Тем не менее, Кэти Малхолланд обладала определенным влиянием в городе, и окружающим приходилось считаться с ней. Правда, сама Кэти предпочитала оставаться в тени и редко появлялась на людях. Несмотря на то, что ее имя было так известно в округе, мало кто из ее жильцов знал ее лично. Свои дела она вела через доверенное лицо, а оплата аренды производилась через сборщика квартплаты, посылаемого ею.

Ее появление в Огл-Террас восемь лет назад произвело переполох среди соседей и вызвало всеобщее недовольство. Даже тот факт, что среди ее домочадцев была женщина из знатного семейства Розье, не смог заставить соседей признать Кэти Малхолланд. Люди отворачивались, повстречавшись с ней на улице, неважно, шла она одна или под руку со своим здоровенным шведом. Разумеется, никто из соседей не заходил к ней в гости. И все же были люди, занимающие уважаемое положение в обществе, которые регулярно навещали Кэти Малхолланд, – к примеру, мистер Хевитт, адвокат. Впрочем, адвокат никогда не приезжал к ней вместе с женой, из чего соседи заключили, что его визиты были сугубо деловыми. Мистер Кении, помощник мистера Хевитта, бывал у Кэти Малхолланд каждую неделю, а дважды или трижды в неделю ее посещал доктор Леонард. Президент благотворительного фонда утверждал, что доктор ездит не к миссис Фрэнкель, а к мисс Розье, но в любом случае соседям казалось несколько странным, что все регулярные гости Кэти Малхолланд – мужчины. Единственными женщинами, с которыми она общалась, были, если не считать мисс Терезы, Бетти Монктон и миссис Бакс. Бетти Монктон работала у Кэти кухаркой и горничной и жила в ее доме, а миссис Бакс была приходящей прислугой. Обеих женщин соседи регулярно видели на улице. Что же касалось мисс Терезы, ее они видели очень редко, потому что она почти никогда не выходила из дому, лишь изредка выезжала в экипаже на короткую прогулку.

Для соседей было загадкой, почему мисс Розье, дочь покойного Джорджа Дэниела Розье, который в свое время был крупным шахтовладельцем, живет в доме женщины, пользующейся такой дурной славой в округе, – женщины, сидевшей в тюрьме за сводничество. Правда, сама мисс Розье тоже была несколько эксцентричной особой – она ушла от мужа, едва вступив в брак, и даже пожелала сохранить свою девичью фамилию, не позволяя называть себя миссис Нобль. И все же она из почтенной семьи и настоящая леди – так что же у нее могло быть общего с Кэти Малхолланд? Странно, в самом деле, странно, думали соседи.

Иногда Кэти и самой казалось странным, что она живет под одной крышей с мисс Терезой, – точнее, что мисс Тереза поселилась под ее крышей. Но это произошло как-то само собой, естественным путем: решение оставить мисс Терезу у них было принято постепенно, отчасти в силу обстоятельств, отчасти по настоянию Эндри. А вот с Бетти Монктон дело обстояло совсем иначе. Решение взять Бетти к себе она приняла моментально и без подсказки Эндри. Она случайно столкнулась с Бетти на улице, и не прошло и часа после их встречи, как она уже предложила Бетти и работу, и жилье.

Это произошло в одно холодное ненастное утро. Выйдя от мистера Хевитта, она садилась в экипаж, когда вдруг заметила на углу улицы исхудавшую неряшливую женщину, одетую в тряпье, которая смотрела, не отрываясь, в ее сторону. Что-то в лице женщины показалось ей знакомым, и, приглядевшись, Кэти с удивлением узнала в ней Бетти Монктон, свою подругу детства. Она улыбнулась Бетти, и та, улыбнувшись в ответ, воскликнула с благоговейным почтением:

– Так, значит, это ты, Кэти? О Господи, ты стала такой красивой и элегантной, что тебя невозможно узнать!

Разумеется, после этого Кэти не могла сесть в экипаж и уехать; если бы она это сделала, Бетти бы решила, что она зазналась, и была бы глубоко оскорблена. С другой стороны, если она остановится поболтать с Бетти, экипаж уедет без нее и ей придется потом идти на рыночную площадь, чтобы найти другой. А рыночную площадь Кэти ненавидела всей душой и всегда старалась обходить стороной, – даже теперь, четырнадцать лет спустя, у нее шли мурашки по коже при виде здания ратуши. Поэтому, попросив извозчика подождать, она подошла к Бетти и сказала:

– Я очень рада тебя видеть, Бетти. Послушай, если ты не против, мы можем поехать ко мне и выпить чашечку чаю.

Бетти с радостью приняла приглашение, но, сев в экипаж, тут же притихла и оробела. Всю дорогу она молчала, явно чувствуя себя неловко, и только после сытного обеда разговорилась и рассказала Кэти о постигших ее бедах. Все началось, когда ее мать умерла, а отец обзавелся новой женой. Мачеха выгнала Бетти из дома. За этим последовали долгие годы скитаний, болезней и нищенского существования, в течение которых Бетти так и не удалось найти ни постоянной работы, ни постоянного жилья, а под конец ее здоровье сильно сдало, и теперь она была совсем беспомощна.

Встреча с Бетти произошла еще до того, как Кэти поселилась в Огл-Террас. В то время она жила в Бентли-Террас, другом не менее фешенебельном районе города, в доме из шести комнат с просторной мансардой, который показался Бетти Монктон настоящим дворцом. Когда она нехотя встала, собираясь прощаться, Кэти остановила ее со словами:

– Послушай, Бетти, я уже давно ищу помощницу. Мне одной трудно управляться по хозяйству: я часто выхожу по делам, совсем не остается времени для дома… Я еще не говорила тебе, что занимаюсь покупкой недвижимости.

– Ах, конечно, я уже слышала об этом, Кэти. В городе много говорят о тебе.

Бетти сказала это, глядя в пол, не решаясь поднять глаза на Кэти.

– Я не знаю, что говорят обо мне в городе, Бетти, и меня это не интересует, – твердо сказала Кэти. – Но то, что я занимаюсь покупкой недвижимости, – правда. Я покупаю дома и сдаю их в аренду, в этом и заключается моя работа. А здесь я живу вместе с капитаном Фрэнкелем.

– С ним одним, Кэти? – Бетти с любопытством покосилась на нее краем глаза.

– С ним одним, Бетти. К твоему сведению, в моей жизни всегда был только он, и так будет продолжаться впредь. А что касается тебя – если ты согласна помогать мне по хозяйству, то можешь оставаться жить здесь.

– О, Кэти! Спасибо, дорогая, я буду работать на тебя не покладая рук, лишь бы только иметь приличную крышу над головой. Обещаю, ты не пожалеешь, что наняла меня.

И Кэти никогда не пожалела о том, что наняла Бетти. Бетти трудилась без устали на кухне и по дому, стараясь во всем угодить Кэти и капитану Фрэнкелю. Кэти, со своей стороны, пыталась разделить с ней домашнюю работу, чтобы облегчить ее труд, но Бетти решительно отказывалась от помощи, – она была рада работать с утра до ночи на Кэти, тем самым доказывая ей свою бесконечную признательность за то, что та взяла ее под свой кров.

Тереза поселилась у них уже после того, как они переехали в Огл-Террас.

Все началось примерно год спустя после появления Бетти в доме на Бентли-Террас. Однажды после обеда раздался стук в дверь, и Бетти, ответив на стук, прошла в гостиную, где Кэти – или мадам, как она старалась называть хозяйку, в особенности, когда капитан был рядом, – пила кофе вместе с Эндри.

– К вам гости, мадам, – объявила она. – Пришла одна леди, ее зовут мисс Эйнсли, и она бы хотела переговорить с вами.

Мисс Эйнсли. Это имя напоминало Кэти о прошлом. Улыбка сошла с ее губ, и она, наклонившись к Эндри, прошептала ему на ухо:

– Я знала только одну мисс Эйнсли. Если это та самая Эйнсли, значит, это гувернантка мисс Терезы… Ты помнишь мисс Терезу?

– О! – кустистые брови Эндри сошлись на переносице, и он слегка поморщился. Но тут же, придав своему лицу спокойное и приветливое выражение, он обратился к Бетти: – Пригласи эту леди войти, Бетти. Приведи ее сюда.

Через минуту в комнату вошла мисс Эйнсли. Теперь ей было, должно быть, около шестидесяти, но она выглядела на все восемьдесят. Кэти никогда бы не узнала в этой сморщенной худой старухе гувернантку мисс Терезы, какой она помнила ее по тем временам, когда служила в Гринволл-Мэноре, – впрочем, мисс Эйнсли тоже вряд ли бы узнала в ухоженной элегантной даме, сидящей перед ней, маленькую судомойку с огромными сияющими глазами, красотой которой она восхищалась вместе с мисс Терезой. Эта дама, теперешняя Кэти Малхолланд, была еще молода и все еще очень красива, но ее глаза, хоть и были такими же большими и зелеными, утратили свой озорной блеск, а в самой их глубине затаилась какая-то неизъяснимая грусть. Мисс Эйнсли не без удивления отметила, что Кэти Малхолланд, дочь шахтера, держится и одевается, как настоящая леди. Ее манеры были безупречны, и только ее речь выдавала простое происхождение.