— Спасибо. — «А что еще я могу сказать? Пожалуйста, не бегите к другим звездам»?

Но больше ничего и не требовалось говорить. Неуверенность, которая чувствовалась среди присутствующих, сменилась энтузиазмом и облегчением. Встреча окончилась. Виртуальные проекции исчезали одна за другой, пока не остался только капитан Дьюллос. Он серьезно посмотрел на Гири.

— Вы должны были сразу сказать им про Иллион. Я собирался спросить об этом, так как догадывался, что это может для нас значить, но меня опередили.

Гири пожал плечами.

— Я не был уверен в том, как они могут воспринять хоть что-нибудь, касающееся ушедших с Фалько кораблей.

— Это беспокоит не только вас, капитан Гири. — Дьюллос улыбнулся одними губами, заметив удивление на лице Гири. — О, вы прекрасно это скрываете, но я уже достаточно вас изучил, чтобы замечать такие вещи. Не позволяйте показной браваде других капитанов вас одурачить. Нам всем страшно, мы все пытаемся предугадать, что же ожидает нас в следующей системе и не будет ли она последней, мы все боимся того, что нас ожидает такой же трудовой лагерь Синдиката, как на Сутре-пять. Гири уселся, подперев голову кулаком.

— Им необходимо было услышать, что я все еще намерен привести флот домой, включая тех, кто покинул его у Страбо.

— Именно, — выдохнул Дьюллос. — Для этих сорока кораблей, кстати говоря, это единственная надежда. Только если они отступят.

— Я знаю. — Гири водил пальцем по дисплею, прочерчивая дороги между созвездиями. — Но мне говорили, что этот флот никогда не отступает.

— Ха, дайте подумать… Дижани?

Губы Гири растянулись в улыбке.

— Нет.

— А, верно. Она наблюдала за вами и, похоже, училась. Так… А, ну конечно! Кресида. Горячая голова с «Неистового».

— Другие капитаны, похоже, были с ней согласны, — заметил Гири.

Дьюллос улыбнулся.

— Те, кто входит в состав особого подразделения «Неистовый»? Естественно. Ведь именно за эти качества вы их и выбрали. Но если бы командовали не вы, даже они сдали бы позиции, если бы дела были совсем плохи, а они будут, когда Сражающийся Фалько ринется в атаку на войска Синдиката, на которые, как мы оба полагаем, они наткнутся.

Гири рассеянно стучал по клавишам.

— Как вы думаете, что произойдет? Как поступит Фалько?

— Развалится на части, — сказал Дьюллос как бы между делом. — Буквально. Когда-то в его лучшие времена он был способным, но не имеющим воображения командиром. В его худшие времена он начал считать, что противник восхищен им так же, как и он сам. Однако враги далеко не всегда разделяли его убеждения, к большому сожалению сил Альянса, находившихся под командованием Фалько.

Гири кивнул, отмечая, что эти объяснения неплохо суммировали все то, что он узнал о битвах, в которых участвовал Фалько до плена.

— Но он не был совершенно некомпетентен. Я все еще не могу поверить, что он собрался броситься в ловушку, расставленную Синдикатом, со столь незначительными силами. Именно поэтому мне было так трудно поверить, что эти офицеры решились следовать за ним.

Дьюллос скорчился, как от оскомины.

— Способностей к убеждению капитан Фалько не растерял. Мне наконец-то удалось получить копии видео с его воззваниями, которые он распространял среди потенциально сочувствующих. Даже я нашел их трогательно вдохновляющими.

— Жаль, что ни один из капитанов не рассказал мне об этом, — горько заметил Гири, — возможно, мне удалось бы спасти хотя бы несколько кораблей и офицеров. Но не могу сказать, что я удивлен тем, что речь была проникновенной. У меня сложилось впечатление, что капитан Фалько свято верит, что он единственный, кто может спасти Альянс. В этом отношении он совершенно искренен.

— О, он беспокоится об Альянсе, — согласился Дьюллос. — Точнее, о том, как он его себе представляет. Его речи производили такой эффект, потому что действительно шли от сердца. Но поскольку Фалько уверен, что только он может спасти Альянс и только он, знает, что для этого нужно делать; спасение Альянса и продвижение самого себя по карьерной лестнице для него стали неотделимы друг от друга, — тяжело вздохнул Дьюллос. — Он провел двадцать лет, все глубже и глубже загоняя себя в эти психологические тиски, и в конце концов убедил себя в том, что является спасителем Альянса.

Гири некоторое время обдумывал сказанное, прежде чем кивнуть.

— Его доводы производят такой эффект, потому что он действительно в них верит, но сейчас они еще меньше связаны с реальностью, чем двадцать лет назад.

— Намного меньше связи с реальностью. — Дьюллос расстроено пожал плечами. — Вдобавок капитан Фалько провел много времени в трудовом лагере, где царит рутина. Вы заметили, как трудно ему было приспосабливаться к неожиданностям? Он не имел дела со случайностями, не сражался. Он совершенно забыл, как командовать кораблями. И это только психологический аспект. Физически он стар и провел много времени в условиях стресса, недоедания и отсутствия медицинской помощи.

— С тех пор, как я командовал в последний раз, прошел век, — сухо заметил Гири.

На сей раз Дьюллос улыбнулся.

— Для нас. Для вас это были всего лишь недели. И если вы простите мою прямолинейность, единственное, что есть общего между вами и капитаном Фалько, — это ранг.

— Приятно слышать, — признал Гири, улыбкой пытаясь показать, что не воспринял скрытый комплимент слишком серьезно. — Значит, вы думаете, что Фалько совсем не сможет командовать?

Дьюллос снова мрачно кивнул.

— И что тогда делать этим кораблям? Броситься за славой в пасть флота Синдиката?

Дьюллос глядел на дисплей с серьезным выражением лица.

— Маловероятно. Я думаю, что броском за славой должен кто-то командовать. Если, конечно, я не ошибаюсь в том, что Фалько не сможет с этим справиться. А другие командиры, такие как Ньюмос и Фареза, эмоционально не подходят для того, чтобы командовать подобной атакой. Так что нет лидера, чтобы повести их в бой. В худшем случае они потеряют голову и рассыплются, став легкой добычей. В лучшем они вспомнят про Иллион и двинутся туда, не ломая строй, чтобы иметь возможность защитить себя. Синдикат не будет ожидать того, что они могут двинуться обратно к точке прыжка, так, что у них может быть шанс. Небольшой, но все же…

Гири кивнул, глядя на звезды.

— Похоже, вы услышали мои молитвы предкам. Я молюсь, чтобы эти корабли поступили именно так.

— Если они доберутся до Иллиона, за ними будут гнаться враги. Много врагов.

— Я знаю. Мы будем к этому готовы. Готовы боем проложить себе дорогу из Иллиона, если они будут численно превосходить нас, или вышвырнуть их из сектора, если численное превосходство будет на нашей стороне.

— Вам следовало сказать капитанам кораблей и это, — посоветовал Дьюллос.

— Я скажу до того, как мы уйдем в прыжок. — Гири глубоко вздохнул. — Вы думаете, что кто-нибудь еще может уйти?

— Сейчас? Нет. Даже те, кто боится следовать за вами, еще сильнее боятся покинуть флот. Именно это удержало их от того, чтобы последовать за капитаном Фалько.

Гири засмеялся.

— Я так полагаю, это самое большее, на что я могу надеяться в плане поддержки.

Дьюллос встал и отсалютовал.

— Увидимся на Сенсире, капитан Гири.

Гири отсалютовал в ответ.

— Можете на это рассчитывать.

Как только виртуальная проекция Дьюллоса исчезла, на её месте появилось изображение Кресиды, что немало удивило Гири. Она выглядела осунувшейся.

— Мне кажется, мы нашли решение.

— Правда? Мы сможем ограничить выброс энергии от взрыва ворот?

— Теоретически. Если наши предположения верны. — Кресида беспомощно пожала плечами. — Мы не сможем узнать это до тех пор, пока не попробуем на деле.

— А если это не сработает, то шанса на то, чтобы попробовать что-то другое, у нас не будет, — ехидно заметил Гири. — И все равно молодцы.

— Сэр, — с сомнением сказала Кресида, — есть кое-что еще.

Гири сжимал в руке диск с данными, когда флот уходил в прыжок, оставляя позади размытый контур солнца Цидони. Прыжок к Сенсиру займет около двух недель, так долго в пространстве прыжка, кроме Гири, никто из флота еще не был. Он встал, кивнув капитану Дижани.