Дипломатическая акция Ярослава, кажется, не ускользнула от внимания польского князя, который обратился за помощью к печенегам, побуждая их к набегам на Киев. Во всяком случае, рассказывая о движении войск Болеслава на Киев в 1018 г., Титмар замечает: “Очень сильный город Киев по наущению Болеслава стал жертвой постоянных нападений печенегов и понес большой ущерб от пожаров”37. О пожарах киевских церквей сообщает под 1017 г. и “Повесть временных лет”38, в то время как Архангелогородский летописец прямо отмечает под 1017 г. сильный набег печенегов. “Приидоша печенези на Киев и всекошася в Киев, и едва к вечеру победи их Ярослав, и отбегоша”39.
Наряду с этими враждебными Ярославу действиями, предпринимались, однако, Болеславом и попытки достичь примирения с русским князем. Титмар упоминает о сватовстве Болеслава к близкой, судя по летописи 40~41, Ярославу его сестре Предславе42. Судя по сохранившейся в хронике Галла Анонима придворной польской традиции, отказ Ярослава выдать за Болеслава свою сестру вызвал страшный гнев польского князя. По Галлу, отказ этот был даже причиной киевского похода 1018 г.43 В некоторых русских летописях сохранились сведения о жестоком оскорблении Болеславом Предсла-вы после захвата им в 1018г. Киева. Так, Архангелого-родский летописец рассказывает: “Тогда Болеслав взят к себе на постелю Переславу, дщерь Владимерю, сестру Ярославлю”44. Сообщение это подтверждается и сведениями Титмара45. Поскольку смерть Эмнильды, третьей жены Болеслава, относится к 1017 г.46, а на четвертой — Оде он женился в феврале 1018 г.47, к со-отв^тствующему промежутку времени и следует отно-сит4 сватовство польского князя.
J018 г. не был, таким образом, первым годом второй польско-русской войны, которая началась, во всяком случае, уже в 1017 г., причем Ярослав явно не стремился к миру с Болеславом, очевидно, не желая делиться наследством со Святополком и опасаясь повторения событий 1013 г.
Летом 1018 г. после того, когда Будишинский мир полностью развязал Болеславу Храброму руки на западе, должны были сбыться и самые худшие опасения Ярослава.
Непосредственные причины выступления Болеслава и развитие военных действий в течение его похода 1018 г. освещены, хотя и неполно, но в основном достаточно, в сохранившихся источниках. Так что исследователь имеет возможность составить себе довольно определенное представление о последовательности событий и связи между ними Поэтому описание похода 1018 г обычно близко в существующей историографии вопроса
Главными при анализе событий Киевского похода 1018 г являются три источника
Это хроника Титмара Мерзебургского, хроника Галла Анонима и русские летописи, прежде всего, “Повесть временных лет”
Польский хронист Галл писал без малого сто лет после похода 1018 г Приблизительно к этому же времени относится русский источник в том виде, в каком он со хранился сейчас Зато Титмар Мерзебургский был со временником событий, писал со слов очевидцев и уже только по этим признакам должен бы считаться основ ным источником Но помимо того необходимо отметить и серьезную заинтересованность автора в польских делах, а в связи с ними и в русских Так, начиная свой рассказ о киевском походе 1018 г, он замечает “Не подобает умолчать о печальной потере, случившейся на Руси”48
Сказанное выше не значит, конечно, что другие источники, Аноним Галл и русская летописная традиция не имеют никакого значения для исследователя Несмотря на свою очевидною тенденциозность, они все же в некоторых существенных случаях дополняют рассказ Титмара Что касается летописи, то ей нельзя даже поставить в упрек какую либо особую симпатию к Яро славу Ее рассказ о походе 1018 г звучит достаточно объективно И если можно говорить о четко выраженной тенденциозности летописи, то она, конечно, распространяется на Святополка, а не на Болеслава, который называется даже “великим” и которому русский книжник не думал отказывать ни в уме, ни в храбрости*9. Неизмеримо более тенденциозен польский хронист начала XII в, не скрывающий, кстати говоря, своего высокомерного отношения к противнику Бол>еслава Поэтому в основу последующего изложения положены автором настоящей работы современные событиям известия Титмара, дополняемые сведениями русских и польских источников лишь в том случае, когда они явно не противоречат показаниям современника
Сведения других немецких источников50, помимо Тит-мара не имеют никакого самостоятельного значения5l
Болеслав Храбрый, очевидно, довольно основательно подготовился к далекому походу Помимо тех сил, которыми он располагал в Польше, польский князь сумел заручиться поддержкой Империи, Венгрии и печенегов. Поддержка эта была по тому времени довольно значительной, 300 немцев, 500 венгров и 1000 печенегов52 Особенно показательно присутствие в польском войске венгров Из этого факта можно делать вывод, что польско-венгерское соперничество из за словацких земель к 1013 г оказалось уже пройденным этапом53 Тем большее внимание обращает на себя то обстоятельство, что на стороне Болеслава Храброго не выступил такой союзник Империи в период польско германских войн 1003—1018 гг, как Чехия Очевидно, противоречия между польскими и чешскими феодалами, их соперничество из-за Моравии были настолько ожесточенными, что договориться о совместной военной акции не было никакой возможности Иными словами, можно думать, что предполагаемый чешско-русский союз, заключенный Олдржихом Чешским, сохранялся в силе, хотя военные действия на западе бьмги прерваны
Активности и успехам польской дипломатии в Буди-шине определенно благоприятствовали такие объективные обстоятельства как затруднения Империи на Западе, в Бургундии и особенно, в Италии, где крупные военные действия предприняла Византийская империя На обстоятельство это обратил уже (внимание С Закшев-ский54, а в последнее время связь Будишинских переговоров с положением в Италии подробно исследовал А Ф. Грабсмий, подчеркнувший наличие русских военных формирований в войске Василия II в Италии55 Помимо того, перед Империей вновь возникла угроза возобновления борьбы с языческими лютичами.
Все это создало такие условия, что в Германии начали вновь подымать голову те феодальные круги, которые сочувствовали политическим планам покойного Оттона III"56.
Заинтересованность Империи в Киевском походе подтверждается не только присутствием в польском войске немецкого вспомогательного отряда. Не случайно, что после вступления в Киев к Генриху II было отправлено посольство с богатыми дарами и предложением в дальнейшем выполнять все желания императора57. Очевидно, Болеслав Храбрый заботился о сохранении видимости совместной акции Польши и Империи против Руси и Византии. Видимость эта была соблюдена.
Слова Титмара о том, что поход был предпринят по немецкому наущению, свидетельствуют даже о какой-то договоренности между Болеславом и Империей по киевскому вопросу58.
Обстоятельства похода и завоевания Киева в целом совпадают у Титмара и в русской летописи. Последовательность событий представляется в следующем виде: войска противников встречаются у Буга, река разделяет их. Насмешки с русской стороны вызывают поляков к немедленной переправе (Титмар сообщает, что Болеслав I до этого начал постройку мостов), затем следует битва 22 августа 1018 г., которую Ярослав проигрывает, и его побег59. Сообщения Титмара в этом месте несколько разнятся от летописных в том смысле, что у него в Константинополе Труды, т. I. СПб, 1908; М В Левченко. Очерки по истории русско-византийских отношений (далее. Очерки ) М, 1956, стр 387—390.
вызов к битве идет не с русской, а с польской стороны60. Однако поскольку дело касается устной и притом “е одновременной традиции, разница эта не может считаться существенной. Во всяком случае, победа Болеслава была полной.
Летопись сообщает, что Ярославу удалось бежать всего с четырьмя людьми и вслед затем идет следующее известие: “Болеслав же вниде в Киев с Святополком”61. Следовательно, никакого сопротивления до самого Киева уже больше не было, что подтверждается и сведениями Титмара.
