Чевиоту показалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле пролетели две или три секунды. Мисс Ренфру лежала неподвижно. Вдруг ее пальцы зашевелились — она судорожно заскребла по ковру и попыталась опереться на руки; ей удалось приподняться на локтях. Но тут сильная дрожь сотрясла все ее тело. Она ударилась лбом о ковер; блестящие черные локоны рассыпались по сторонам, и женщина застыла в неподвижности.
Звуки вальса по-прежнему то затихали, то делались громче.
«Мы скользим по волне и мечтаем о весне…»
Чевиот бросился вперед; замелькали золотые драконы на черных стенах. Он опустился на колени перед неподвижной фигурой.
Пулевое отверстие было маленьким; крови вытекло совсем немного. Пистолет с небольшим зарядом способен стрелять почти бесшумно. Им нельзя тяжело ранить, если только не попасть прямо в сердце.
Пуля угодила Маргарет Ренфру точно в сердце.
Выхватив из кармана часы, Чевиот открыл крышку. Приподняв голову женщины, он поднес циферблат к накрашенным губам, одновременно засекая время. Стекло не затуманилось от дыхания. Смерть наступила двадцать секунд назад.
Чевиот осторожно опустил голову Маргарет Ренфру на пол. Захлопнул крышку часов и сунул их в карман.
Мистер Хенли, белый как мел, с отвисшей челюстью, с трудом приковылял к нему. Старший клерк едва не упал, опускаясь на колени.
— Что?… — начал было он, не сводя взгляда с трупа мисс Ренфру.
Чевиот оглянулся и похолодел. Флора вышла из оцепенения. Теперь она стояла к нему лицом и смотрела на него невидящими глазами. Ее била дрожь — видимо, она совершенно не владела собой. Так как ее руки тоже дрожали, меховая муфта сползла в сторону.
Флора автоматически подхватила муфту левой рукой, а правая ее рука в белой перчатке, разъехавшейся по шву, бессильно упала вниз. И из нее выпал маленький пистолет с золотой ромбовидной пластинкой, прикрепленной к деревянной рукоятке. Пистолет упал на ковер; сверкнуло золото.
Флора выронила муфту и закрыла лицо руками.
Глава 6
Кошмар в галерее
Поднявшись, Чевиот крепко сжал плечо мистера Хенли, стоявшего на коленях.
— Переверните ее! — приказал он.
— Что?
— Переверните ее на спину и убедитесь, что она мертва. Вы ведь воевали, так что в обморок не упадете. И пусть ничто не отвлекает вашего внимания!
— Как скажете, сэр.
Если старший клерк обернется…
Но он не обернулся. Хромому нелегко ворочать неподвижное мертвое тело.
И тут суперинтендент уголовного розыска Джон Чевиот сделал то, чего совершенно от себя не ожидал. Он подошел к Флоре, в чьих глазах читалась немая мольба, и поднял с пола пистолет, осторожно ухватив его за дуло большим и указательным пальцами.
Совсем рядом с Флорой находился низенький черный тиковый столик с лампой. На вид фарфоровая подставка лампы казалась тяжелой, но Чевиот знал, что внутри она полая. Левой рукой он поднял лампу. Правой сунул под нее пистолет. Основание лампы свободно накрыло его, став тайником.
От внимания суперинтендента не укрылось очень важное обстоятельство. Пистолет был еще теплый. Пальцы его испачкались порохом. На маленькой золотой ромбовидной пластинке, вделанной в деревянную рукоятку пистолета, он заметил выгравированные инициалы «А.Д.».
Чтобы спрятать пистолет, Чевиоту пришлось на несколько секунд отвернуться. Когда же он развернулся назад, мистер Хенли по-прежнему стоял на коленях и смотрел на труп. Но… Боже всемогущий! Чевиоту показалось, что створка двойных дверей, ведущих в бальную залу, приоткрылась дюйма на два и тут же снова закрылась. Между сверкающими оранжевыми прямоугольниками с золотыми завитушками ему смутно померещилось что-то черное — фрак, а может, волосы.
Однако Чевиот ни в чем не был уверен. Он лишь краем глаза уловил какое-то движение; возможно, это был оптический обман. Чевиот решил, что паниковать не стоит.
Маргарет Ренфру лежала на спине с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью. Она уже не слышала музыку — и никогда ее не услышит. Мистер Хенли, все еще бледный, понемногу начал приходить в себя. Он с трудом поднялся и спросил:
— Мистер Чевиот, кто ж ее так? — Старший клерк был так взволнован, что невольно выразился по-простецки. — Вы нет, — продолжал он. — Я тоже. При всем уважении к даме — я ничего обидного не имею в виду, — он мотнул головой по направлению к Флоре, — она тоже этого не делала. Я наблюдал за ней, она ни на секунду не вынимала рук из муфты…
Клерк был прав. Прав настолько, что пораженный Чевиот ответил, не медля ни секунды:
— Вы видели рану. Выстрел произвели из маленького пистолета, который называют карманным. Если бы вы или я стреляли из кармана, вспышки бы не было…
Мистер Хенли страшно разволновался.
— Посмотрите на мою одежду! — воскликнул он, опуская глаза. — Можно считать, что вы уже суперинтендент. Пожалуйста, обыщите меня! А я в свою очередь осмотрю вас.
— Но…
— Прошу вас, сэр! Я настаиваю!
Чевиот выполнил просьбу старшего клерка. Он даже открыл бювар, осмотрел его содержимое, а потом оглядел толстую палку. И ничего не нашел — впрочем, иного он и не ожидал. Мистер Хенли осмотрел его. Мысли Чевиота были прикованы к муфте Флоры.
— Простая формальность, — проговорил он, растягивая губы в неестественной улыбке и поднимая с пола муфту.
Флора не могла бы выстрелить из муфты, не прострелив ее насквозь. Повертев муфту в руках, он не обнаружил в ней отверстия и отдал муфту хозяйке.
Флора больше не дрожала. Она больше не боялась; страх, заставивший ее отпрянуть — какова бы ни была его причина, — прошел. Когда она заговорила, губы ее двигались с трудом.
— Милый! — прошептала она так тихо, что он едва расслышал. — Милый, милый, милый! Ты ведь знаешь, что я не убивала ее… Но кто это сделал? — воскликнула она чуть громче. — В галерее больше никого не было!
Снова правда; в галерее, кроме них, никого не было.
Масляные лампы отбрасывали странные отблески на черном лакированном дереве. Канарейки прыгали в клетках. Чевиот снова повернулся к мистеру Хенли. Последний услужливо приложил два пальца ко лбу.
— Не мое это дело, мистер Чевиот. Но… — он обвел галерею рукой, — тут может быть только одно. Кто-то выстрелил из-за приоткрытой двери.
— Готов присягнуть, — тихо ответил Чевиот, — когда ее убили, ни одна из дверей не открывалась.
— Вы уверены, сэр?
— Вполне уверен.
— Но…
— Стойте, погодите! Дайте подумать.
Чевиот посмотрел на ковер. Женщина не могла умереть от пулевого ранения, раз ни одна человеческая рука не спускала курок; и все же ее убили. Чевиот отчетливо слышал, как тикают в кармане часы.
Их звук пробудил его к жизни. Он снова схватил часы; оказалось, что сейчас три минуты первого. Видимо, вальс скоро кончится; музыка и так играла слишком долго. Мисс Ренфру собиралась — по крайней мере, она так сказала — пригласить гостей к ужину. Совсем скоро толпа гостей выйдет в галерею. Если они увидят на полу труп…
— Подождите! — крикнул Чевиот старшему клерку и Флоре.
Он подошел к дверям в залу, открыл правую створку и заглянул внутрь. На первый взгляд никто не обратил на него внимания.
В лицо ему ударила волна душного, насыщенного ароматами духов воздуха. Скрипачи, стоящие на небольшом возвышении, играли вальс. Бальные платья дам с широкими юбками и буфами — голубые, розовые, зеленые, белые и лимонные — кружились, сливаясь в пестрое пятно. Прелестные женские головки были украшены перьями и живыми цветами. С тонких запястий свисали танцевальные программки. Все дамы были в длинных перчатках до локтей, а их кавалеры в черных фраках и лайковых перчатках.
Чевиоту вспомнилось, как Флора сказала, что некоторые до сих пор считают вальс неприличным. Ему было трудно понять их. Но в самом деле кавалеры держали своих партнерш на расстоянии вытянутой руки. И все же…
И все же в бальной зале, освещаемой тусклым, неверным газовым светом, царило явственное, хотя и старательно сдерживаемое возбуждение. Его ощущал даже Чевиот. Лица дам пылали от быстрого танца; лица мужчин также покраснели от движения или от выпитого. Зеркальный блеск паркета, окна, полускрытые тяжелыми зелеными шторами, зеркала — все создавало чувственную атмосферу.
