— Ну да, но ты все — таки не в его шкуре. — Трикси с жаром вступила в дискуссию. — А чужие поступки и решения предвидеть трудно. И я совсем не убеждена, что Монти меня хоть капельку боится. Но если даже боится, то все равно прав Джим: жилой автоприцеп — замечательное убежище, и Монти в его положении не может этого не учитывать.

— Господи, хватит бесконечно спорить! — взмолилась расстроенная Белка. — И без того наши дела — хуже некуда. От отчаяния и беспомощности мне просто плакать хочется. Места себе не нахожу. Всю жизнь я мечтала стать членом такого клуба и чтобы у нас был свой тайный дом. А теперь, как раз тогда, когда все словно бы свершилось, — раз, и мыльный пузырь лопнул. И ничего не осталось. Какой смысл сидеть тут и без устали толковать про дядюшку Монти, и просчитывать его ходы, и пытаться прочесть его мысли? Все равно у нас нет против него оружия, мы бессильны вывести этого человека на чистую воду…

— У меня тоже скверно на душе, — печально промолвила Ди. — И очень тоскливо. Почему бы нам не отпустить Монти с миром? Пусть берет «Робина» и катится. Папа даже не ощутит денежной потери, поверьте мне.

— Этого мы сделать не можем, — заволновалась Трикси. — Ты сама не понимаешь, что говоришь. Если мы дадим ему беспрепятственно уйти, зная о его проделках, это практически будет равносильно тому, что мы сознательно содействовали преступнику, помогали ему спастись от правосудия. Разве я не права? Сама подумай,

— Но ведь мы же точно не знаем, преступник он или нет, — без особой настойчивости возразила Ди.

— Лично я, — отвечала Трикси, — намерена узнай это в самом ближайшем будущем.

— Как? — хором воскликнули остальные.

— Неважно, — с таинственным видом отвечала юная сыщица. — Если к завтрашнему утру у меня в руках не будет доказательств того, что дядюшка Монти — уголовный преступник, можете отрубить мне голову.

— Кому нужна твоя голова? — насмешливо скривился Март. — Она почти нормально выглядит на обычном месте. А без всего остального, сама по себе?.. Зачем она, к примеру, мне? Мертвая? Нет уж, покорно благодарю, не надо. Кошмар!

Передернув плечами, мальчик довольно правдоподобно изобразил охвативший его ужас.

— Умолкни, Март, — сурово потребовал Брайан. — Нашел подходящее время для шуточек по поводу мертвых тел.

— Справедливые слова, — прибавил Джим. — Люди совершают убийства и не за такие суммы, как пятьдесят тысяч. Трикси, мы выводим тебя из игры. Все девочки вообще лишаются права участвовать в операции. Брайан, Март и я добудем необходимые доказательства виновности этого Уилсона.

— Я и сама не хочу участвовать в операции! — пылко воскликнула Ди. — Я боюсь дядю Монти и честно признаюсь в своем малодушии! Боюсь!

— Я тоже, — опустив глаза, застенчиво промолвила Белка. — Если бы он меня застиг на веранде глубокой ночью, я бы тут же лишилась сознания и умерла на месте.

Трикси беспечно рассмеялась.

— Давайте исключим из разговора тему смерти. Мошенники — не убийцы. Они, конечно, негодяи и все такое прочее, но кровь не проливают. Они стараются никогда не переступать черты, за которой стреляют и режут, и тщательно следят, как бы не совершить ничего такого, что на долгие годы упрячет их в тюремную камеру. Про электрический стул и упоминать нечего.

— Напрасно ты так свято в это веришь, сестренка. — Скорчив свирепую гримасу, Март легонько взял Трикси за горло. — Большинство мошенников, ручаюсь тебе, за полсотни «косых» перейдут границы, абсолютно не колеблясь. Но дело даже не в этом, а в том, что у меня созрел план, который сулит нам все необходимые доказательства виновности Монти и одновременно не требует, чтобы хоть кто-нибудь из нашей компании подвергал свою голову опасности. Стопроцентно не требует. Сечете?

— И что же ты придумал? — с кислой физиономией осведомилась Трикси, — Бьюсь об заклад, что-нибудь донельзя примитивное. Что-нибудь вроде того, чтобы похитить дядюшку Монти и затем пытать его до тех пор, пока он не сознается. Наш бывший клуб — самое подходящее место для подобной экзекуции. Ни одна живая душа не услышит воплей истязаемой жертвы.

Встав с места, она церемонно поклонилась брату.

— Позвольте мне, о, Великий Ум, первой принести вам поздравления по поводу осенившей вас выдающейся идеи. Я не сомневалась, что столь незаурядная фантазия родит нечто сногсшибательное.

Март вернул ей поклон.

— Благодарствуйте, Ваша Гениальность. Как вы сумели прочитать мои мысли? Именно это я имел в виду, говоря о своем плане: силой вырвать признание у подлеца. Поджечь его на костре, скальпировать, залить нефтью…

— Довольно! — громко произнес Брайан с нескрываемым презрением. — Если вам обоим охота разыгрывать здесь клоунаду и строить из себя шутов — развлекайтесь на здоровье. Только делу этим не поможешь. У меня сильное желание объявить нашу встречу закрытой. Она становится бессмысленной. В пустой болтовне я участвовать не желаю.

— Поддерживаю предложение предыдущего оратора, — улыбнулся Джим. — В самом деле, ребята, незачем торчать здесь дальше. Поехали по домам. По поводу Монти мы с Брайаном придумаем что-нибудь толковое. Обещаю.

— Прекрасно, Светлые Головы, считайте, мы договорились, — промолвил Март, первым покидая террасу. — Только, прежде чем вы отбудете, разрешите мне забрать из машины свой велосипед. И прошу вас — не надейтесь на мое скорое возвращение под отчий кров.

— Лучше бы ты пообедал дома. — Совет Брайана прозвучал весьма сухо. Брайан еще сердился.

— Ни в коему случае, — весело поглядел Март на брата. — Мне выдано законное родительское позволение нынешним вечером разделить трапезу с друзьями в городе, а ночь провести в доме моего одноклассника и близкого товарища. Последний, должен тебе заметить, действительно светлая голова, и в этом качестве способствует моему проникновению в глубины предмета, труднейшего среди всех возможных, — в математику.

Трикси и Ди проводили остальных членов клуба до гаража, где Брайан оставил своей микроавтобус рядом с красным жилым автоприцепом. Март вытащил велосипед из багажника автомобиля, после чего Брайан, Белка и Джим уехали восвояси. Март продолжал стоять, придерживая рукой свой велик, и неотрывно глядел на «Робина». Веснушчатая его физиономия приняла странное, даже загадочное выражение.

— Что с тобой? — раздраженно поинтересовалась Трикси. — Можно подумать, ты ни разу в жизни не видел автоприцепов. С чего вдруг ты так уставился на «Робина»?

— Я никогда не был внутри, — с неожиданной кротостью отвечал Март. — А хотелось бы. Это ведь не простой автоприцеп. Не существуй он на свете, вы с Белкой, быть может, никогда не нашли бы Джима. — Мальчик повернулся к Ди. — Он, конечно, заперт?

— Конечно, нет, — заулыбалась Ди, гостеприимно открывая перед Мартом ближайшую дверь «Робина». — Погоди. Сперва я. — Она залезла и включила верхний свет.

— Поднимайся, — позвала девочка Марта. — Разглядывай тут все, сколько пожелаешь.

Март скрылся в дверях автоприцепа, но через несколько минут вышел обратно.

— Не фургон, а прямо дворец на колесах, — восхищенно покрутил он головой. — А телевизор работает?

— Еще как! — проговорила Диана. — Сегодня вечером идут две любимые передачи моего так называемого дядюшки. Одна в девять, другая — в одиннадцать. Две любимые папины передачи приходятся точно на то же самое время, но это совсем другие передачи. Вот коллизия!

— Какая роскошь! — вздохнул Март. — Какая роскошь! И так уютно, красиво. Монти, наверное, между передачами отсюда не выползает?

— Выползает, — грустно произнесла Ди. — Между передачами он успевает сыграть с мамой в канасту. Они оба великие любители этой игры. Играют, ничего не замечая вокруг. В эти часы кажется, будто в них дьявол вселился. Не дай Бог оторвать…

Март усмехнулся.

— Дьявол может вселиться в одного только Монти. Твоя мама — ангел, к ней нечистая сила подступиться не осмелится.

Он уселся на велосипед и энергично заработал педалями.

Трикси задумчиво смотрела, как он несется по подъездной аллее.