– Ты кто такой? – истерично возопила она. – Что ты здесь делаешь?

Алик мог бы сказать, что в доме жарко, поэтому они с ее дочерью и разделись догола. А секса, конечно же, не было – хотя бы потому, что это потное занятие, неуместное в душной комнате. Но, во-первых, это было как минимум глупо. А во-вторых, шквал эмоций намертво припечатал язык к нёбу, и он, пожалуй, мог сейчас только мычать.

– Мама, я тебе сейчас все объясню! – накрыв его простыней, взбудораженно сказала Сашка.

– Конечно же, объяснишь! А он пусть убирается!

Женщина вышла из комнаты, и Алик скатился с постели, судорожно поднял с пола брюки, в спешке стал одеваться.

– Да, попали, – схватилась за голову Сашка.

– Может, мне с ней поговорить? – нашелся он. – Сказать, что мы любим друг друга, что хотим пожениться...

– Не надо врать, я уж как-нибудь сама, – мотнула она головой.

Ее мама сидела на диване, приложив ладонь ко лбу. Алик прошмыгнул мимо нее, спрятав глаза. Ощущение было таким, будто через костер на Масленицу неудачно перепрыгнул – задницу крепко обжег.

Он не стал догонять Катьку, оправдываться перед ней. Что случилось, то случилось. Если сможет, простит, если нет, пусть убирается к черту... Он ушел домой, закрылся на балконе, лег на раскладушку, обхватив голову руками... Все-таки надо было догнать Катьку, уговорить ее, чтобы никому ничего не рассказывала. А то ведь узнает Валек, на ком она его застукала...

Но Катька может и не догадаться, как отомстить ему за измену. А так, если он скажет, чего боится, она со зла обязательно растрезвонит на всю ивановскую...

Да и не так уж важно, узнает Валек о его предательстве или нет. Хуже всего, что оно уже свершилось. И Алик понимал, что нет ему прощения...

На мрачный корпус больницы Игорь смотрел с мрачной насмешкой. Где-то недалеко, в березовой рощице, за грядой сиреневых кустов скрывался морг. Смерть для этих мест – явление, можно сказать, обыденное. Так что гибель еще одного пациента не станет для врачей трагическим событием.

Он и сам на время стал врачом. Белый халат, шапочка, в руках железный ящичек серого цвета с красным крестом.

– Это ты не хило придумал, – ухмыльнулся Серый. – Борода как у доктора Айболита, ля.

Он заметно нервничал, но усердно пытался это скрыть.

– Ты знаешь, когда я был маленьким, все хотел, чтобы меня лечил доктор Айболит, – подхватил Костяка.

До сих пор он был старшим их боевого экипажа. В принципе, в порядке субординации ничего не изменилось: он так и оставался звеньевым. Но в плане личных взаимоотношений все было уже несколько по-другому. Серый пока еще неосознанно восхищался Игорем, Костяка ему завидовал. И все потому, что Дымыч дал и того, и другого ему в помощь. Игорь был киллером, центральным звеном в их короткой цепи, а Костяка и Серый всего лишь на подхвате...

– А когда повзрослел, хотел, чтобы меня лечила медсестра.

– Ну, у меня точно так же было, – сжато хихикнул Серый. – Раньше хотелось, чтобы Дед Мороз желания исполнял, а сейчас мне больше нравится, когда это делает Снегурочка...

– Деда Мороза вам не обещаю, – с важным видом изрек Игорь.

Он положил чемоданчик себе на колени, открыл его, достал оттуда «ТТ» с накрученным глушителем, внушительно передернул затвор. Костяка закусил губу. Похоже, он и сам был не прочь оказаться на его месте. Но ему еще никто никого не заказывал, поэтому он чувствовал себя ущербным... Да и не факт, что Костяка смог бы убить человека. Не простое это дело, не каждый на это способен. А Игорь найдет в себе смелость нажать на спуск. Поэтому Вячик с Миронычем выделили его. Пока это, правда, выглядело как искупление своей вины, но Игорь уже точно знал, что в случае успеха место штатного киллера в бригаде Дымыча ему гарантировано. А может, сам Вячик возьмет его к себе в свиту, а это уже совсем другой уровень, и деньги на порядок выше – иномарку можно себе купить, а затем и квартиру...

– Доктор Смерть к вашим услугам, – любуясь произведенным на парней впечатлением, снисходительно сказал он. – Но я не советую вам у него лечиться.

– Да нет, я уж лучше с медсестрой, – протянул Серый, завороженно глядя на него.

– Ты этого давай пролечи, – с завистливым недовольством буркнул Костяка. – А то лясы точить все мы тут мастера...

– Не переживай, сделаю в лучшем виде...

Для большей маскировки Игорь надел на нос очки со слабыми линзами. Оправил рукой накладную бороду, чтобы не пропустить какой огрех, надел белые резиновые перчатки, после чего вышел из машины.

Вечер, время – половина девятого. Погода ясная, теплая – во дворе на лавочках больные и посетители. Но для Игоря это не помеха. Он врач «Скорой помощи», он идет по делу, и никто не вправе его остановить.

Игорь спокойно поднялся на третий этаж, зашел в хирургическое отделение, где должен был лежать Валентин Лепехин. Разведка донесла, в какой палате он находится... За столом сидела и читала книгу медсестра. Заметив его, подняла было руку, чтобы остановить, но, увидев белый халат и шапочку, снова погрузилась в чтение. Все правильно, меньше вникаешь – больше свободного времени.

Но медсестра, как оказалось, была не единственным препятствием на пути к цели. Чуть дальше Игорь увидел парня в милицейской форме. Он сидел на кушетке возле палаты и зевал в полный рот. А охранял он дверь с номером, за которым и должен был находиться терпила. Вот о ментовском посте Игоря не предупредили. Или он был нерегулярным, или его только что установили.

Так или иначе, он прошел мимо мента, свернул за открытую дверь туалета в конце коридора. Здесь невыносимо воняло хлоркой, может, потому голову отравила безрассудная мысль – убить и мента, и жертву. Ведь Игорь должен был сделать это любой ценой... Он открыл было свой чемоданчик, чтобы достать пистолет, но все же передумал. Глупо идти на крайние меры, когда еще есть время – целых четыре дня в запасе. Обмозговать ситуацию, придумать, как грамотно обойти ментовской пост. Не бывает безвыходных ситуаций, есть только нежелание искать мудрое решение – так, кажется, говорил начальник их заставы.

Из туалета Игорь выходил с твердым убеждением вернуться в машину несолоно хлебавши. И плевать, что Костяка будет злорадствовать и подначивать... Но мента возле палаты уже не было. В паре с кем-то из своих коллег, в сопровождении медсестры, он покидал отделение. К тому времени, как Игорь подошел к восемнадцатой палате, все трое уже скрылись из виду. Или покурить вышли, или пост сняли вовсе – в любом случае время у Игоря было.

Он решительно взялся за ручку, распахнул дверь и стремительно зашел в палату. Скользнул взглядом по лежащему в койке толстяку, раскрыл чемоданчик, достал оттуда готовый к бою пистолет, не медля, наставил его на жертву.

Лепехин от изумления открыл рот, глядя на черную дырочку в глушителе. Он понял, что сейчас его убьют, но вряд ли он узнал в убийце Игоря.

Можно было объяснить ему, кто и за что наказывает его. Но настоящие киллеры не треплются, перед тем как выстрелить. Именно поэтому Игорь сразу же нажал на спусковой крючок.

Негромкий пшик приглушенного выстрела, металлический стук затворной рамы. Пуля попала толстяку в правый глаз, а это верная смерть. И все же Игорь произвел контрольный выстрел. И снова в голову...

Дело сделано. Он бросил пистолет в ноги покойнику, решительным шагом вышел из палаты, крепко затворил за собой дверь. В коридоре тишина – ни ментов, ни медсестры, как будто так и должно было быть.

С медсестрой Игорь столкнулся в вестибюле с выходом на парадную лестницу.

– Э-э... Извините, а можно спросить, – растерянно начала было она.

– Можно, – Игорь невозмутимо поднял руку, чтобы глянуть на часы. – Но не сейчас. Я очень спешу, давайте завтра.

– А-а... А кто вы?

– Завтра, завтра, – на ходу бросил он и быстрым, хотя и неторопливым шагом вышел из вестибюля.

Преследовать его медсестра не решилась, и он беспрепятственно спустился в больничный двор, с которого как раз выезжал милицейский «уазик». Как же вовремя менты сняли свой пост. Это не просто удача, это благословение сверху. Или снизу?..