— Убери, пожалуйста, Дика, а то народ его боится. Лешка заперла Дика на кухне, откуда его грозный

лай казался тише.

— Интересно, — шепнула она брату, — кто ж из них боится собак?

— Не Венечка, и не Аська — они сами собачники, — ответил Ромка.

Лешка пригласила гостей в свою комнату.

Собственно, из всей троицы, явившейся с их другом Венечкой, они с Ромкой знали только Аську. Аська была хозяйкой Малыша — песика, которого они с Венечкой делили пополам до тех пор, пока у Венечки не появился свой щенок породы дог по кличке Дожик.

Аська привела с собой свою подругу Настю. Лешка заметила, что Ромке Настя сразу понравилась, потому что он как-то бестолково засуетился, а потом чуть слышно поинтересовался, не кажется ли ей, что Настя чем-то похожа на Марину. Красавица Марина, с которой Лешка только что вернулась из Воронежа, для Ромки была не просто другом, а являла собой идеал красоты, а также критерий, по которому он оценивал всех знакомых и незнакомых ему девчонок. И надо заметить, что до сих пор ни одна из них не шла ни в какое сравнение с его идеалом.

А Лешке девочка Настя напомнила большую куклу с длинными ресницами, маленьким ротиком, густыми темными волосами до плеч, одетую в голубое платьице. Такая кукла была у нее в детстве, только звали ее не Настей, а Наташей. А если б у Насти были еще и голубые волосы, то в спектакле про Буратино она была бы главной претенденткой на роль Мальвины.

Мальчика они тоже видели впервые.

— Это Сашок, — представил своего знакомого Венечка. — Мы с ним учимся в одном классе.

Мальчик был такой же невысокий и худенький, как Венечка, только Венечка был темненьким, а у Сашка были светлые, соломенного цвета волосы. И глаза у него были не карими, как у Венечки, а зеленоватыми, с крапинками. А еще этот мальчик был с иголочки одет. Это определение пришло Лешке в голову, лишь только Сашок переступил их порог, но только сейчас она поняла его значение. Потому что на Сашке все было вроде как у всех, и свитер, и брюки, но то ли эти вещи были дороже, то ли подобраны исключительно в тон, но только выглядели они иначе, чем, например, на ее брате. У Ромки свитера вечно были растянуты, а джинсы топорщились на коленках. Ничего такого у их гостя и в помине не наблюдалось. И еще он казался намного взрослее своих двенадцати или тринадцати лет.

— Он что, тоже вундеркинд? — Ромка отвел Венечку в сторону и кивнул в сторону Сашка, который, сняв с полки толстую папину книгу «Космо-психо-логос», с умным видом ее перелистывал.

— Тоже, — абсолютно серьезно кивнул Венечка.

— А почему мы тебя раньше никогда не видели? И ничего о тебе не слышали? — удивилась Лешка, обращаясь к Венечкиному приятелю.

— Я редко где бываю, и в его классе я всего один год проучился, зато о вас знаю достаточно, — отозвался мальчишка.

— Понятно, — тут же возгордился Ромка. — Тебе Венечка рассказывал о наших расследованиях, да? Я сразу догадался.

— Чтобы дойти до такой глубокой мысли, не нужно быть детективом, — неожиданно съязвил Сашок, и Лешке не понравился его тон. Конечно, ее брат никогда скромностью не отличался, но и гость мог вести себя потактичней, тем паче, что ума ему, если верить Венечке, не занимать.

Но Ромкино самомнение было непробиваемым, а потому он пропустил слова Сашка мимо ушей и даже решил его порадовать.

— Ты бы мог иногда нам помогать кое в каких делах, — милостиво предложил он, оказывая тем самым большую честь гостю.

Хотя Венечкин одноклассник был ниже Ромки, но каким-то непостижимым образом он ухитрился посмотреть на юного сыщика сверху вниз.

— Зачем мне это? У меня, к твоему сведению, совсем другие интересы. — Он снова полистал умную книгу, потом поставил ее на полку и сказал: — Кстати, не задумывался ли ты о том, что все ваши так называемые подвиги объясняются простым везением? А вы гордитесь неизвестно чем.

— Каким таким везением? Как это — неизвестно чем? — вытаращился Ромка.

— Да так, — невозмутимо продолжал Сашок. — Вот, например, как я наслышан, недавно вы разоблачили старушку, которая подменяла картины в галерее. Но если бы художница не нарисовала для вас портрет преступницы, сами бы вы ее сроду не отыскали.

— Ты не прав! — вскричал возмущенный такой несправедливостью Ромка. — А знаешь, сколько мы перед этим перебрали версий, что только не делали, где только не были, чтобы ее найти? Да, сознаю, потом удача пришла к нам сама. Но не будешь же ты говорить, что Менделееву просто повезло, когда он увидел во сне свою периодическую систему химических элементов? Он о ней столько думал, что она не могла ему не присниться!

— Это совсем другое дело, — возразил Сашок. — Менделеев был гениальным ученым, и ему помогла интуиция, а вам, кроме везения, еще ни разу в жизни не попадался по-настоящему умный противник.

— Как это — не попадался? — Ромка ухватил мальчишку за руку. — Да нам такие хитрюги встречались!

Но Сашок покачал головой, оставаясь при своем мнении.

— Нет, ты послушай, — схватил его Ромка за другую руку.

— Эй, вы, хватит спорить, — миролюбиво прервал их Венечка и вытащил из сумки толстенную книгу в цветной глянцевой суперобложке — «Атлас животного мира». — Показывайте лучше, кто тут у вас завелся.

— Мы еще вернемся к этому разговору, — сказал Сашок.

— Обязательно вернемся, — ответил до глубины души уязвленный Ромка.

— Идите сюда.

Лешка подвела гостей к клетке. Уцепившись за железные прутья необычными лапками-ручками, ребят рассматривало большущими глазами необычное существо с огромными ушами и пушистым хвостом.

— Ой, какой хорошенький! — воскликнула Настя.

— И правда, — прошептала Аська.

Венечка поправил очки, внимательно оглядел зверька и открыл свою толстую книгу.

— Я, кажется, такого где-то здесь видел. И, по-моему, он был рядом с лемурами. Ура, нашел! — перелистав ряд страниц, воскликнул мальчик.

Все бросились к книжке. С глянцевой картинки на ребят смотрел точно такой же зверек. Только глаза на картинке у него были более раскосыми и не такими умными.

А Венечка вслух прочел:

— Руконожка, или ай-ай, или айе-айе, — млекопитающее подотряда полуобезьян, единственный вид одноименного семейства. Так, большие глаза, большие уши, острые когти… Длина тела около сорока сантиметров, хвоста — около шестидесяти. Вес — около двух килограммов. Лешк, а ваш сколько весит? — оторвался он от книжки.

— Мы не взвешивали, но по-моему, не больше килограмма, — прикинула Лешка.

— Значит, он еще детеныш. Итак, обитает ай-ай в лесах Мадагаскара. Занесен в Красную книгу Международного союза охраны природы и природных ресурсов. Из-за вырубки лесов на самом Мадагаскаре уцелело не более пятидесяти руконожек, но правительство республики отвело для них небольшой островок у побережья. Неволю зверьки переносят хорошо, но в настоящее время руконожек нет ни в зоопарках, ни у частных лиц.

— А у нас, значит, есть! — с восторгом сказала Лешка. — Я чувствовала, что он не такой, как все. Он, значит, почти что обезьянка. Надо о нем еще почитать где-нибудь, чтобы точно знать, чем его кормить и как с ним обращаться.

— И где вы его взяли? — спросила Настя, погладив зверька по лапке, которую тот тут же отдернул, а потом угрожающе высунул из-за прутьев свой самый длинный палец с крючком-когтем.

— Мы… Он в банке был, а банку нам отдал один человек, потому что чего-то испугался, — сказал Ромка и наступил Лешке на ногу, чтобы она не распространялась о подлинной истории появления зверька в их доме.

Но Лешка и сама не стала бы рассказывать при посторонних о том, как сначала ее обманул мошенник, а потом они с Ромкой по ошибке напали не на того человека. Вот когда они останутся с Венечкой вдвоем, тогда он все и узнает.

— Скорее всего, он попал в Москву контрабандным путем, — сказал Ромка.

— Ясное дело, контрабанда вечна, как мир, — на сей раз согласился с ним Сашок. — И что вы с ним теперь намерены делать?

— Должно быть, его надо в зоопарк отнести, — поразмыслив, предложил Венечка. — Ему большой вольер нужен, а не маленькая клетка, и специальное питание.