Вежливо и культурно объяснил ей, что насиловать, грабить и убивать её никто не собирается, даже наоборот — она получит бабки на кефир с хлебом, если подскажет, где можно найти её бывшего супруга…
Как и предполагалось, она стала изображать несознанку: «ничего не знаю, сто лет уж с ним в разводе, вам нужен — вы и ищите», и т. д. …
Но, милая, говорить с братвой ТАК — неразумно!.. И не то чтоб ей не верили, упаси Боже — сомневаться в словах дамы… А просто без её подсказок найти Димочку браткам было нереально, а ведь если не найдут его — всем кранты… Следовательно, она ОБЯЗАНА хоть что-нибудь, да сообщить!..
Конечно, дело техники — вмазать ей пару раз по гляделкам, потом — привязать к стулу, заткнуть ей рот кляпом, и — ласково погладить её эрогенные зоны раскалённым паяльником, время от времени вопрошая: «А теперь скажешь?.. А сейчас?..»
Но, во-первых, по своей душевной доброте трудно руководившему операцией Лешему пытать паяльником ничем особо не провинившуюся женщину!.. Сам понимал, что такая доброта по нынешним временам — глуповата, но ничего поделать со своим мягкосердечием не мог… И во-вторых, слабонервная дамочка при первом же серьёзном физическом воздействии вполне могла впасть в шок, а то и загнуться от страха, — вот и получили б в итоге лишь никому не нужный трупешник, при полной невозможности тянуть за эту ведущую к Димочке ниточку дальше…
Но тут Леший вовремя вспомнил, что дамы — трусоваты… И, никоим образом не грубя ей, и даже не повышая на неё голос, минут он пять рассказывал съёжившейся от ужаса кассирше-мымре, что именно сейчас сотворят с нею он с Женькой, два отпетых садиста, если она немедля не заговорит!..
Фантазия у него — богатая, практический опыт — ещё богаче, рассказывать красочно он умел… Мало ей не показалось!..
Но всё равно — продолжала отнекиваться, явно не веря, что братва от слов перейдём к делу…
Надо было чем-то надавить на неё, показав, насколько же её гости круты и безжалостны!..
Тут — то Алику на глаза и попалась канарейка!..
Он молча выхватил птицу из клетки, и двинул с нею в туалет. Кассирша побежала следом… (Женька остался в комнате — не хотел смотреть, как мучат птичку. Это к людям он был безжалостен, а фауну любил и жалел)..
Над унитазом, опустив кулак со стиснутой в ней канарейкой к воде, Леший торжественно объявил: «Не скажешь, как Димку сыскать — кину канарейку в унитаз, и спущу воду! Утонет в нечистотах птичка, учти…»
Подействовало!..
Бледнея и заикаясь, кассирша поведала, что у бросившего её Димочки в последние год-два была одна краля… Люсей её зовут, адрес — такой-то… Она, кассирша, про ту Люсю случайно узнал, через третьих знакомых… Ей уж ни к чему, с кем Дима нынче трахается, но адресок на всякий случай в памяти удержала…
«И правильно сделала!» — с чувством откликнулся Леший. Швырнув мокрую, трясущуюся от страза канарейку ей в руки, двинул к выходу, на ходу предупредив: «Если соврала — вернусь и самолично раздавлю птаху дверью!..»
Женьку, заметил, от этих слов даже передёрнуло.
4. Засада.
Люси той, понятно, дома тоже не оказалось. Как доложили соседи, она укатила на курорт, вот-вот должна вернуться…
Братки установили около её дома круглосуточное дежурство: по 8 часов на скамеечке во дворе у подъезда дежурил поочередно каждый из троицы.
Скучно это — дежурить в одиночку. Сидишь без движения, заняться чем-либо толковым нельзя, вот и зеваешь надсадно… А время ползёт так медленно и так противно!..
От нечего делать Леший обдумывал всякие интересующие его вопросы, в частности: что будет с ним и Женькой после того, как Диму найдут, и бабло общаковское из него вытрясут… А ну как после этого — замочат их самих злопамятные «авторитеты»?..
Теперь сообразить с другого конца: отдав им «пахановские» сто штук, Димочка оставит у себя ещё без малого полтора лимона!.. А что если, надавив до упора и выдавив из него ВСЕ деньги, не возвращаться в родные края, а — сорваться за бугор, и зажить там припеваючи?.. На пару с Женькой, естественно… (В противном случае старинного дружбана придётся замочить, что — не желательно!)
Но тут же о жене и дочери вспомнил… Взять их с собою — вряд ли получится, а не взять — «паханы» замочат обоих… Да и самого Лешего потом будут искать долго и нудно бывшие корефаны… Всю жизнь трястись от страха в ожидании справедливого возмездия — удовольствие ниже среднего!.. Нет уж… Правильней, выгодней и спокойней — оставаться верным СанСанычу и его подельниуам!..
Но мысль о димочкиных 1 400 000 баксиков глубоко засела в сознании… Отщипни они с Женькой от них малость — кто об этом узнает?!.
…День шёл за днём, а Люся не появлялась. Тихонько таяли средства, выделенные общаком для проведения акции. Московская жизнь — куда дороже нашенской, провинциальной… Одни лишь время от времени снимаемые столичные шлюшки — и те обходились в копеечку!..
Настроение было не ахти. От нервной обстановки — начали ошибаться. В частности, слишком уж наглядно торчали их слегка истрепавшиеся фигуры у одного и того же подъезда…
Однажды ночью к дежурившему в скверике на скамейке Женьке подошли вызванные бдительными соседями милиционеры, и предложили ему пройти в отделение — для установления личности, а заодно — и узнать причины, по которым его личность регулярно мелькает здесь на протяжении последней недели…
Узнав наутро от дворничихи про задержание ночью Женьки, Леший решил: всё, спёкся он, кончилась операция…Но нет, вернулся корефан из узилища через два дня, слега побледневший от неволи, но спокойный, даже не побитый.
Оказывается, в отделении при проверке документов кто-то, увидев у него на фото в водительском удостоверении милицейские погоны, подобрел сразу: «Так ты что — мент?..»
Женька не стал докладывать, что давно ушёл из органов, и ныне ошивается с братвою… Подтвердил туманно: «Ну да… Только я сейчас — во временном резерве!..»
«Это уж детали… Что ж сразу не сказал, что — свой?.. Мы своих по пустякам — не дёргаем…»
И отпустили его. (Думаю, кроме документов — ещё и исходящий от Женьки некий ментовский дух они уловили. Этого не скроешь, — годы жизни в «конторе» накладывают и на душу, и на лицо неизгладимый отпечаток. Ничем не сотрёшь и не вытравишь из себя былого ментовства, и имеющие с тобою дело менты его в тебе прекрасно чувствуют).
Только-только избавились от этой напасти, как случилась новая.
Вечером, когда Костик возвращался с дежурства у Люсиного дома и входил в «свой» неосвещенный подъезд, компашка местных малолеток, пьяненьких и нагленьких, дав ему в лоб, отняла бумажник и часы, ещё и коленкой под зад на прощание врезала!.. Домой прибежал Костик взъерошенный и перепуганный, как попавший под автобус кролик.
Хозяин-рецидивист как раз отсутствовал (навещал родичей в деревне), Леший был на дежурстве, сменив Костика, и дома оставался только Женька. Выслушав сбивчивый доклад потерпевшего от хулиганья компаньона, он озадаченно хмыкнул, почесал затылок.