорее оно станет его смертным ложем, впрочем, остальных из нас ждет не лучшая участь, – горячо парировал Реми.

– Только, пожалуйста, не начинай, – перебил его адмирал, явно теряя терпение. – Больше никакой чепухи о том, что королева Екатерина – ведьма, замышляющая убить всех нас.

– Это отнюдь не чепуха, адмирал. Если бы вы видели и знали, что мне довелось испытать этим летом на острове Фэр…

– Лучше бы ноги твоей там не ступало, – покачан своей косматой головой, возмутился друг Реми, капитан Деверо, дородный сильный мужчина. – Говорят, весьма странное это место, остров Фэр.

– Не сомневаюсь, нашему добродетельному Реми довелось спать с феями, – вступил в разговор Тавер.

– Или его околдовала какая-нибудь голубоглазая Цирцея, – подразнил старый адмирал.

Реми с досадой почувствовал, как краска хлынула ему в лицо. Слова адмирала оказались рискованно близки к правде, к тому, что касалось Габриэль.

– Думаю, нам следует одомашнить нашего Бича: найти ему жену, – объявил адмирал.

– Жену. Самое оно, – согласились двое других, и вскоре все трое стали выдвигать шутливые предложения по кандидатуре возможной невесты.

Одному только Деверо, казалось, была понятна глубина тревоги Реми.

– Тебе необходим хороший ужин и бутылка вина, – примирительно предложил он. – Пойдем ко мне. Клэр не видела тебя уже целую вечность, да и тебе надо же когда-нибудь увидеть нашего нового отпрыска, твоего тезку. У парня такая глотка, что он не дает скучать всей улице. Мы прозвали его «Малютка Бич».