На той стороне предатель, получив за измену сумму благ, делает безуспешные попытки прижиться на новом месте, пьет и гуляет под надзором полиции, пытается забыть о предательстве, но сделать это практически невозможно: мысль о том, что он предатель, навсегда поселяется в его сознании и преследует до самой смерти. Жалко покинутых детей, покинутых жен, но всего невыносимее думать о престарелых родителях, об их неустроенной и обездоленной старости, знать, что последней мыслью в угасающем сознании умирающего отца будет мысль о сыне-предателе…
Предатели из числа бывших сотрудников разведки, живущие ныне на Западе, естественно, не хотят, чтобы их называли предателями. Возможно, они даже самих себя пытаются убедить в том, что они вовсе не предатели, а идейные правдоискатели. В целях самооправдания некоторые сделали попытку стать писателями. В частности, за последние годы в роли авторов книг выступили Кузичкин, Гордиевский и Швец, разоблачающие «козни разведки и КГБ». К ним можно отнести и Олега Калугина. Но о нем я подробно расскажу позже в следующей главе.
В.А.Кузичкин изменил родине в 1982 году в Иране. Он бежал в Англию один, оставив в Москве больную жену и одинокую мать. Книга его вышла в 1990 году. Называется она «В стенах КГБ» и написана с помощью небезызвестного Фредерика Форсайта. Книга не вызвала на Западе какого-либо интереса, критика обошла ее молчанием. В ней не найти материалов исследовательского характера, и заполнена она главным образом фактами из личной жизни Кузичкина, соответствующим образом препарированными.
При чтении этой книги меня поразила настойчивость, с которой Кузичкин доказывает читателю, что он встал на путь лжи и предательства с детских лет. Он, оказывается, уже в младенческом возрасте полностью разочаровался в существовавшем режиме, ибо ясно видел все его пороки. Став взрослым, он планомерно проводил линию на предательство. Чтобы иметь возможность убежать из Советского Союза, он, находясь на службе в армии, вступает в члены КПСС. Членство в партии помогает ему стать студентом Института стран Азии и Африки, где он, продолжая ненавидеть государственную систему и КПСС, с мыслью о будущем переходе на Запад активно участвует в партийной жизни и избирается в течение нескольких лет членом институтского партбюро. Эта деятельность Кузичкина принесла ему желаемый результат — он был приглашен на работу в разведку, и путь для его ухода на Запад, таким образом, был открыт. О том, что ему с детства пришлось лгать и притворяться, Кузичкин пишет с явным удовольствием.
Комментировать книгу с точки зрения соотношения в ней вымысла, дезинформации и действительно имевших место фактов бессмысленно, она этого просто не заслуживает. Остановлюсь только на примере, который касается лично меня, — тут мне доподлинно известно, что соответствует действительности, а что нет. Обо мне Кузичкин, в частности, пишет: «Кирпиченко… был резидентом КГБ в Египте, когда в отношениях с Садатом наметились первые признаки ухудшения. Резидентура КГБ узнала из своих надежных источников, что Садат планирует выдворить из Египта всех советских советников. Одним из таких источников являлся Сами Шараф, возглавлявший египетскую службу безопасности. Резидентура направила разведданные в Центр, но, к изумлению ее сотрудников, реакции никакой не последовало. Наоборот, Центр начал задавать вопросы о надежности информации».
В действительности дело обстояло следующим образом.
1. Центр регулярно информировался о готовившейся акции против военных специалистов, и это не вызывало каких-либо недоуменных вопросов со стороны Центра.
2. Информация — а вернее, дезинформация — о том, что Сами Шараф — мой агент, впервые появилась в книге Джона Баррона «КГБ» в 1973 году и с тех пор в разных вариантах почему-то перепечатывается в книгах предателей. Ответ на это «почему» я дам в одной из последующих глав. Сами Шараф никогда не был нашим агентом, а я с ним не был даже знаком.
3. Наших специалистов Садат изгнал из Египта в июле 1972 года, а Сами Шараф был посажен Садатом в тюрьму в мае 1971 года и поэтому вообще никого и ни о чем не мог информировать.
Если книга Кузичкина не вызвала на Западе никакого интереса, то книга Гордиевского, написанная им в соавторстве с преподавателем Кембриджского университета Кристофером Эндрю, привлекла внимание политиков, историков и журналистов.
Но прежде о самом предателе. Гордиевский был завербован английской разведкой МИ-6 в 1974 году. Утечка через него информации к противнику вызвала предположение о наличии на этом участке работы предателя. Кольцо вокруг Гордиевского стало смыкаться, он почувствовал опасность, и летом 1985 года англичане тайно вывезли его из Москвы.
Интерес к книге был вызван содержавшимися в ней «сенсационными» разоблачениями, а безапелляционность суждений авторов и полная бездоказательность их утверждений вызвали законное возмущение и раздражение информированных читателей. Книга начинается со следующего исторического открытия: «Опричнина, прародительница современного КГБ, первая в истории России политическая полиция, была основана в 1565 году Иваном Грозным…» Копнув в глубь веков, авторы заставляют вспомнить школьный анекдот. Нерадивая ученица стоит у доски и не может ответить на вопрос учителя, что такое опричнина. Наконец она слышит подсказку отличника с первой парты и бодро сообщает: «Опричнина — это пирог с гречневой кашей». По мере внимательного прочтения книги я постоянно возвращался к этому определению… Действительно, книга эта — настоящий пирог с кашей. В ее переплет втиснуты все сведения, которые когда-либо печатались на Западе о КГБ и разведке, при полном отсутствии спокойного анализа и трезвых размышлений. И хотя книга называется «КГБ: взгляд изнутри», правильнее было бы назвать ее «Поверхностный взгляд извне».
Помимо опричнины авторы делают и другие исторические «открытия». Так, английские разведчики Локкарт и Рейли характеризуются в книге как очень наивные, легковерные и не искушенные в политике люди, которых окончательно запутали сотрудники ВЧК Здесь же «проливается свет» на коллизию вокруг Ленина и Сталина: «Невысокое происхождение Сталина и его грубые манеры, в которых отсутствовал всякий намек на буржуазную утонченность, опять же вызывали у Ленина чувство вины за свое непролетарское происхождение…» Как видим, авторы углубились еще и в тайны психологии.
Весьма оригинальным является взгляд авторов на борьбу с фашизмом. Они осуждают, в частности, то, что в борьбе с фашизмом одновременно участвовали и Коминтерн, и советская разведка. Эндрю и Гордиевский крайне недовольны тем, что именно эти две силы вовлекали «честных и доверчивых» англичан в борьбу с фашизмом. Так и хочется уличить самих авторов в явных симпатиях к фашизму, тем более что они все время дают повод для этого.
Общеизвестны настойчивые попытки руководства СССР во время второй мировой войны добиться от своих союзников скорейшего открытия второго фронта в Европе. Авторы проводят мысль, что Тегеранская конференция глав трех союзных держав, состоявшаяся в конце 1943 года, проходила по сценарию НКВД и советской разведки, а Рузвельт и Черчилль оказались игрушками в руках Сталина и сдавали ему одну позицию за другой в вопросе открытия второго фронта. Много усилий Эндрю и Гордиевский уделили «доказательству», будто советник и ближайший помощник президента США Рузвельта Гарри Гопкинс был агентом советской разведки. Это утверждение базируется на двух фактах. Во-первых, Гопкинс, активный борец с фашизмом, выступал за эффективный союз России и США в войне с Гитлером, а во-вторых, преподаватель института, где готовят разведчиков, прямо сказал в своей лекции (на которой присутствовал Гордиевский), что Гарри Гопкинс был «самым важным агентом Советского Союза в США за период второй мировой войны». Умудренный опытом работы в советской разведке и приобретший дополнительный опыт в качестве агента английских спецслужб, Гордиевский должен был понимать, что ни в какой лекции имена ценных агентов не называются. Но ведь читатель, конечно, глуп, он и это заглотает. Читатель, однако, оказался не так прост. По вопросу о том, был ли Гарри Гопкинс агентом советской разведки, на страницах западной прессы разгорелась бурная дискуссия, пик которой пришелся на конец 1990-го — начало 1991 года. Приговор был вынесен жесткий: «В книге поражает почти полное отсутствие новой информации», «В книге слишком много второстепенных и анонимных источников», «Книга изобилует сомнительными местами», «Нападки на Гопкинса — это позорная клевета», «Такие же бездоказательные обвинения, как против Гопкинса, выдвигаются также против президента Финляндии Урхо Кекконена и премьер-министра Швеции Улофа Пальме». Это выводы американского историка и общественного деятеля Артура Шлезингера, который в мартовском номере журнала «Атлантик» (США) за 1991 год сделал интересную попытку подвести итоги дискуссии вокруг этой скандальной книги, и он, как мне кажется, справился с этой задачей.
