Война началась в 1015 г. Подготовленный Генри­хом II поход в глубь Польши не имел, однако, успеха. Польские войска во главе с сыном Болеслава Мешко, преследуя отступавшую императорскую армию, перешли Лабу и снова разорили имперское пограничье. Положе­ние Болеслава серьезно осложнилось в 1016 г., когда военные действия против него начала Киевская Русь. Од­нако действия Ярослава не были достаточно энергичны­ми 132, а немецкий поход 1017 г. не принес императору лавров. Немецкая армия вместе с Олдржихом чешским и лютичами безуспешно осаждала силезский город Нем-чу. При отступлении немецкое войско понесло очень большие потери.

Обе стороны были утомлены долгой борьбой. Особен­но сильно чувствовались трудности войны в Империи.

В результате Генрих II, не знавший, правда о начавшей­ся борьбе на восточной польской границе, хотя и предуп­режденный Ярославом о предстоящем выступлении Руси, вынужден был пойти на мирные переговоры. Мирный до­говор был заключен в 1018 г. в Будишине, следователь­но, на территории Древнепольского государства. Лужи­цы и Мильско были сохранены за Польшей. На этот раз Болеслав, однако, получал их не в качестве имперского лена. Земли лужичан и мильчан были прямо включены в состав Древнепольского государства 133. Очевидно, одно­временно с заключением мира с Империей был заключен мир и с ее союзницей Венгрией 134. Будишинский мир 1018 г., который завершил длительные и кровопролитные войны Древнепольского государства с Германской импе­рией, явно не удовлетворил германских феодалов. Идео­лог восточной экспансии Титмар Мерзебургский с не­скрываемым огорчением записал в своей хронике: “Это не был такой мир, какому следовало быть, а такой, кото­рый удалось заключить в тех условиях” 135.

Итак, даже в результате трех тяжких войн Герман­ской империи, опиравшейся на союз с лютичами. Чехией и Венгрией, не удалось сокрушить Древнепольского государства. Оно выстояло. Сумело сохранить оно и свою церковную самостоятельность, оформленную на Гнезненском съезде 1000 г.

Зато потерпели полный крах христианско-универсали-стские идеи четырехчленной Империи Оттона III, поддер­живаемого Болеславом Храбрым. Начало XI в. еще раз показало, что движущей силой политики германских фео­далов была отнюдь не мечта об объединении христиан­ского запада, как это утверждают теоретики европейской интеграции, а жажда грабежа и захватов. Поэтому христианско-универсалистские планы так легко отбрасы­вались прочь, когда они вдруг оказывались в противоречии с реальными агрессивными  замыслами  германской знати.

Но вслед за крахом 'планов Оттона III потерпели банкротство и планы основания крупной западносла­вянской монархии, выдвинутые Болеславом Храбрым. Попытки объединить Древнепольское и Древнечешское государство (а именно об этом и могла только идти речь) оказались совершенно нереальными. Они не наш­ли поддержки в Чехии. Более того, на их пути оказа­лось сильное патриотическое народное движение, со­рвавшее честолюбивые планы польского князя. Важную роль в этом движении сыграло, как это показывают использованные источники, чешское городское населе­ние. При таких условиях поддержка небольшой груп­пы чешской знати, ориентировавшейся на Польшу и не желавшей мириться с сильной центральной властью пражского князя, не могла обеспечить успех Болеславу Храброму. Существенно иначе сложилось положение дел в Моравии. Но помимо внутренних процессов, про­исходивших в Чехии, широкие западнославянские пла­ны польского князя натолкнулись на жестокое сопротив­ление Империи, которая не могла допустить поглоще­ния Чехии польскими феодалами. Укрепившись в лужицких землях и овладев Чехией, даже если совер­шенно сбросить со счетов возможность переноса центра монархии Пястов в Прагу, Болеслав Храбрый оказы­вался в состоянии перерезать основное направление германской феодальной экспансии на Восток.

Поэтому подобно тому, как в X в. германские феода­лы поспешили противопоставить могущественному Древ-нечешскому государству подымающуюся, но отдаленную Польшу, в начале XI столетия они помогли чешским феодалам изгнать польские войска и, навязав Чехии ленную зависимость, противопоставили Чехию колос­сально усилившейся Польше. Вместе с тем Польше были противопоставлены Венгрия и лютичи.

Игра на противоречиях, стремление столкнуть друг с другом, опереться на слабейших против сильнейших или натравить менее опасных против более опасного яв­лялись, таким образом, важнейшим методом политики германских феодалов по отношению к странам Цент­ральной и Восточной Европы. В начале XI в. таким наиболее опасным противником Империи являлось Древнепольское государство. Именно поэтому против него была создана могущественная центральноевропей-ская коалиция.

В ходе почти непрерывной пятнадцатилетней войны потерпели крах попытки Древнепольского государства выйти далеко за пределы этнографических польских зе­мель, были сорваны оказавшиеся нереальными широкие западнославянские планы польских феодалов. Вместе с тем, однако, крайняя заинтересованность в союзниках при общем сложном международном положении Импе­рии принуждали ее терпеть усиление международных позиций Венгрии, начавшийся подъем Чехии и застави­ли даже временно ослабить вековой нажим на полабо-прибалтийское славянство, ибо языческие лютичи ока­зались для христиан-феодалов Германии очень важным, естественным, так сказать, союзником против христиан­ской Польши. Болеслав Храбрый попытался, конечно, использовать союз Генриха II с язычниками для актив­ной антиимператорской пропаганды в Германии. Сви­детельством тому может служить знаменитое письмо Бруно Кверфуртского к императору Генриху II, в кото­ром немецкий прелат протестовал против польско-немецкого конфликта, видя в нем угрозу для развития христианской миссии на севере и востоке Европы. Мир­ный призыв Бруно Кверфуртского не оказал, однако, воздействия на германских феодалов, и польско-герман­ская схватка продолжалась, унося тысячи жизней.

Конечно, Древнепольское государство понесло в этих войнах тяжелые потери. Нельзя, однако думать, что по­тери Империи были менее значительными. Неудачные, как правило, попытки немецких войск вторгнуться в глубь польских земель влекли за собой большие жерт­вы в рядах немецкого рыцарства, может быть, еще больше терпевшего во время отступлений. Набеги поль­ских войск наносили огромный ущерб пограничным об­ластям Империи. Картина польско-немецких войн, нарисованная современником событий Титмаром Мер-зебургским — врагом польского князя, искренно оплаки­вавшим неудачи Империи, гораздо лучше показывает действительное соотношение сил между Империей и Польшей и действительный характер существовавших между ними государственно-правовых отношений, чем любые юридические формулы, в которые пыталась их облечь немецкая сторона, в том числе и сам Титмар, опираясь на теоретические представления о значении королевской и императорской власти Саксонского дома. Притязания на европейскую гегемонию не помогли не­мецким феодалам в их многолетней борьбе с Польшей, которая фактически закончилась на исходных рубежах. Нужно сказать, что для развития польско-немецкого конфликта чрезвычайно важное значение имела пози­ция могущественного восточного соседа Древнеполь-ского государства — Киевской Руси. Поэтому самое тщательное изучение хода польско-русских отношений в первой четверти XI в. представляется крайне суще­ственным для общего понимания политических процес­сов, происходивших тогда в Центральной Европе.