— Я знаю Фаррингдон-холл, — говорила она. — Прекрасное старинное место.

Я отметила это, проезжая мимо в экипаже… Это было, когда был жив мой сын Ричард… я сказала тогда:

— Ричард, это прекрасное место, одно из лучший поместий в округе.

Гарри полностью согласился с этим, заметив, однако, что, возможно, он и необъективен.

— О, вам и не нужно быть объективным. Это все ваше. Вы, а до вас отец, а еще раньше его отец сделали поместье таким, какое оно сейчас. Мы стараемся здесь, в Грассленде, делать все возможное, но мой муж умер… — Она вздохнула. — Мой второй муж..

Первый, Эндрю, благослови его Бог, скончался уже давно Я взглянула на Дэвида, давая понять, что пора заканчивать визит. Я немного сердилась на Гарри за то, что он навязал нам его, и все время спрашивала себя, о чем говорят Джонатан и Миллисент по дороге домой.

Гарри и Эви все еще с интересом беседовали. Я услышала, как он спросил:

— Вы завтра будете в Эверсли?

— О да, нас пригласили.

— Рад это слышать, — сказал Гарри. — Очень рад Наконец нам удалось уйти. Как только мы вышли на дорогу, я с облегчением вздохнула. Миссис Трент, с внучками по обе стороны, помахала нам на прощание, настойчиво повторяя «аи revoir».

Визит Гарри взволновал ее. Его увлечение Эви не вызывало сомнений.

Оставшись с Дэвидом наедине в спальне, я обсудила это событие.

— По-моему, в голове миссис Трент зарождаются определенные планы.

Конечно, Гарри — очень хорошая партия. Я уверена, она уже строит планы, как свести его с Эви.

— Ты не вправе упрекать ее.

У нее две девочки, и я могу себе представить, как мало она может дать им в Грассленде.

— Думаю, Эвелина Трент всегда старается получить лучшее из всего, что попадается на ее пути.

— Ну хорошо, любовь моя, разве не этого мы все добиваемся?

— Дэвид, — сказала я, — ты очень хороший человек.

— О, ты только сейчас это поняла?

— Я всегда знала это, но иногда это поражает меня сильнее, чем все остальное. Ты всегда видишь в людях лучшее. Ты, наверное, не заметил бы зла, даже если бы оно было прямо перед твоим носом.

— Надеюсь, его-то я учую, — ответил он.

Я бросилась к нему и крепко обняла. Я говорила себе: я не должна причинять ему боль. Мне никогда больше не стоит оставаться наедине с Джонатаном… Дэвид не должен узнать… Это слишком сильно ранит его.

Потом я молилась — странный поступок для человека, у которого столько грехов. Я молилась, чтобы Бог дал мне силу победить сидящее во мне зло.

Когда я вернулась домой, матушка была в своей комнате. Она позвала меня.

— Исполнители рождественских гимнов соберутся вечером. Нам нужно будет принять их и угостить горячим пуншем с пирожными. На сегодня достаточно, хотелось бы пораньше лечь спать, чтобы хорошо отдохнуть к завтрашнему дню.

Стол завтра будет накрыт, конечно, в зале, и, пока будут расчищать место для танцев, я подумала, можно заняться «охотой за сокровищами». Эту игру всегда хорошо принимают, да и дом прекрасно подходит для этого. Кроме того, будет светить луна, и, значит, для того, чтобы бродить, отыскивая спрятанное, вокруг дома, света будет достаточно. Мне никогда не нравилось множество зажженных повсюду свечей.

— Хорошая идея, мама. Хочешь, я помогу тебе с придумыванием подсказок?

— Нет, их придумаем мы с Диконом. Если ты будешь помогать, то не сможешь участвовать в игре.

— Мы заезжали в Грассленд, — сообщила я ей.

— Правда?

— Мы не смогли избежать этого. Все из-за Гарри Фаррингдона. Он захотел зайти туда после того, как увидел Эви.

Мама рассмеялась:

— Значит, она пришлась ему по душе.

— Это вполне очевидно. Миссис Трент была очень рада.

— Но, дорогая, надеюсь, она не выказывала это слишком уж явно.

— Она всегда несколько… даже слишком…

— Бедная Эвелина Трент!

Моя мама ее очень не любила. Полагаю, что-то у них произошло в прошлом. Я чувствую в ней какую-то опасность.

— Я тоже это чувствую. Тем не менее, она действительно заботится о внучках.

— Мне так жаль бедняжку Долли!

— Кажется, Эви любит ее, и, конечно, бедная девочка обожает Эви.

— Печально родиться такой. Будем надеяться, что из увлечения Гарри что-нибудь получится.

— Как отнесутся Джон и Гвен Фаррингдон к грасслендскому семейству? Дикон говорил, Гарри — очень хорошая партия.

— Они бы предпочли кого-нибудь рангом повыше внучки миссис Трент, но если бы Гарри захотел.. Я считаю, он из молодых людей, идущих своей дорогой, которые должны всего добиваться сами Однако мы немного торопимся с выводами?

Мы рассмеялись.

— Хорошо, что нас никто не слышит, — сказала я. — Так или иначе, надеюсь, для Эви дела складываются удачно.

— Надеюсь, — согласилась мама. — Танцы начнутся сразу же после «охоты за сокровищами»и могут занять остаток вечера. Насчет музыки я все продумала. Музыканты могут что-нибудь поесть, пока продолжаются игры. Это поддержит их в течение вечера.

Я поцеловала ее:

— Ты успеваешь думать обо всем.

Наступил вечер. Мы сидели в столовой и как раз заканчивали обедать, когда прибыли исполнители рождественских гимнов. Все это выглядело очень живописно, повсюду за окнами раскачивались их фонарики, и после исполнения первого гимна Дикон и матушка открыли дверь, впустив в холл целую толпу. Они пели, а мы, аплодируя, подпевали им. Внесли огромную чашу с пуншем, напиток разлили по кубкам, которые дамы вручили всем присутствующим вместе с пирогами и пирожными, специально испеченными для этого случая.

После этого, собравшись в гостиной, мы вспоминали прошлые праздники Рождества и мама рассказывала о Рождестве во Франции, где оно празднуется главным образом в Сочельник, а не в сам день Рождества с полуночной мессой и рождественскими сапожками у камина с положенными в них подарками.

Наступило Рождество. Я проснулась с тяжелым чувством вины, которое теперь почти никогда не покидало меня, и, лежа в постели, подумала о прошлом Рождестве, когда я была невинной, беззаботной девушкой.

— Это нужно прекратить, — в сотый раз произнесла я.

На утреннюю службу мы отправились в небольшую церковь в деревне Эверсли. В полном соответствии с непредсказуемостью нашего климата погода опять изменилась, и мы чувствовали легкий морозец. После службы мы пошли домой пешком через поля, и Джонатан внезапно остановился, чтобы спеть рождественский гимн, который мы все подхватили. Он подошел и взял меня за руку, с другой стороны держала его под руку Миллисент Петтигрю. Он прижал мою руку к себе, и силы вновь оставили меня. Я была счастлива, потому что была рядом с ним.

В тот день я больше не видела его до тех пор, пока не пришло время встречать прибывающих гостей. Мама сказала, что теперь, когда я замужняя женщина, мне следует, стоя рядом с ней, приветствовать их.

Первыми из дома управляющего прибыли Долланды, конечно, пешком. Эмили спросила, может ли она чем-нибудь помочь.

— Может быть, ваша помощь понадобится позднее, — сказала мама, — пока, я считаю, все идет, как нужно.

В бархатном, переливающемся синим, платье, подчеркивающим голубизну ее глаз, мама выглядела великолепно. Она вся светилась, сияние окружало ее. Я подумала: «По крайней мере, она счастлива. И все-таки ей пришлось пройти через множество испытаний, прежде чем она достигла всего этого». Возможно, такова судьба каждого человека, и мои беды и тревоги только начинаются. Всегда труднее переносить неприятности, если создаешь их сама. Должно быть, проще, когда есть кого обвинить… даже если это всего лишь судьба. Мне же было отказано в этом. Меня не принуждали. Возможно, я позволила увлечь себя. Но разве я противилась этому? Очень слабо. Я пошла на это охотно и в глубине души знала, что снова сделаю это.

На мне было платье вишневого цвета. Одно из тех, которые любил Дэвид, именно поэтому я надела его. Я горячо желала угождать ему во всем, ведь я так плохо поступала по отношению к нему…

Прибыли Тренты. Эви в голубом шелковом платье с кружевами выглядела прекрасно. Долли тоже была в голубом — болезненно тонкая и неловкая. Интересно, могла бы она спрятать свое уродство, закрыв глаз повязкой. Бывает, что повязки могут даже украсить.