— Что такое обсидиан? — отрешенно спросила она, глядя поверх газеты.

— Камень, из которого делают ножи, — подсказала Мастер, и Берта отчасти успокоилась. Ну хоть не побрякушки.

Затем Эржбета перелистнула в самый конец. Все та же виньетка обрамляла объявление, куда более лаконичное: "Лечебнице Св. Кунигунды требуются ночные сиделки. Немертвым кандидаткам будет отдано предпочтение."

Глубоко вдохнув, Берта решила перехватить инициативу прежде чем Мастер все же устроит ей нагоняй.

— Да, я нарушила кодекс, засветившись в газете. Приехали поставить мне это на вид?

— Скорее уж поздравить с дебютом, — наклонилась к ней Эржбета, — а заодно и посожалеть, что мы с вами так и не стали коллегами. Мы ведь похожи. Обе любим так страстно, что сметем с пути любое препятствие.

— Да как вы можете сравнивать мою Гизелу и… и отсутствие морщин! Кроме того, я ради нее никого не убивала!

— А если она потребует? Рано или поздно ей захочется отведать человеческой крови. Это естественно. А после первой сотни перестаешь различать лица, и крики сливаются в сплошной гул, такой убаюкивающий… Ну вот, вчера вы могли стать сильнейшей вампиршей, а сейчас хмуритесь при упоминании крови. Какое вы еще глупое дитя.

— Откуда вы знаете, что произошло вчера? — перебила Берта. — А если знали, то почему не приехали раньше, чтобы за нас заступиться?

— Потому что могло произойти одно из двух: Виктор мог добиться своего и превратить реальный мир сказочный, но тогда Совет вызвал бы его на поединок, быстренько уничтожил и вновь провел границу между мирами. Но произошло второе — зарвавшегося мальчишку остановили прежде, чем мы до него добрались. Мы все вам очень благодарны за сэкономленное время и нервы. И отдельное спасибо, что отомстили за мое ателье. Я ведь сразу поняла, кто меня так одолжил.

Фроляйн Штайнберг молча встала, взяла с буфетной полки кольцо колбасы, упаковала его газету, хотя исчирканные красным страницы все же отложила в сторону, и аккуратно перевязала сверток бечевкой.

— Вот, перекусите в дороге.

Улыбаясь все так же приветливо, Эржбета посмотрела на подношение, но не взяла.

— А я так надеялась, что мы подружимся. Что ж, у вас еще будет время передумать. Но прежде чем уехать, от лица Совета я должна возместить ущерб, нанесенный этому замку, — и она вытащила из крошечного ридикюля записную книжку и карандаш в оправе из слоновой кости.

Как раз в этот момент в кухню вошла Эвике, что-то рассказывая Леонарду, который время от времени вставлял «Поздравляю» в бурлящий поток ее речи. Увидев незнакомку, оба застыли на месте.

— Эта наша Мастер, — отрекомендовала ее Берта, — вместе вы составите опись ущерба.

Души замученных коллег воззвали к бывшей горничной, которая довольно потерла руки. Особенно ее умилила записная книжечка.

— Красивая штучка, да только нам не пригодится. Записывать сюда ущерб — все равно что траншеи чайной ложкой рыть, — сообщила девушка и продолжила тоном музейного гида, — У нас был красивый, чистый, современныйзамок, а потом пришли эти гады…

Прежде чем Госпожа успела опомниться, Эвике уже волокла ее в парадную залу, рассказывая на ходу как вампиры отколупали позолоту с лепнины на потолке…

— Это же чудовищно — отпускать служанку с Эржбетой, — сказал Леонард, разжигая плиту чтобы вскипятить себе вечернюю порцию крови.

— В крайнем случае, нового Мастера изберем, — ответила сестра. Но уже в следующий момент ей захотелось юркнуть под стол. Вошла Гизела.

Виконтессу не покидало ощущение, что вчера Эвике что-то подмешала в ее напиток. Как она дошла до своей комнаты и как уснула, Гизела не помнила. Зато прекрасно выспалась и проснулась практически новым человеком. То-есть вампиром. Не считая этого обстоятельства, жизнь казалась не такой уж и плохой.

— О… Леонард? — первым, кого она она увидела, спустившись на кухню, был именно юный Штайнберг, самозабвенно колдовавший у плиты. — Доброе ут… Точнее, вечер. Тоже добрый.

Леонард помахал ей ложкой, с которой стекало нечто малоаппетитное даже по щедрым вампирским меркам.

— Хочешь кипяченой крови?

Берта, чинно восседавшая за столом, скривилась и налила себе свежей из графина.

— Кипяченой? — переспросила Гизела, сглотнув. — А почему? И да, добрый вечер, Берта.

— Ну привет, — буркнула вампирша, пока за заднем плане Леонард живописал достоинства кипячения.

В молчании она пододвинула Гизеле графин и неопределенно помахала рукой — твоя кухня, сама знаешь где взять чашку. Виконтессу она по-прежнему игнорировала с упорством человека, увидевшего привидение, но продолжающего винить во всем свое неуемное воображение и лишнюю рюмку шнапса за ужином. Гизела также демонстративно взяла чашку и налила крови, после чего уселась за другим концом стола.

— Как тебе понравилась Вена? Что там носят? — поинтересовалась она.

— Форменные платья, фартуки и чепцы. Главное, хорошо их накрахмалить, а то фрау Кальтерзиле… — начала Берта, но осеклась. — Вернее, это носили там, где я служила… Аааэээ… какая у вас была погода?

— Прекрасная, — ответила Гизела, усмехнувшись. — И где же такую модную одежду выдают?

К счастью для Берты, который вовсе не хотелось рассказывать про свою сомнительную карьеру, дверь скрипнула и на кухню прокралась Изабель, чье появление повлекло за собой Очень Громкую Тишину. Похоже, она и сама не ожидала кого-либо здесь увидеть, потому что тихо ойкнула и готова была броситься наутек.

— Это еще кто? — уставилась на нее Берта. Замок понемногу превращался в странноприимный дом.

— Это, эм… Изабель, — проговорила Гизела, раздумывая, что бы такое добавить. — Она меня вроде как покусала. Познакомьтесь.

Виконтесса не определилась, ненавидеть ли ей вампиршу или уважать как свою создательницу. Впрочем, глядя на нее сейчас, хотелось только пожалеть. И накормить. Зато Берта придерживалась иного мнения. Она неторопливо встала, оперлась обоими руками о стол и улыбнулась гостье, будто крокодил антилопе, пришедшей на водопой. И без этого преступления у нее хватало причин поквитаться с гадиной — Уолтер с Эвике не жалели красок, расписывая ее зверства, да и Леонард обмолвился, кому именно их отец обязан несвойственным ему благодушием. Но смерть Гизелы!..

— А я Берта Штайнберг, — представилась она, — именно это имя коронер, который будет обследовать твой труп, напишет в графе "Причина смерти." Что мне с ней сделать, Гизела?

Виконтесса бросила быстрый взгляд на Леонарда и произнесла внушительно:

— Она не заслужила легкой смерти.

— Нет, конечно, — отозвался Леонард, и его очки холодно заблестели. — С ней следует сделать что-нибудь поинтереснее. Проходи и раздевайся! — приказал он оторопевшей вампирше.

Не решаясь что-либо произнести, Изабель переводила взгляд с одного на другую. Она не готова была поверить в такую внезапную жестокость.

— Ч-что? — прошептала она.

— Как думаешь, с чего начнем? — проговорила Гизела, оценивающе разглядывая свою создательницу.

— Выпорем для начала, — заявил Штайнберг-младший. — Розгами из боярышника. Я загодя замочил их в святой воде.

— Только не здесь, — брезгливо проговорила Гизела. — Не на кухне же! Пойдем на кладбище и растянем ее на надгробии. У меня есть наручники, которые можно посеребрить…

— Мы с тобой будем держать ее за руки и за ноги, Берта — стегать, — протянул Леонард мечтательно. — Мм-мм, просто семейная идиллия. Но и этого мало!

— А потом, — виконтесса задумчиво размешивала кровь чайной ложечкой, — мы отрежем ей уши. Ножницами для рукоделия. Тупыми. Затем же можно…

Бедняжка Изабель смотрела на двух наследников де Сада и дрожала, как осиновый лист на ветру. Происходящее казалось кошмарным сном, ведь еще вчера Леонард был так мил и любезен. Неужели он передумал? Но самое ужасное, что она заслуживает все эти кары и еще худшие. Они — победители и вправе делать с ней что угодно. Изабель подняла полные слез глаза на Берту, ожидая, какой вердикт вынесет та.