— Это их метод познания новой найденной разумной цивилизации, — объяснила я. — Для того, чтобы познать нас, людей, гроллы Старших Семей — других биологических видов, становятся нами, живут среди нас. Сейчас у этих новых поколений гроллов-людей, уже несколько десятков крупных городов, образующих Союз Семей Новой Женевы. Считай, это совершенно новые биологические виды, приспособленные к энергетике Катастрофы благодаря базовым энергоматрицам. Они созданы из гроллов Семьи Арес и из нескольких, наиболее перспективных по мнению наших создателей-гроллов модификаций вида Homo Sapiens. Гроллы Старших Семей считают, что гроллы-люди Союза Семей станут связующим звеном цепи между нами и ими. В этом суть их Возвышения — изучить и раскрыть весь потенциал того или иного биологического вида. И сила Союза Семей Новой Женевы все время растет — свою технику и все необходимое для комфортного проживания, они производят уже здесь. А раньше гроллы с других планет перебрасывали на Новую Женеву огромное количество грузов промышленными, стационарными телепортами. Ведь Союз Семей после войны перебрался на другой континент, Дэниел, и мы даже представить себе не можем — что они могут делать с теми людьми, которые остались жить вместе с ними. Надеюсь все же, что все обойдется, ведь в Ассамблее Союза Семей сейчас много наших союзников. Да и многие Семьи, входящие в Союз Семей — это бывшие выходцы из Семьи Арес. Те же Семьи Роон или Билдхат. Но все же, это только в теории гроллы Старших Семей заботятся здесь, о нас, выживших колонистах. А на самом деле мы для них — загон с лабораторными мышами! Ты их можешь кормить, заботиться о них, но в нужный момент берешь одну из них, ложишь на стол и проводишь над ней опыты, разрезая на кусочки! Трудно уважать того, к кому так относишься. И, на практике… Многие из гроллов — преступники. Работорговцы, Дэниел! Они воруют людей… Моя мама… Я так и осталась сиротой… А отец погиб на войне с ними… Давай не будем об этом!
Кажется, я чуть не расплакалась. Та-ак, нужно успокоиться!
End 2ур. 69
— Хороший гролл — мертвый гролл, — прорычал на чистом русском огромный черно-серый овчар, грациозно выпрыгнувший сбоку, из кустарника и присоединившийся к нам на тропиночке.
— Привет, Ланс, — обрадовалась я. — Как всегда, подкрадываешься незаметно?
Ланс пару раз махнул хвостом. Он был огромным даже по меркам самих собак — полтонны мышц и размером с лошадь.
— Привет, привет. Нашли о чем говорить — о гроллах, — недовольно буркнул он.
— А ты не наставляй свои ушки туда, куда тебя не просят, — ехидно парировала я. — У нас тут приватные разговоры.
— Ладно уж, — оскалился Ланс, — Вовремя ты появилась, Светлана. Даже на день раньше, чем ожидалось. Вот только мы ждали тебя на выходе с трассы, в Двадцать Пятом. А ты со стороны Перевала Смерти вдруг являешься. Да еще с каким-то раненым впридачу.
Ланс присмотрелся к Дэниелу, и я тоже почувствовала его сканнинг. Ох, этого мне еще не хватало.
— Не хотела пропустить намечающийся мордобой, — усмехнулась я, ухватив Ланса под ухо и, почесывая его, добилась того, что он на пару шагов отодвинулся от Дэниела и шел теперь рядом со мной. — Но ты не прав, Ланс — не все гроллы так уж плохи. Некоторые из них — мои друзья. Например, Целители из Семьи Роон.
— Я - о Семьях Отсева и гроллах-ренегатах, обделывающих на Новой Европе свои грязные делишки с нашими преступниками.
— Хм, Ланс, я просто хотела бы, чтобы они просто оставили нас в покое. И не воровали больше людей! Вот и рассказывала Дэниелу о гроллах.
Подробнее 2ур. 70
— Семьи Отсева? — нахмурился Дэниел. — А это кто такие?
— Отщепенцы, преступники — слишком непослушные воле гроллов Старших Семей. И, конечно, неудачные жертвы экспериментов гроллов, которым не выжить без постоянной медицинской помощи. — ответила я. — Все это, по мнению гроллов Старших Семей — Отсев. Местная клоака, из которой появляются работорговцы и бандиты, с которыми мы сражаемся. А самая большая проблема — остатки наемных войск гроллов-ренегатов всех мастей, которых их хозяева бросили здесь из-за карантина после окончания Семилетней Войны. Они проживают в нескольких городах-тюрьмах, на территории Союза Семей. Полиция гроллов Старших Семей, Семья Турхат, за Семьями Отсева, вроде бы, приглядывает, но иногда мне кажется, что это только видимость. Я думаю, именно там ренегаты Старших Семей в основном и вербуют своих подельников. И когда наши, особенно американцы, не выдержали, и началась Семилетняя Война.
— У нас ее чаще называют Семилетней Резней, или Бойней, — прокомментировал Ланс.
— Да, это так… Мы проиграли войну… Подписали позорную капитуляцию. В начале войны все шло хорошо, но потом, когда гроллы-ренегаты нагнали военной техники с других своих планет… Мой отец, Николай Сотников, погиб при штурме одной из подпольных лабораторий Семей Отсева Быть может, именно той, в которой я и была. Тогда нелегальные базы ренегатов были расположены прямо здесь, на востоке континента. Сейчас уже не узнаешь — столько времени прошло. Да и неважно это — отец так и не узнал, что я стала одной из тех, кого выручили из беды наши войска. Многие погибли в этой войне, Дэниел — силы были слишком неравны. Но у стелс-шаттлов Арес были хорошие сканеры, и постепенно наша разведка, перед началом войны, сумела собрать очень много данных — мы знали, против кого и где придется воевать. Гроллы Старших Семей, среди которых наверняка затесались и ренегаты, были обеспокоены нашими военными приготовлениями, но Семья Арес объясняла это тем, что колонисты намного быстрее придут к самообеспечению, если научатся сами заботиться о себе, и это, мол, здорово сократит расходы. Но когда началась война, Семья Арес показала — кто есть кто. Их инструкторы и солдаты, их боевая техника сражалась в наших рядах, а армия колонистов была сформирована и экипирована по последнему слову технологий гроллов. И наши военачальники многому научились у ветеранов-профессионалов Арес. Ренегатам тогда здорово досталось — они потеряли очень многое, а их войска, защищающие нелегальные базы — были разбиты.
— Ты выросла сиротой? — осторожно спросил меня Дэниел.
Я кивнула головой.
— Я была двухлетним ребенком, ничего так и не помню. Одни лишь обрывки воспоминаний — как ни странно, ко мне, вроде бы, в лаборатории относились очень хорошо, и я запомнила, что сильно плакала, испугавшись, когда какие-то страшные дяди ворвались и начали сражаться с охранниками и боевыми роботами прямо в том месте, где я росла. А потом — ночной бой, взрывы. В общем, наревелась я от страха до жути. Это все, что врезалось мне в память — ничего больше не помню. Только огромный полукилометровый гриб взрыва, который расцвел в ночи на месте моего бывшего дома-лаборатории, когда диверсанты-Федераты отошли на безопасное расстояние.
— Ну, ты ведь была тогда малюткой. Как ты вообще могла что-то запомнить, в два года-то? — поинтересовался Дэниел.
— Генетически модифицированные люди обладают хорошей памятью, Дэниел. Мы как бы умеем записывать яркие воспоминания особым образом, в так называемые мнемофайлы. Записанные мнемофайлы-воспоминания хранятся без изменения целыми десятилетиями, было бы только желание. И я неосознанно тогда создала такой мнемофайл — взлетевшая в воздух от взрыва бормбы лаборатория гроллов до сих пор стоит у меня перед глазами, как вспомню. Затем… после нескольких переездов я жила в интернате для сирот. Но я смутно помню это время. Я даже русский и украинский, родные языки моих родителей, выучила позже, а сначала я разговаривала на английском, на языке моих приемных опекунов.
Я поймала себя на том, что мало что помню из того времени, как была безвестной сиротой. Словно это происходило не со мной.
— После того как Мастер-Целители Федерации сумели определить, что я — дочь Николая и Надежды Сотниковых — я жила у своей бабушки, — продолжила я. — Но каждой весной я прихожу к братской могиле, в которой похоронен отец. Он, и его боевые товарищи. Гроллы Турхат, прибывшие позже, похоронили всех, кто тогда погиб в ночном сражении. Даже памятник поставили… Уроды… У ренегатов, прилетевших на подмогу, не было под рукой шаттлов с усыпляющим газом, вот и долбанули из всего бортового по нашим отступающим отрядам диверсантов, когда увидели на месте взорванных лабораторий своих соратников одни лишь обломки… Так часто бывало, когда на месте боевых действий появлялись неопознаные военные шаттлы. Турхат с ними даже сражались иногда, но мертвым-то от этого не легче.
