Под градом ударов женщина каталась по полу, из горла вырывались всхлипы и крики. Она прижала к лицу руки, сквозь короткие пухлые пальцы сочилась кровь.

– Получила? Получила, сука?!

Он вцепился ей в волосы и принялся колотить головой об пол.

– Вот тебе, вот! За то, что мучила меня всю жизнь!

– Отпусти, сволочь! Я сейчас позвоню в штаб! Вместо рейса под трибунал…

– Ах так! Звони, сука, заявляй!

Руки Евгения Романовича сошлись на горле супруги.

– Иди, звони! Что ж ты не звонишь?

Ирина хрипела, тело ее конвульсивно выгибалось.

– Ты мне всю жизнь испортила! Я бы уже генералом был!

Через некоторое время супруга затихла. Она была мертва.

– Ну что, довольна? Получила? – как заведенный повторял Белов. – Вы у меня все получите! Все, по полной программе!

Вскочив, он принялся ходить взад-вперед, отряхивая ладони, будто счищая налипший на них песок.

– Вы все запомните полковника Белова! Весь мир запомнит! Я вам покажу боевой пуск!

Затащив бездыханное тело супруги под кровать, он полотенцем вытер с пола кровь и расчетливо убрал видимые следы преступления.

Потом долго принимал душ, чистил зубы, причесывался, стремясь, чтобы то новое, что поселилось в нем, не было видно окружающим. Для окончательной подстраховки он даже собственноручно выгладил форму, начистил ботинки и наодеколонился «Шипром». В назначенное время он отправился на борт БЖРК.

А старший лейтенант Кудасов пришел даже раньше времени. Он прошел предрейсовый медосмотр и прогуливался вдоль путей, ожидая, пока подадут поезд. Одновременно он размышлял о подаренном Оксаной телефоне. Сейчас он понимал, что здесь много странностей. Раньше она никогда не делала ему подарков – это раз! Телефон без коробки, без инструкции, без гарантийного талона, без чека – только трубка и зарядное устройство. Выглядят они совершенно новыми, но на купленный в магазине подарок не похожи. Это два! Проносить на борт БЖРК любые средства связи запрещено, и она это знает. Но посоветовала положить его в чемодан. Вот – третья странность!

Что за этими странными фактами стоит? Не иностранная же разведка! Так бывает только в кино, да и Оксана при всем своем легкомыслии не шпионка, уж это он точно знает! Скорей всего, за этим не стоит ничего. Кроме его собственной мнительности, основанной на каждодневных призывах быть начеку со стороны особистов и командиров. Но…

Сейчас ситуация не казалась такой безобидной, как дома час назад. Совершенно очевидно, что проносить сотовый телефон на борт секретного стратегического объекта нельзя. Чем бы ни мотивировался такой пронос, но это будет первым шагом за ту черту, через которую переступать недопустимо! Надо было оставить этот чертов прибор дома! А теперь куда его деть? Если выбросить, то обязательно найдут, и поднимется тревога… Сдать майору Сомову? Но только в благостных книжках чекисты по-отечески помогают попавшим в неприятную ситуацию честным гражданам. А в жизни будет так: его отстранят от рейса, начнут дознание, будут допрашивать его и Оксану попеременно, проводить очные ставки, вытягивать душу, а в конечном счете выгонят его из армии, отчитавшись, что предотвратили попытку… Чего? Хрен его знает! Но это они придумают, чтобы показать свою бдительность и высокоэффективную работу. Выгнали же неизвестно за что бедного Андрюху Короткова…

Коротко свистнул тепловоз, загудели рельсы, на выходе из депо вспыхнул прожектор. Сегодня в первый раз отправляли дублера БЖРК – старый, давно списанный и теперь лишь внешне обновленный состав. Покрасили, подлатали, но внутри нет ничего. Ни имитатора ракеты, ни сидений и столов, ни кухни, ни даже переборок… Обычный товарный состав, только совершенно пустой. Не считая, конечно, машиниста с помощником. Александр очень сомневался, что дублер собъет с толку американцев. Хотя, может, и отвлечет какую-то часть внимания на себя. Начальству, как говорится, видней.

Тепловоз приближался. И вдруг Кудасову пришла в голову спасительная мысль. Саша быстро огляделся. Он отошел достаточно далеко от КПП, вокруг темно и никого нет. Очень удачно. Он открыл чемодан, вытащил злополучный телефон, протер гладкий корпус и клавиатуру платком. Когда состав грохотал мимо, он коротким движением забросил аппарат на площадку товарного вагона. Вот и все! За время рейса он вполне может выпасть или его украдут и, даже если «Нокия» вернется обратно, установить владельца будет нельзя. Может, воры выбросили в проходящий состав, да мало ли как можно будет объяснить такую находку! Александр испытал громадное облегчение, даже дышать стало легче!

Он неспешно побрел обратно. И вовремя: из депо выкатывался настоящий БЖРК. Началась посадка.

Кудасов сразу заступил на дежурство с Шульгиным и Петровым. Проводивший инструктаж Белов старательно избегал смотреть ему в глаза. Чувствовалось, что начальник смены только-только вышел из запоя. Сегодня он был еще более злым и раздражительным, чем всегда. В исходивших от него привычных волнах неприязни и ненависти Кудасов разобрал новую нотку: от полковника веяло реальной угрозой! Как сигналы тревоги, от него исходили биоволны смертельной опасности! Похоже, он был готов на все!

«Хрен с ним, перетерплю, – подумал Кудасов. – Пусть покуражится в своем последнем рейсе!»

Но он не знал, что этот рейс может стать последним для всего человечества.

– Задраить двери! Включить наддув! – раздались обычные стартовые команды. Но потом подполковник Ефимов вышел за пределы официальных команд.

– Внимание экипажу! – строго сказал начальник поезда. – То, что происходило после успешного боевого пуска – забыть! На борту «изделие», мы находимся на боевом дежурстве! Никаких расслаблений, никаких отклонений от устава и приказов, никаких нарушений дисциплины! За любое нарушение виновные понесут строжайшую ответственность!

БЖРК тронулся с места и принялся набирать скорость. Он еще не вышел за пределы части, когда Оксана позвонила в Тиходонск.

– Василий, здравствуйте! – как всегда в подобных случаях, она говорила официальным тоном, чтобы на телефонном коммутаторе никто ни о чем не догадался.

– Это Оксана Федоровна. Я освободилась. Завтра можете присылать за мной машину. Я хочу проведать маму…

Барби гордилась своей хитростью.

– Конечно, Оксана Федоровна, все будет исполнено! – так же официально сказал Мачо и отключился.

С шестнадцатого этажа гостиницы «Сапфир» были видны крыши старых, доживающих свой век домишек. Чем-то они напомнили крыши старого Парижа. Дальше широкая река, живописное левобережье… Там они с Оксаной действительно прекрасно провели время. У нее замечательная фигура, очаровательные ножки, подвижные и сильные интимные мышцы, что встречается крайне редко… И вид главного женского органа необычен: аккуратная щелка, как у маленькой девочки, только выступающий красный бугорок показывает, что она уже взрослая. А разогревшись, щелка распускается в прекрасный бутон, как элитная роза… От этих воспоминаний холодный профессионал затрепетал. Оксана действительно замечательная девушка, и он действительно ее любил. Но завтра она напрасно будет его ждать и готовиться к новым любовным приключениям. Потому что любовь это одно, а работа – совсем другое. Очень хорошо, когда они пересекаются, и ничего не поделаешь, когда они расходятся…

Он набрал номер Мусы Хархоева.

– Передай дяде, что племянник выехал, – сказал он и выключил аппарат. Теперь его можно выбросить. Потому что задание выполнено. Достав из шкафа бутылку 12-летнего шотландского «Glen Spey» он повалился в удобное кресло и сделал первый глоток. Мягкая ароматная жидкость обожгла горло и пищевод. Надо было добавить льда, но ему не хотелось двигаться. Он выложился полностью. И сделал все, что от него зависело. Впрочем, как и всегда. От того, что являлось конечным результатом задания, он всегда абстрагировался, как и технический гений профессор Лоуренс Кольбан.

Теперь нужно уезжать. Из «Сапфира», из Тиходонска, из России. Маршрут эксфильтрации отработан и не должен вызвать осложнений. Разве что дождаться подтверждения? Нет, к черту… Но шевелиться не хотелось. Он слишком устал. В конце концов, все сработано чисто, он ни в чем не засветился. Так что можно задержаться до завтрашнего утра, выспаться, отдохнуть. А заодно и получить подтверждение, чтобы совесть была спокойна…