— Что-о? — взвилась та. — На себя посмотри, псих!
— А интересно, — вдруг задумчиво сказал Роджер, не обратив внимания на ее вопль, — что скажет твой папаша, Грэм, когда ты вернешься в родные, так сказать, стены после долгих скитаний, да еще и с таким сопровождением?.. Не даст ли тебе пинка за наглость?
— Мой отец, — холодно сказал Грэм, — не скажет уже ничего. Он мертв, Роджи, и будь добр не упоминать его имени впредь.
— Ну, прости, — ничуть не смутился Роджер. — Но другие-то родственники у тебя остались? Или твой па… отец жил бобылем, и других детишек, кроме тебя, у него не было? Что скажет его жена, мать, отец, дочери и сыновья и все остальные?
Грэм скрипнул зубами. Над этим вопросом он уже думал. Едва ли мачеха, старая княгиня и Нинель будут рады снова видеть навязанного им высокомерного выскочку. Что им помешает теперь, когда князя нет в живых, выгнать Грэма вон? Впрочем, кое-что помешает — бумаги, оформленные поверенным князя. Но, боги, как же Грэму не хотелось вступать в наследство! А ведь потребуются еще свидетели, которые удостоверят его личность!.. Вот если бы ему просто позволили пожить в доме, без всего этого крючкотворства, это было бы славно.
— Ну, что ты на это скажешь? — подгонял нетерпеливый Роджер.
— Я скажу, что видно будет.
— Звучит так, словно ты ни в чем не уверен.
— Скажу тебе по секрету, Роджи, я действительно ни в чем не уверен.
— Ничего себе! — возмутилась Илис. — И ты все-таки хочешь тащить нас за Безымянный знает сколько сотен миль, чтобы потом сказать: извините, ребята, ничего не вышло, пошли куда-нибудь еще? Я не согласна!
— Умолкни, — рыкнул на нее Роджер и очень внимательно взглянул в лицо Грэму. — Что, все настолько плохо?
— Ничего особенно хорошего…
— Тогда, действительно, зачем мы потащимся в Наи?
— Там моя сестра, а по ней я, представь себе, соскучился. И потом, мне и впрямь хочется пожить хотя бы несколько месяцев, не перебегая с места на место. А больше я нигде не смогу так устроиться. Можно было еще у Брайана, но в Истрию мне теперь путь заказан…
— Это точно, — снова влезла Илис. — Крэст тебе не только голову отрубит, но еще и четвертовать прикажет. А может, и еще чего придумает. У него фантазия богатая.
— Не знаю, почему мы сразу не отдали тебя ему? — задумчиво вопросил воздух Роджер. — Глядишь, над тобой что-нибудь веселое учинил бы… И нам не пришлось бы от него хорониться.
— У тебя буквально вчера была возможность от меня избавиться, — напомнила Илис. — Чего ж ты ее упустил? Кстати, признайся все-таки, сколько тебе пообещал Крэст, а? Ну, пожалуйста!
— Десять тысяч истрийских крон, — равнодушно сказал Роджер.
Грэм не поверил своим ушам. Сумма была совершенно невозможной. На эти деньги Роджер мог жить в свое удовольствие лет десять, ничего не делая. Он мог бы купить титул вместе с замком! Грэм понял, что был полным идиотом в Карате, заманивая приятеля втрое, а то и вчетверо большей суммой, которую будто бы могли дать касотские магики. Как вообще Роджер согласился на авантюру, когда ему пообещали такие деньги, а Илис уже сидела у него в комнате, связанная?
— Что, неплохо? — спросил Роджер, весьма довольный произведенным впечатлением.
— Мама! Мамочка! — завопила Илис, широко раскрыв глаза. — Что ж ты сразу не сказал?! Да я сама пошла бы к Крэсту! Ничего себе — десять тысяч! Нет, вы как хотите, а я вернусь, пожалуй, в Обооре. Вдруг тану с капитаном повезло, и они живы остались? Пусть мне отдадут деньги, я по доброй воле с ними пойду! Роджи, не понимаю, как ты удержался?
— Я сам не понимаю.
— Ты знал, что получишь столько золота, и все-таки сидел и слушал, как я тебе лапшу на уши вешаю? — хмуро спросил Грэм. — И еще согласился разорвать договор с Крэстом ради каких-то мифических касотских денег?
Роджер взглянул на него неожиданно серьезно.
— Не помню, говорил я когда-нибудь или нет, что в этом идиотском мире тебе одному я могу довериться? Ты, по крайней мере, не будешь бить в спину.
Насчет последнего он, конечно, ошибался, поскольку на счету Грэма было как минимум два человека, убитых именно ударом в спину. Что касается остального, то Грэм просто не знал, что и ответить. Роджер не переставал его удивлять.
— Опять вы о чем-то не о том, — досадливо вздохнула Илис. — Ну, что вы все время отвлекаетесь? Мы, вроде бы, о Наи говорили.
— Так уже все решили, — сверкнул на нее глазами Роджер.
— Как это решили? Я чего-то не поняла. Разве не появились непредвиденные сложности?
— Еще не появились, а только могут появиться. Так что можно о них не беспокоиться.
— Значит, в Наи? — Илис сладко улыбнулась и добавила: — А я еще не говорила, что нам нужно побыстрее отсюда убираться? Вчерашний спектакль аукнулся в магическом диапазоне в радиусе этак сотни две миль, и только слепой магик мог его не увидеть. Так что, если у кого-нибудь из градоправителей есть под рукой магик, и он не против заполучить еще одного, пока бесхозного, сюда наверняка спешат вооруженные отряды…
— Ах ты, зараза! — рявкнул Роджер, и шрам его налился кровью. — Что ж ты целый день молчала! Я тебя своими руками сейчас придушу! Если сюда еще кто явится по твою душу, я им тебя отдам, и еще спасибо скажу!
Конечно, Илис преувеличивала насчет вооруженных отрядов; это у нее был такой своеобразный способ разрядить обстановку и вывести Роджера из сентиментального настроения, совершенно ему не подходящего. Зато она не преувеличивала насчет двухсотмильного радиуса, в котором можно было засечь вчерашнее буйство стихии. Грэм особо спросил об этом несколько позже, и Илис подтвердила. Конечно, не все магики в округе так уж наверняка ее увидели, но вообще-то вчерашнее представление было все равно что огромный фейерверк. Магики, которые в эту минуту занимались какими-либо магическими наблюдениями и изысканиями, Илис несомненно заметили. Но это отнюдь не значило, что они поспешили с докладами к своим патронам: магиков никто не любил, и они тоже, будучи практически узниками в своих башнях, не питали к окружающим особенно теплых чувств, и в основном были людьми замкнутыми. Так что, заметив неподалеку свободного магика, они разве что мысленно поаплодировали бы ему и вернулись к своим делам.
И все-таки, задерживаться было ни к чему.
Зима — не лучшее время для путешествий, особенно если нежелательно показываться в людных местах. Уже к вечеру усталые и замерзшие путники пришли к выводу, что идти дальше пешком невозможно, нужно раздобыть лошадей. Роджер с тихой грустью вспоминал лошадок, взятых из Карата и потерянных при нападении пиратов, и ему же пришла в голову мысль завернуть куда-нибудь на ферму и купить нескольких верховых животных.
— Пешим ходом мы доберемся в Наи только к следующей зиме, если, конечно, прежде не замерзнем, — заявил он.
— А ты куда-то торопишься? — поинтересовалась Илис. Она уже забыла, как возмущалась совсем недавно тем, что до Наи слишком далеко и слишком долго идти. Казалось, она ничуть не устала и даже под конец дня шагала весело и бодро.
— Конечно, тороплюсь — избавиться от тебя. Так что насчет лошадок, Грэм?
Грэм понял, что от него снова ждут решения, и покачал головой. По его мнению, на ферме делать было нечего, подходящих лошадей они там едва ли найдут. Зачем фермеру в хозяйстве верховые лошади, если только он специально их не разводит? Коневодческих же хозяйств поблизости Грэм припомнить не мог.
— И что ты предлагаешь? — хмуро спросил Роджер. — Топать дальше на своих двоих? Я не согласен.
— Ходить пешком полезно, — наставительно сказала Илис, и тут же ей пришлось уворачиваться от его тяжелой оплеухи. — А то растолстеешь, — добавила она уже с безопасного расстояния.
Грэм посмотрел на улыбающуюся Илис, перевел взгляд на зло кривящегося Роджера, потом — на притихшую Марьяну. Девушка, привыкшая к дядиным заботам и спокойной жизни в родном городе, хуже всех переносила тяготы пути и сильно уставала. Она, правда, мужественно молчала и не произнесла ни слова жалобы, но ноги переставляла из последних сил. Было ясно, что долго она не продержится. Но Грэму она все-таки улыбнулась.
