— Впрочем, — спохватился барон, не дожидаясь ответа, — мы с вами поговорим позже. Надо спешить. Вам, я полагаю, тоже.

Он резко обернулся, схватил за руку пробегавшего мимо солдата и велел ему препроводить императорских гонцов в апартаменты командующего. Солдат почтительно поклонился и жестом пригласил гонцов следовать за ним. Хельмут бросил на них последний взгляд и удалился вслед за бароном, который начал что-то негромко говорить ему на ходу. Грэму и Иву ничего не оставалось, кроме как следовать за своим новым провожатым.

Самое плохое, что они даже не могли обсудить план дальнейших действий.

Они даже не могли избавиться от провожатого, поскольку коридоры, по которым они шли, были слишком многолюдными.

Грэм был полон самых мрачных предчувствий. Вот уж командующий крепости устроит им допрос с пристрастием…

— Господа, а вы и впрямь от самого императора?! — нарушил мрачные мысли Грэма голос сопровождающего солдата. В вопросе прозвучал откровенный восторг, смешанный с изрядной долей почтительного страха.

Грэм коротко ответил по-касотски «да», сдерживаясь изо всех сил, чтобы это не прозвучало у него как «даа», на манер наи.

Солдат затрещал что-то о том, какая это честь — быть приближенным к императору, такому могучему и великому, как Барден, и болтовней своей он мешал Грэму сосредоточиться. Оба «гонца» хранили мрачное молчание.

— Можно поинтересоваться, какие новости вы привезли для господина командующего? — совсем обнаглел солдат.

— Нельзя, — отрезал Грэм, поражаясь дерзости касотцев. Впрочем, будь на них с Ивом офицерские плащи, им не пришлось бы отмахиваться от бесцеремонных расспросов солдатни.

Солдат замолк.

Апартаменты командующего Северной крепостью герра барона Риттера находились на среднем ярусе; от комнаты, где держали Дэмьена, их отделяло всего несколько пролетов. Грэм заскрипел зубами. Вот уж кажется, протяни руку — и достанешь, ан нет…

А не попытаться ли убить этого командующего и, не теряя времени, рвануть наверх, к Дэмьену? — подумал Грэм. Главное не наделать шуму. А для этого нужно, чтобы Риттер оказался в комнате один.

Нравы в крепости царили демократические. Солдат запросто распахнул дверь комнаты командующего (предварительно, правда, постучав), и крикнул:

— Герр Риттер, к вам гонцы от его императорского величества Бардена!

— Пусть войдут! — рявкнул кто-то из глубины комнаты недовольным голосом.

Солдат пропустил фальшивых гонцов в комнату и сам вошел следом, встал рядом с дверью, словно в карауле.

— Безымянный, — одними губами сказал Грэм.

— Мы трупы, — так же одними губами ответил ему Ив, каким-то чудом его услышав.

Грэм готов был с ним согласиться.

Апартаменты герра Риттера состояли из нескольких комнат. Та, в которой находились Грэм и Ив, представляла собой что-то вроде прихожей, тесной, пустой и темной, освещенной лишь отблесками пламени, пробивавшимися из соседней, более просторной комнаты. Оттуда и раздался сейчас вторично грубый недовольный голос:

— Прошу сюда, господа посланники.

Что оставалось делать посланникам? Они двинулись на голос и оказались во второй комнате, где горел камин. Эта комната была весьма велика, а может быть, так только казалось, потому что часть ее терялась во мраке. К камину были придвинуты два тяжелых, массивных кресла с высокими резными спинками и стол, заваленный картами. Оба кресла были заняты. Командующий крепости коротал ночь не один.

— Сюда, — донеслось из одного из кресел.

Грэм увидел в нем обладателя грубого голоса. Это оказался немолодой уже мужчина, грузный, седоволосый, с обрюзгшим лицом и неприятными колючими глазами. В соседнем кресле сидел мужчина помоложе, с остриженными скобкой светлыми волосами. Оба были без доспехов и даже без плащей; об их принадлежности к офицерству свидетельствовали только перстни в виде неизменной мертвой головы. У старшего он был золотой, у младшего — серебряный.

— Доброй ночи, господа, — сказал Грэм на всеобщем, сдержанно поклонившись. Нужно было как-то выкручиваться, и он решил не тянуть.

Седые кустистые брови старика поползли вверх при звуках всеобщего языка с явными нотками наи.

— Ты кто такой, Безымянный тебя побери? — вопросил он тоже на всеобщем. — Ну-ка, сними шлем.

Грэм повиновался.

— Однако, — проговорил седой. — Однако. Я тебя не знаю, парень. Ты кто такой и как тут оказался?

— Я князь Грэм Соло, — Грэм напустил как можно больше пафосу в голос. Он решил не слишком заморачиваться с именами и не изобретать колесо. — Посланник его императорского величества Бардена.

— Че-го-о? — скривился старик. — Какой еще князь Соло? Первый раз слышу. Ты — наинец?

— Да, герр Риттер.

Касотцы переглянулись.

— С каких это пор наинцы поступают на службу к нашему императору, а? Да еще и князья?

— С недавних, герр Риттер.

— Интересно. А вы, — старик повернулся к молчаливо стоящему Иву, — тоже из Наи?

Ив без принуждения стащил с головы шлем и согласно наклонил голову. Его черные волосы рассыпались по плечам. Наинец… нет, конечно, бывают и черноволосые северяне, но встречаются они так же часто, как и белокурые южане.

— Да, герр Риттер.

— Интересно, — повторил касотец, поджав губы. — Наинское дворянство на побегушках у нашего императора — это что-то новенькое.

— Ваш император оплачивает наши услуги, — холодно ответил Грэм.

— Наемники, — хмыкнул старик. — Вырождается, вырождается аристократия… Вот уже и нобильские сынки нанимаются служить за деньги. Впрочем, я отвлекся. Так вы говорите, что вы — посланники его императорского величества Бардена, господа? А есть у вас что-нибудь, чем вы можете подтвердить свои полномочия?

Это был тупик, настоящий тупик. Естественно, подтвердить полномочия посланника ни Грэму, ни Иву было нечем, никаких бумаг от Бардена у них не имелось. Грэм подумал, что вот, пожалуй, и пришел конец приключению. Сейчас командующий поймет, что гонцы липовые, и…

Впрочем… безумная мысль пришла Грэму в голову. Настолько безумная, что он сначала даже побоялся додумать ее до конца, а потом решил — а какого, собственно?.. Чем он рискует? Если предположение его ошибочно, хуже уже не будет.

Он вспомнил про сапфировый перстень, лежащий тихо и мирно в кошельке у пояса. Перстень, выигранный у Эмиля Даниса, ментального магика, приближенного, по предположению Грэма, к императору Касот. Перстень, который Илис просила не надевать, пока Грэм будет находиться в пределах Касот. Перстень, обладающий, несомненно, какой-то властью.

Это могло окончиться ничем. Герр Риттер мог равнодушно пожать плечами и позвать охрану, приказать арестовать двух подозрительных парней, непонятно как попавших в форт и выдающих себя за императорских гонцов. Грэм все это обдумал, и… и, не давая себе времени на сомнения, сунул руку в мешочек у пояса и извлек оттуда сапфировый перстень. Хитро ограненный синий камень заиграл волшебными сполохами в свете камина.

— Вот наши полномочия, — сказал Грэм нагло.

Оба касотца подались вперед, чтобы лучше разглядеть вещицу. Брови старика удивленно задрались; Ив тоже выглядел удивленным, но смотрел не на перстень, а на Грэма.

— Однако, — сказал Риттер озадаченно и поджал губы. Грэм надеялся, что он сопроводит свое замечание хоть какими-нибудь комментариями, но — увы. Его любопытству суждено было оставаться неудовлетворенным. А уж как хотелось узнать, что кроется за этим «однако». Жаль, Илис так и не рассказала, кто же такой герр Эмиль Данис.

— Спрячьте перстень, князь, — продолжил Риттер после недолгой паузы. — Не знаю, как вы заслужили честь обладать этим кольцом, да и знать не хочу.

Грэму становилось все интереснее и интереснее. Если сапфировое кольцо имеет такую силу, то почему Данис с легкостью продул его в карты? Азарт? Больше Грэм просто не мог ничего предположить.

— Итак, — Риттер выпрямился в кресле, сцепил руки в замок. — С каким же поручением вас прислал сюда наш император?