Однако, когда официантка принесла заказанные блюда, атмосфера за столом несколько разрядилась. «Что значит еда для мужчин», — подумала Лисса. «Накорми в мужчине зверя!» — таков был мудрый совет ее матери. Мама снова оказалась права.

Лисса понаблюдала, как Роум пытается помочь Мелли управиться с гамбургером, и слегка тронула его ногу носком туфли.

— Почему бы тебе не порезать его на маленькие кусочки? Так ей легче будет брать его руками — посоветовала она.

Роум с благодарностью взглянул на нее и последовал совету.

— Что ты любишь больше всего в твоем гамбургере, Мелли? — спросил он.

— Гамбугги!

— Но что в нем тебе нравится больше всего?

— Класное!

— Красное?

— Я думаю, она имеет в виду кетчуп, — Лисса протянула Роуму бутылочку с кетчупом.

Лисса повернулась к Арнольду. Конечно, он заслуживал большего внимания с ее стороны в этот вечер. Она попробовала как-то спасти ситуацию.

— Вы рассказывали мне о своей компании, пока нас не прервали. Очень увлекательно! А как вы начали заниматься компьютерным бизнесом?

Арнольд несколько смягчился и снова завел хвалебную песню в свой адрес. Лисса улыбалась и поддакивала в соответствующих местах, но мысли ее были далеко.

— Боже, как это должно быть интересно! — сказала она, когда Арнольд прервался, чтобы съесть очередной кусочек. Игнорируя нарочито страдальческий вид Роума, она подбросила Арнольду еще одну тему: — А что вы скажете о расширении деятельности вашей компании за рубеж?

Арнольд, словно павлин, расправивший хвост, с умным видом пустился в рассуждения о своем предвидении дальнейшего развития компьютерного бизнеса.

— Ну вот, Мелли, попробуй свой гамбургер.

Краем глаза Лисса видела, как Роум подал Мелли кусочек ее гамбургера, так обильно политого кетчупом, что тот стекал по краям.

Ей хотелось предостеречь Роума, что крестница безнадежно испортит платье, но она сдержалась и сосредоточила свое внимание на Арнольде.

— Так когда, вы сказали, это было? В 89-м?

— Совершенно верно, — Арнольд нарезал свою порцию мяса тонкими аккуратными ломтиками, вызвав у Лиссы ассоциацию скорее с хирургом, чем с энергичным бизнесменом. — Мир тогда менялся. Я предвидел, что именно мировой маркетинг будет на гребне волны. Я даже предсказывал падение Берлинской стены и, вместе с ней, барьеров для всемирной торговли. Я полагаю, что оказался среди немногих бизнесменов, которые смогли предугадать…

«Боже, этот человек может говорить о себе бесконечно», — с тоской подумала Лисса.

Толчок по ноге заставил ее обернуться к Роуму. Он улыбался, забавляясь ситуацией. По крайней мере хоть он понимает, как ей смертельно скучно.

Тут ей впервые пришло в голову, что из всех мужчин, которых она знала, включая собственного брата, только Роум никогда не говорил с ней о своей карьере. А если и говорил, то в ироничной манере, дающей понять, что его богатство и положение — не самые главные для него в жизни вещи.

Это было одной из причин, почему она любит его.

Потрясенная этой неожиданной мыслью, Лисса отрешенно слушала разглагольствования Арнольда и приглушенную болтовню Роума с Мелли. Ее влекло к Роуму, да, она вынуждена была признать это давным-давно, но… любовь?

Неужели она действительно любит Роума Новака?

У нее перехватило дыхание, затем ее, словно ножом, пронзила острая боль. Неужели она всегда любила его? Должно быть, поэтому ни один мужчина никогда не казался ей достаточно хорошим. Неудивительно, что ее обвиняли в чрезмерной придирчивости! Разве есть мужчина, который мог бы сравниться с Роумом Новаком?

Она почувствовала на себе его вопросительный взгляд и слабо улыбнулась в ответ. Арнольд с самодовольным видом продолжал свой монолог. Он даже не заметил, что его дама переживает самый глубокий в своей жизни кризис.

Под столом колено Роума по-прежнему прижималось к ее ноге, и она позволила себе поддаться расслабляющему действию этого прикосновения. Нервы ее немного успокоились. Конечно, ей не следовало этого допускать, но тело ее не слушалось голоса разума, и она целиком отдалась во власть своих ощущений.

Два свидания, устроенные Роумом, знакомство с этими мужчинами помогли Лиссе понять простую, но неутешную истину — в свои двадцать девять лет она совершила самую большую глупость в своей жизни. Она, потеряв голову, влюбилась в мужчину, который был для нее столь же недосягаемым, как звезда в небе.

Роум слушал похвальбу Арнольда вполуха — он был всецело занят Мелли. Первое правило в общении с ребенком такого возраста, как быстро понял Роум, было — не спускать с него глаз ни на мгновение.

Когда в первый раз он нарушил это правило, она выплеснула молоко на стол.

Во второй раз — кусок сандвича оказался на полу.

В третий раз девочка схватила горсть обильно политого кетчупом хрустящего картофеля и запихнула его в рот, измазав кетчупом руки, лицо и платье.

Арнольд наконец-то иссяк, сделав настоящий доклад о деятельности фирмы, и занялся едой. «Вовремя», — подумал ехидно Роум. Лисса спокойно ела своего цыпленка, не пытаясь возобновить разговор.

Ее отрешенное, задумчивое лицо обеспокоило Роума. Она как-то странно вздрогнула посреди монолога Арнольда, потом замерла на некоторое время, полностью погрузившись в себя.

Может ли быть, что в этот момент ей представился Арнольд в качестве будущего мужа? «Конечно же, нет», — пытался уверить он сам себя, занимаясь улаживанием маленьких проблем Мелли.

«Да, но он богат, этот зануда. И хочет иметь семью…» — этот надоедливый внутренний голос!

«Уверен, что Лисса никогда не продаст себя за деньги», — мысленно возразил он.

«Неужели? — спросил голос. — Почему это ты так уверен?»

«Потому что, если бы она искала деньги, то выбрала бы меня!» — самоуверенно подумал он.

Проворачивая в голове эту новую для него мысль, неуютно заерзал на стуле. Он мог бы добровольно сделать шаг ей навстречу, стать мужем, таким, какого она хотела.

Роум с удивлением обнаружил, что впервые в жизни слово «муж» в приложении к самому себе не вызывает у него содрогания. Оно даже звучит почти… вдохновляюще.

Муж. Муж Лиссы. Отец ее детей. Маленькой девочки, похожей на Мелли, с золотистыми кудрями и озорными глазенками. А может — у него захватило дух, — еще и маленького мальчика.

Отец. Муж. За такую роль любой мужчина ухватился бы руками и ногами. Но…

Достаточно ли он хорош для нее?

Увы, нет, с болью должен был признать Роум.

Он может страстно желать ее. Может надеяться, что станет для нее самым лучшим мужем на свете. Может мечтать, что сделает ее счастливейшей из женщин, но… но ему нужно несколько лет, чтобы завершить дело с магазинами сети «Золотых автодеталей». Несколько лет напряженной работы и бесконечных разъездов по всей стране. Работа тысяч людей зависит от его успеха в спасении этой компании. Такую ответственность он не может так просто снять с себя.

Наверное, он провел слишком много времени в пути, чтобы быть хорошим семьянином. Горькое воспоминание об отце, его постоянных разъездах лишь подкрепило эту мысль. О матери, которая слишком долго должна была одна управляться со всем. Нет, отец — он должен быть рядом все время, чтобы играть со своим ребенком и заботиться о нем, помочь в учебе, ходить на школьные концерты. Словом, отец должен быть не таким, как он, Роум.

Кроме того, защищать от обидчиков, если такие найдутся, — сама мысль об отцовстве пугала его.

Нет. Он был недостаточно хорош для нее, потому что Лисса заслуживала самого лучшего. И если Арнольд — самая лучшая кандидатура на место, которое сам он, Роум, так хотел занять… что ж, сейчас только от Роума зависит, узнает ли она об этом.

Но, разумеется, если Арнольд не является таким идеальным, как кажется, то…

Роум подавил усмешку. Кажется, настало время немного подтолкнуть события. Кажется, настало время показать Лиссе, каковы в действительности отцовские качества Арнольда.

Пока он обдумывал свой следующий шаг, его внимание к двухлетней проказнице ослабло. И так как Роум оставался глух к ее просьбе дать «это красное», за столом оставалась единственная персона, до сих пор не воздавшая должного ее королевскому величеству.