Впрочем, буквально через несколько часов ему пришлось переменить свое мнение относительно безопасности проживания в гостинице.

У медейцев было еще несколько часов в запасе. Грэм и Ив, на плечи которых ложилась самая тяжелая часть операции, решили не терять времени даром, и хорошенько подготовиться. Остальные, которым пока нечем было заняться, спустились вниз, чтобы заказать ужин. Хотя ни у кого почти не было аппетита (исключая Оге, который, наверное, думал бы о еде и на эшафоте), решили подкрепиться перед выходом, ведь никто не знал, где и когда удастся в очередной раз поесть.

— Мы с Грэмом спустимся позже, — сказал Ив вслед Оге и девушкам. Он вытащил из ножен свой меч и внимательно изучал его, проверяя остроту клинка. — Закажите ужин и для нас тоже, да не съешьте его сами.

— А вы не сидите тут слишком долго, а то дождетесь именно этого, — хмыкнул Оге и скрылся за дверью. За ним последовали девушки, причем Ванда задержалась в дверях, бросив на Ива и Грэма тревожный взгляд. Видимо, она всерьез опасалась, что эти двое, оставь их наедине, все же зарежут друг друга.

Грэм бы на ее месте уже не опасался этого. Как ни странно, после поединка враждебность Ива к нему заметно поуменьшилась. Как видно, он отвел душу и теперь нервничал гораздо меньше. А может быть, искусство фехтования Грэма внушило ему такое уважение, которое затмило все прочие чувства.

— Отличный меч, — заметил Грэм, рассматривая клинок, лежавший у Ива на коленях. До этого момента не было возможности изучить меч: Ив редко вынимал его из ножен, а во время недавнего поединка Грэму было не до того, чтобы восхищаться красотой обнаженного оружия. А меч был красив. Настолько, что бастарда Грэма казалась рядом с ним дешевой поделкой. Клинок меча Ива, длинный, узкий и очень острый, был выкован из отличной стали. Его покрывала тонкая золотая гравировка в виде замысловатого растительного узора, среди которого скрывались какие-то письмена. Даже если это были буквы знакомого Грэму языка, он не мог разобрать их, настолько заковыристым трудночитаемым шрифтом были они написаны. Гарду украшали драгоценные камни, а яблоко было отлито в виде орлиной головы. Нарядное оружие, Грэм даже сказал бы — парадное, и не такой меч таскать с собой, бродя в поисках приключений.

— Это меч моего отца, — ответил Ив, не поднимая головы. — И моего деда.

— И отец отдал его тебе?

— Да, когда я вместе с принцем отправлялся на север. Отец тогда сказал, что меч нужнее мне, чем ему. Я не ожидал такого подарка. Сам король не мог оказать мне большей чести. Между прочим, твоя бастарда, наинец, тоже оружие высокого класса, она весьма неплоха. Как ты получил ее? — Ив взглянул на Грэма; усмехнулся, приподняв бровь. — Вероятно, украл?

— Всего лишь купил, — камни, которыми Грэм расплатился за свой меч, конечно же, были ворованными, но не сообщать же об этом Иву?

— Купил? Интересно. И где же можно приобрести такое оружие, если не секрет?

— В лавке некого наинского купца. Впрочем, тебе это уже не должно быть интересно, при твоем-то мече. Не думаю, чтобы тебе захотелось обзавестись новым.

— Конечно, нет. Но всегда полезно узнать что-нибудь новое. Например, что хорошее оружие можно найти в лавке наинского купца.

Дальнейшие сборы проходили в молчании. Грэму не о чем было разговаривать с Ивом; медеец, как видно, тоже так считал. Дело у них спорилось, и сборы много времени не заняли. Скоро оба были готовы спуститься вниз и присоединиться к Оге и девушкам, которые, должно быть, уже приступили к ужину.

В отличие от Оге, который красовался в бархатном камзоле вместо доспеха, и с одним-единственным кинжалом у пояса, и Грэм, и Ив не собирались расставаться с оружием, а Ив так даже облачился в починенную уже кольчугу, хотя нужды в ней, в общем-то, не было. Наверное, предположил Грэм, он так сроднился с ней, что без нее чувствует себя голым. Сам он накинул на плечи плащ, чтоб меч так не бросался в глаза.

А внизу, в зале, оказывается, творились просто страшные вещи, которых ни Ив, ни Грэм не ожидали увидеть.

Все дни проживания в гостинице медейцам счастливо удавалось избегать встреч с касотскими наемниками, но в этот вечер им не повезло. Оге и девушки спустились в зал и застали там всю четверку, проводящую вечер за пивом и игрой в кости и отчаянно скучающую. Им бы уйти, но они, ободренные, видимо, тем, что солдаты не причиняли им никаких неприятностей все это время, решили, что и сейчас все обойдется, и устроились на противоположном конце зала. Что происходило потом, Грэм не видел, но легко было догадаться даже и без позднейших рассказов Оге. Порядком упитые и скучающие наемники заприметили двух хорошеньких девушек и решили развлечься. Оге, присутствующий тут же, и его жалкие попытки вмешаться, не произвели на них никакого впечатления, а про еще двух вооруженных спутников девушек наемники то ли забыли, то ли не брали их в расчет.

Когда в зал вступили Грэм и Ив, самое веселье только начиналось. Оге был благополучно приперт к стене одним из солдат, мужчиной средних лет с темными, начинающими седеть волосами до плеч; всякие его попытки освободиться сдерживал кончик меча наемника, приставленный к его носу. Такому увальню, как Оге, и думать было нечего вывернуться. Второй солдат, приблизительно тех же лет, сидел за столом, пил пиво и похохатывал, наблюдая за двумя более молодыми товарищами, занятыми девушками. Ванда оказалась в объятиях у светловолосого парня, которых держал ее крепко, словно в тисках; все попытки высвободиться ни к чему не приводили. Как она ни вырывалась, он не отпускал ее, и хотя ей удавалось пока уворачиваться от его поцелуев, было ясно, что грубая сила скоро победит. Корделии же приходилось еще хуже — ее ухажер, здоровенный темноволосый детина, стиснул ее своими ручищами так, что она всхлипывала едва слышно и дышала с трудом, и все норовил запустить руку ей под рубашку. Хозяин гостиницы, хотя отлично все видел, делал вид, что ничего не происходит. Ясно, ему не хотелось связываться с четверкой отвязных пьяных мужиков в железе и при оружии.

Ива при виде этой картины прямо перекосило, и он рванулся бы вперед с мечом в руках, если бы его не удержал Грэм. У него тоже внутри все перевернулось при виде, как какой-то касотский ублюдок лапает Ванду, но он не хотел действовать наобум. Отпускать с миром солдат он не собирался, но подумал, что бросаться на них сломя голову тоже не дело.

— Спокойно, Ив, — шепнул он взбесившемуся медейцу, схватив его за плечо. — Спокойно.

— О чем ты говоришь? Какое еще спокойствие? — зашипел было Ив, выдираясь из его пальцев, но тут обернулся наемник, пивший пиво, и заметил их.

У этого были коротко остриженные русые волосы, жесткое, потемневшее от загара лицо со шрамом на щеке и светлые, северные глаза. Из доспехов на нем была бригантина и наручи; меч он носил за спиной. Грэм подумал, что если наемный солдат дожил до таких лет, дело свое он знает знатно, и тихо вздохнул. С профессионалами ему связываться не хотелось.

Девушки тоже увидели вошедших Ива и Грэма, и их попытки высвободиться стали активнее, хотя и оставались настолько же безуспешными. Парни же, держащие их, только развеселились сильнее.

Тем временем наемник встал из-за стола, легко перескочил через скамью и направился к ним, поправляя на ходу меч. Грэм не стал останавливаться, шел куда и собирался, пока не оказался в двух шагах от солдата.

— Стойте, парни, — обратился к ним тот с ухмылкой, особенно неприятной, потому что двух зубов у него недоставало. — Стойте, где стоите, и не рыпайтесь.

— Пошел прочь с дороги, ублюдок, — с яростью и презрением бросил ему Ив. — Или я распорю тебе брюхо, как свинье, да и твоим дружкам тоже.

— Да что ты говоришь? — ухмылка наемника стала еще шире. — А может, решим дело миром? Ребятки ваших девочек не обидят, только развлекутся немного и вернут в целости и сохранности. И девочкам понравится, уверяю.

Ив решил не продолжать разговоры, а размахнулся и съездил ему по зубам той рукой, на которой носил украшенный камнями перстень. Наемник, вероятно, обладал хорошей реакцией, но теперь он был пьян, и отпрянул недостаточно быстро. Удар был силен, он покачнулся и сплюнул кровью — острые грани камней разорвали ему губу. Выпрямившись, он уже не ухмылялся, и дружки его тоже. Рука его потянулась к мечу, и оружие с легким шелестом вышло из ножен. Ив тоже обнажил меч, и Грэм — вслед за ним, но его больше волновал не стоявший перед ними человек с окровавленным ртом, а его приятели.