Впервые за весь вечер искренняя улыбка осветила его лицо.

— Вы разрешите мне по-дружески поцеловать вас на прощание?

— По-дружески?

Не то, чтобы она не доверяла ему, но…

Аксель поднял руки и завел их за спину, демонстрируя чистоту своих помыслов.

— Смотри, недотрога, никаких рук!

Он явно искренне забавлялся происходящим, и внезапно Лиссу осенило.

— Так это все было надувательством? — изумилась она. — Вы просто изображали из себя весь вечер сексуально озабоченного типа?

Он поморщился.

— Сексуально озабоченный… Фи, как вы грубо выражаетесь!

— Нет уж! Фи — это как вы себя вели! — Она склонила голову, размышляя. — Хотела бы я знать, отчего вам вздумалось сегодня строить из себя Казанову?

Он явно чувствовал себя неловко.

— Ну, скажем, из расчета.

— Расчета?

Интересно, из какого такого расчета можно изображать из себя извращенца?

— Поймите, Лисса, Роум — мой босс. А ни один человек в здравом рассудке не станет переходить дорогу своему боссу.

Лисса некоторое время переваривала эту мысль. Поведение Роума в тот момент, когда они уходили, явно служило ей подтверждением.

— Тогда почему же вы все-таки пошли со мной?

Чарующая улыбка, на этот раз простая и искренняя, осветила его лицо.

— Мой лучший друг и босс попросил меня вывести в свет прелестную женщину. Почему бы нет? Но потом — после того, как все было улажено и обговорено с вышеупомянутой прелестной женщиной, — он начинает изображать из себя заботливого старшего брата: «Не делай того, не делай сего…» — Аксель пожал плечами. — Не надо быть гением, чтобы понять: он хочет, чтобы наше первое свидание осталось единственным.

Лисса наморщила лоб.

— Не понимаю.

— Тогда вам следует попросить Роума объясниться, — и прежде, чем Лисса успела задать следующий вопрос, Аксель снова спросил: — Так получу я обещанный дружеский поцелуй?

Лиссу рассмешило выражение его лица, как у малыша, выпрашивающего кусок пирога, и она согласно кивнула.

Аксель склонил голову, и его губы легко коснулись одной щеки, затем другой, потом скользнули было к губам. В этот момент дверь позади них распахнулась, оттолкнув Лиссу от Акселя.

Сильные руки обхватили ее сзади, и голос Роума произнес:

— А теперь пора по домам, детки. Аксель, до свидания. От имени Лиссы спасибо тебе за компанию.

Спустя пять минут после того, как Аксель, кроткий, словно овечка, отбыл восвояси, Лисса, стоя в гостиной, постукивала носком туфельки о пол, грозно поглядывая на невозмутимого Роума.

Если человек, которого Роум прогнал, действительно ей понравился, тогда Лиссе следовало бы чувствовать себя разъяренной. Но на самом деле ее гнев был только для виду, в душе она не имела ничего против действий Роума в данном конкретном случае.

Но это вовсе не значит, что она позволит ему так легко распоряжаться ею.

— Почему ты все еще здесь? — требовательно спросила Лисса. — Тебе давно следовало бы быть дома.

— Я несколько увлекся работой и не заметил времени, — неуклюже оправдался он.

— Да, разумеется. А я — злая фея! — насмешливо сказала Лисса.

— Ну, я бы не назвал тебя феей…

— Роум!

Он пожал плечами.

— Это же ты так сама сказала. Или я должен был согласиться с тобой?

Лисса топнула ногой.

— Нет!

— Прекрасно. — Он устроился на диване и приглашающим жестом похлопал рядом с собой. — Давай, присядь и расскажи мне, как прошло свидание. Надеюсь, тебе было хорошо с Акселем?

— Было бы еще лучше, если бы дома меня не поджидало некое существо мужского пола, сующее нос не в свои дела! — возмутилась Лисса.

Тем не менее она села на диван, старательно выбрав место подальше от Роума, и со стоном облегчения сбросила с себя туфли.

— Ноги болят?

Лисса молча кивнула и, в изнеможении опустив голову на спинку дивана, закрыла глаза.

— Думаю начать кампанию по сбору подписей под обращением к Конгрессу, чтобы ношение высоких каблуков рассматривалось как преступление против природы.

— Хорошая мысль. Как только женщины умудряются сохранять равновесие в таких туфлях? Хочешь, я помассирую тебе ступни?

Глаза ее расширились от изумления.

— Ты это серьезно?

— Конечно. Клади свои усталые ножки сюда, и посмотрим, что тут можно сделать. — Он приглашающе похлопал по своим коленям.

Лисса заколебалась, но мысль о хорошем массаже была слишком соблазнительной. Она повернулась на диване так, чтобы ступни легли на бедро Роума.

— Приступай же! — Свои слова она сопроводила величественным жестом. — Мои ноги к твоим услугам!

— Ваше желание — закон, моя прекрасная леди!

Он начал сильными, но осторожными движениями растирать ее ноющие ступни.

Волна наслаждения поднялась по ногам Лиссы и отозвалась теплом где-то в позвоночнике. Казалось, каждая клеточка ее тела отвечает на движения рук Роума трепетом, исполненным наслаждения. Мускулы ее расслабились, глаза закрылись, все поплыло куда-то в сладком блаженстве.

Мысли смутно всплывали в сознании, мысли о странном поведении Роума, его неоправданной реакции на совершенно невинный поцелуй Акселя, но они могли подождать. Сейчас ей было необходимо расслабиться на несколько минут и просто наслаждаться его прикосновениями. Пальцы Роума замедлили движение, их горячие, ласкающие пассы заставили ее глубже откинуться в мягкие подушки дивана.

— О-ох! Какое наслаждение! — Лисса чуть не мурлыкала от удовольствия. Она сползла немного вниз, чтобы голова ее легла на высокий подлокотник дивана. — Продолжай, пока я не остановлю тебя!

— А это будет не раньше следующего столетия, верно?

Ей не надо было открывать глаза, она по голосу почувствовала, что он улыбается.

— Верно.

Лисса дернулась, когда пальцы Роума нащупали какой-то нерв, вызвав всплеск невыразимого блаженства, пронизавшего все ее тело. Она задыхалась и выгибалась в ответ на давление его пальцев именно в нужном месте. Ей стало жарко, жар стекал с его рук, поднимался по ее ногам, чтобы горячим озером разлиться меж ее бедер.

Очевидно, Роум почувствовал ее реакцию, потому что его руки задержались на этой точке, растирая ее.

Мягко и медленно.

Жестко и сильно.

Ласково и бережно.

Каждое прикосновение его пальцев все больше возбуждало ее. Каждое движение его рук все больше снимало ее напряженность. Каждое жаркое касание заставляло воздух со свистом врываться в ее легкие. Каждый вдох нес жизнь и ощущения ее нервам, которые требовали еще и еще.

Слабый стон срывался с ее губ, голова металась по подушке. Она задыхалась. Кто мог бы подумать, что можно настолько потерять над собой контроль от того, что мужчина просто растирает тебе ноги?

Надо остановиться — немедленно! Сделав над собой огромное усилие, Лисса выдернула ногу из рук Роума и сделала это слишком резко, угодив ему прямо в пах.

— Эй! Полегче! — Его голос звучал сдавленно и хрипло.

Ее глаза испуганно расширились. То, твердое, на что наткнулась ее нога, не было его рельефными мышцами. Это было нечто совершенно другое. Нечто, что Роум, несомненно, предпочел бы сейчас скрыть от ее глаз.

— Ох, прости.

Щеки ее залил жаркий румянец.

Поспешно, но на этот раз рассчитывая свои движения, Лисса убрала ногу с его колен.

— Должно быть, это была не такая уж блестящая идея, — смущенно сказала она.

— Нет! — Роум откашлялся. — Все в порядке. Давай, я закончу массаж.

— Ну… — сейчас, когда он прервал массаж, боль в ногах возобновилась. Ей действительно станет лучше, если он продолжит. Она решилась. — Хорошо, но только учти — ничего, кроме массажа! — предупредила она.

— Честное скаутское! — Его рука взметнулась в скаутском салюте. Левая рука. Она не смогла удержаться от смеха.

— Роум, ты же понятия не имеешь о бойскаутах!

Он улыбнулся.

— Тебя не проведешь, верно?

Не дожидаясь ответа Лиссы, он поднял ее ноги и снова водрузил себе на колени. На этот раз его массаж был более энергичным и менее чувственным, чем прежде. Лисса постепенно расслабилась.