Лидия была уже почти на углу, когда ветер донес до нее рев шести цилиндров. «Порше» слетел с тротуара и рванул по улице, разгоняя студентов. Лидия почувствовала, как заколотилось ее сердце. Она свернула за угол и ускорила шаг. «Порше» влетел в переулок, визжа колесами и целясь прямо в Лидию, бросившуюся бежать по тротуару.

«Порше» обогнал ее и резко затормозил, перекрыв путь. Дверца автомобиля распахнулась, отбросив ее к облезлой стене здания. Ремо с сигаретой на нижней губе, в черных перчатках без пальцев, выбрался из салона.

— Какое счастье видеть тебя, дарлинг! — пошел он к ней навстречу, разводя руки. — Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться, а?

— Я спешу, Ремо. Увидимся завтра.

Улыбка сошла с его лица, сменившись угрожающим выражением. Ремо схватил ее за руку и потащил к автомобилю, где влепил сильную пощечину.

— Мне не нравится, когда ты делаешь глупости. Ты знаешь об этом или нет? — Он ударил ее еще один раз. — Знаешь или нет?

Лидия вжала голову в плечи. Ощутила, как запылала щека и появился горький вкус крови во рту. Точно, эта аномальная жара действовала идиотам на мозги. Этому, главному идиоту. Лидии удавалось избегать встречи с ним с той ночи, когда она сбежала из краденного «порше» на улице, полной вооруженных полицейских. Ремо Дзенони принадлежал к той категории идиотов, которые думают тем, что у них между ног. И не способны рассуждать ничем другим. Идиоты непредсказуемы. И опасны.

Лидия попыталась вырваться. Еще один удар отбросил ее к машине. Струйка крови потекла по подбородку из рассеченной губы.

— Ах, какая неприятность! — Ремо выпустил ей в лицо сигаретный дым. — Залазь в машину, кретинка! Быстро!

Лидия с отчаянием оглянулась по сторонам. Пара мужчин в серых дорогих костюмах, похожих на адвокатов или бизнесменов, проходила мимо, в трех шагах от них.

— Помогите! Пожалуйста! — крикнула Лидия. — Пожа…

Ремо со всего маху ударил ее по лицу, отчего красная пелена заволокла глаза. Мужчины, отвернувшись в сторону, ускорили шаг. Ремо больно вцепился в ее руку.

— Я тебе сказал, в машину, сука!

И потащил ее к открытой дверце. Это было его роковой ошибкой. На мгновение девушка оказалась от него на расстоянии вытянутой руки.

— Иди в жопу, кусок дерьма! — крикнула она и со всей силы пнула его между ног, вложив в пинок всю ярость, все отвращение, все отчаяние.

Носок ее сапога попал прямо в содержимое тесных джинсов Ремо. Раздался звук лопнувшего помидора.

Ремо Дзенони переломился пополам. Хрип вырвался изо рта. Он упал на колени, бледный, словно гипс.

— Ты меня хорошо понял, идиот? Иди в жопу!

Лидия сорвала с плеча старую кожаную папку, полную книг и тетрадей, и, крутанув, словно пращу, двинула ей прямо в лицо Ремо. Парень и висевшая на губе сигарета разлетелись в разные стороны. Ремо рухнул, как мешок тряпок, поливая асфальт кровью, хлынувшей из носа.

Лидия, часто дыша, облокотилась на машину. Адреналин продолжал бежать по венам. Чуть отдышавшись, она положила на капот папку, открыла ее, высыпала в нее содержимое сумочки от Прадо. После чего сделала шаг в сторону скрючившегося, скулящего Ремо.

— Время подарков закончилось, мудак! — И бросила сумочку ему в окровавленную физиономию.

— Лидия, прошу тебя…

— Если попадешься мне на глаза еще раз, скотина, даже случайно… — Лидия пнула его, — я оттяпаю тебе яйца секатором!

Она провела пальцем по губе, стирая кровь. Повесила папку на плечо и решительным шагом направилась в сторону видневшегося Дворца Правосудия.

Ремо Дзенони, отупевшему от боли, продолжавшей терзать его пах, оставалось только проводить ее взглядом. Он попытался встать с заляпанного собачьим дерьмом тротуара, но у него ничего не получилось. Сильный порыв ветра ослепил его, бросив в лицо пыль и мертвые листья.

Маленькая бумажка дурацкого зеленого цвета была приклеена прозрачным скотчем к внешней стороне стеклянной двери подъезда.

Продается-три комнаты-все удобства-срочно. Скотч на одном уголке отклеился и листок болтался туда-сюда от каждого дуновения ветра.

Лидия остановилась и попыталась приклеить отставший скотч. Не получалось, клей высох. Надо будет вернуться позже с другим скотчем. А вообще, сойдет и так. Продаваемая квартира принадлежала ей. Когда родители ее приобрели, лет пятнадцать назад, вторая квартира в том же доме считалась хорошим вложением денег. Они переписали квартиру на имя Лидии, как только она вступила в возраст, позволявший ей платить налоги.

Лидия внимательно огляделась. Ничего похожего на черный «порше», наверняка, тоже угнанного. И никаких идиотов.

Достала ключи от дома. Вставляя ключ в замочную скважину входной двери, Лидия встретилась глазами с собственным отражением в слегка запыленном стекле. Хороша картинка: за темными стеклами солнечных очков начавшее распухать лицо. На нижней отливавшей синевой губе, запеклась корочка крови.

Подъезд был полон сухих листьев, натасканных сюда ветром. На восьмом, последнем этаже Лидия ногой открыла дверцу лифта, вышла в короткий коридор и остановилась у двери в одну из четырех квартир. Бросила короткий взгляд на дверь в конце коридора, в продающуюся квартиру, через стенку от той, у двери которой стояла. Открыла ее и вошла.

У отца был хороший вкус. Даже после пяти лет прошедших со дня развода, следы его оформительских усердий были еще видны. Лидия положила папку на столик рядом с дверью и вошла в гостиную. Жалюзи были опущены, в комнате царил полумрак.

— Мама, ты дома?

Никакого ответа. На диване лежал кожаный пиджак, рядом стояли мужские мокасины из коричневой замши.

Лидия провела рукой по волосам, отбрасывая их назад. Опять, это случилось опять.

— Привет! — услышала она. — Ты должно быть…

Лидия обернулась.

— …Лидия, — произнес равнодушным голосом мужчина, стоящий на пороге коридора, ведущего в спальню, и застегивающий рубашку на голой груди. Ему было лет двадцать пять. Сухощавый блондин с квадратным подбородком. Молодой стервятник. Как все остальные. Похожий на кретина Ремо, может, только чуть больше стиля.

— Очень рад знакомству. — Стервятник протянул руку. — Я…

— Мне наплевать, кто ты такой.

— Недостаток воспитания, бэби?

— Бэби — это твоя мать. — Лидия бросила ему пиджак.

Он неловко поймал его с удивленным лицом.

— Эй! У тебя, что — проблемы?

— Проблемы у тебя, а не у меня. — Лидия открыла дверь. — Проваливай!

Он взъярился:

— Слушай ты, сумасшедшая!..

Лидия подошла к телефону, сняла трубку и набрала три цифры.

— Это 113? — В ожидании ответа одарила парня ядовитой улыбкой.

— Ты что, чокнутая? — У парня отвалилась челюсть.

— …Кто-то пытается ворваться в мою квартиру.

— Вот дерьмо!

Парень пулей вылетел в открытую дверь, на ходу заправляя рубашку в брюки.

Лидия положила трубку, подняв мокасины с пола и выбросила их в коридор. Захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку.

— Джорджио? Где ты, любовь моя?

— У него срочная встреча. — Лидия повернулась спиной к двери.

Джулия Вентоза, бывшая госпожа Доминчини, остановилась посреди комнаты.

В свои сорок пять она выглядела лет на десять моложе. У нее было тело, цвет лица и волосы, которым позавидовало бы много девчонок в возрасте ее дочери. На ней был черный шелковый прозрачный пеньюар, сквозь который виднелась пара шелковых чулок, — форменная одежда, носимая приличной женщиной из высших кругов буржуазии в расслабляющий домашний полдень.

— Что за глупость ты сказала? Какая встреча?

— Со своим хиромантом. — Лидия покачала головой. — Когда ты решишься прекратить это, мама? Когда?

— Не начинай все сначала, Лидия. — Джулия махнула рукой и направилась к столику с бутылками. — У меня и без того ужасная мигрень.

— Что ты говоришь? Можно узнать, отчего?

— От того, что я не выношу, когда моя собственная девятнадцатилетняя дочь начинает учить меня, как я должна жить своей жизнью.