Февраль 1968 года. Сенегал. Граница с Португальской Гвинеей. Посещаем лагерь и полевой госпиталь ПАИГК («Африканская партия независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса»). Встречает и сопровождает нас командующий этой военной зоной Луис Кабраль, младший брат лидера партии Амилькара Кабраля. Вдруг слышим украинский говорок. Это приветствуют нас медсестры госпиталя — гвинейки, окончившие медицинское училище в Киеве. Оказывается, можно услышать удивительную смесь русского и украинского языков и в африканских джунглях. В госпитале около 80 раненых. Главный врач — португалец, перешедший на сторону повстанцев (такие случаи иногда были). Среди раненых маленькое черное дитя шести месяцев от роду с простреленной ножкой. Мать его погибла при обстреле деревни, где была база ПАИГК. Теперь, как нам сказали, его будет воспитывать партия.
Провинция Казаманс там же, в Сенегале. Тот же февраль 1968 года. У своей хижины сидит старичок — явление в Африке редкое. Здесь умирают рано. Пытаемся поговорить с ним при помощи мальчишек, которые посещают школу и, следовательно, знают французский язык, на котором ведется преподавание. Мы ищем дорогу в населенный пункт, где живет местная королева. Старик не знает. Далее выясняется, что он не знает также, кто такой президент Сенгор, не знает, в каком государстве живет, и никогда не был в провинциальном центре, который находится всего в 35–40 км.
Королеву мы все же нашли. У нее был настоящий соломенный дворец, королевский двор с дворней, подданные (в большинстве своем голые) и священное дерево с большим дуплом. Принимала она нас со своими двумя очень высокими дочерьми, стоявшими все время, как стражи, слева и справа от матери. Королеве на вид было лет сорок пять, лицо умное и волевое. Величали ее, действительно, королевой, но на самом деле она была колдунья и знахарка, лечившая жителей округи от всех болезней. Управляла она, как нам объяснили, и силами природы, вызывая в основном дождь, когда это было нужно для посевов, а также распределяла между жителями деревни пальмовое вино, изготовленное на общественных началах.
После беседы королева с видимым удовольствием приняла от нас в подарок бутылку водки (мы объяснили ей, что это такое), а голым детишкам из числа дворни раздали пачку сахара по одному-два кусочка каждому (чтобы всем хватило). В конце аудиенции мы поинтересовались: «Где же король?» Королева ответила: «Я его послала ловить рыбу». В дальнейшем выяснилась ничтожная роль короля при дворе. Собственно, он был не король, а лишь муж королевы. Было это в деревне Сигана в 30 км от города Зигиншор, а саму королеву звали Сибет.
Февраль 1967 года. Конго (Браззавиль). Смешанная делегация из представителей различных ведомств по вопросам национально-освободительного движения. Руководство правящей партии дает нам обед на лоне природы, у живописного озерка, окруженного пышной растительностью и диковинными цветами. В меню курица по-африкански. Изрядно проголодавшись, впиваемся в курицу — и глаза лезут на лоб, обильно льются «скупые» мужские слезы, горло горит от насквозь проперченной курицы.
Руководители партии хохочут. Члены политбюро искренне радуются и покровительственно говорят: «Вы, европейцы, этого выдержать не можете!» Кто-то хватается за воду, кто-то за пиво. Горло пылает еще больше. Наконец нам дают полезный совет: «Пейте белое вино — и все пройдет!» Действительно, становится легче. Начинаем выяснять, как же готовится такой шедевр кулинарии. А просто: вынимают внутренности и вместо них закладывают перец, а потом курицу зажаривают со всех сторон наподобие шашлыка. Перец в большинстве африканских стран называется «пили-пили». По-арабски это «филь-филь». Явно одно и то же слово. Скорее всего, и перец, и его название завезли в Африку из Восточной Азии арабские купцы, и после этого «пили-пили» стал основным дезинфицирующим средством для всех африканских желудков, заменяя сотни различных медикаментов, употребляемых вне Африки.
И снова Гвинея, где население вне столицы Конакри ходит до пояса обнаженным. Куда-то едем по проселочной дороге. Навстречу идет красивая статная африканка с обнаженной великолепной грудью, сопровождаемая кучей маленьких ребятишек. На голове, как водится, несет внушительную поклажу. Есть версия, что от постоянного ношения грузов на голове шея у африканок становится не короче, а, наоборот, вытягивается наподобие лебединой.
Мы вылезли из машины и начали разговор. Знания французского у африканки были близки к нулю. Но с нашим утверждением, что мадам очень красивая женщина и что у нее прелестные дети, она все же согласилась, радостно закивав. Однако на предложение сфотографироваться красавица ответила отказом. Тогда пришлось прибегнуть к чисто колонизаторскому приему: для детей нашлись шоколадные конфеты. Согласие на фотографирование было получено. Мадам сняла груз с головы, встала в позу и, перед тем как сфотографироваться, царственным жестом отряхнула дорожную пыль с грудей и расправила их для съемки. Очевидно, она понимала, куда главным образом будут нацелены фотоаппараты.
Увы, этой фотографии у меня нет. В Конакри удалось купить лишь залежалую пленку производства ГДР, которая хранилась варварским способом и просто не проявилась. А может, и хорошо, что нет этой фотографии. Если бы она была, то, пожалуй, не сохранились бы такие приятные воспоминания. Возможно, неудачная материализация этой сцены ослабила бы впечатления от нее, а так, отдаляясь во времени, сценка из прошлого обрастает новыми подробностями и можно без конца додумывать недостающие детали. Куда шла красивая африканка с детьми по пустынной дороге среди бескрайней гвинейской саванны? Может быть, к родственникам в соседнюю деревню, а может быть, на воскресный базар? И сколько было детишек — четверо или пятеро? И куда мы ехали и зачем? Стойко сохранилось в памяти ощущение утомленности и усталости от дороги, от избыточного щедрого африканского солнца и вот… эта встреча, которая нас оживила, пробудила наше любопытство, заставила позабыть об усталости. Хороший, однако, был сюжет для какого-нибудь наблюдательного живописца. Много таких мадонн бродит с детьми и тяжелой поклажей на голове по африканским дорогам…
Перемещаясь по дорогам Африки, можно увидеть массу интересного и совершенно для нас необычного.
Вот маленькое селение из шести-семи круглых каз — легких строений из прутьев. Самая молодая жена их владельца, еще совсем подросток, счастливо улыбаясь, нянчит своего первенца, а старая, уже нелюбимая жена толчет в громадной деревянной ступе зерно, делает из него муку. Работу эту она выполняет машинально несколько часов подряд и без всякого выражения на лице.
Вот на обочине дороги стоят трое мальчишек лет десяти-двенадцати. Одеты в какие-то лохмотья, а лица выкрашены в разные, не очень яркие цвета — что-то сине-зелено-фиолетовое. Останавливаемся, выясняем, в чем дело. Дети в школу не ходят, поэтому французский знают слабо, но все же мы в конце концов разбираемся, что раскрашены мальчишки не ради озорства, а в сугубо практических целях. Оказывается, такая раскраска отгоняет злых духов.
А вот и горящая саванна. Споро горят сухие ветви кустарников, маленькие деревца, высокая высохшая трава. Приближаюсь с киноаппаратом. Навстречу летит пепел, и становится жарко. Пожар в саванне никого не беспокоит.
После пожара земля покроется золой и пеплом, скоро наступит сезон ливней, и снова все буйно начнет расти и цвести. Здесь свои законы природы.
Такой представала африканская действительность перед нашими глазами. Когда же мы пытались осмыслить свою деятельность в Африке в идеологическом плане, то нередко оказывались в плену теоретических грез.
На наших семинарах и научных конференциях шли острые дебаты. Возможна ли диктатура пролетариата в Африке? Возможен ли переход к социализму без развитого рабочего класса? Может ли его отсутствие заменить диктатура трудового крестьянства? Целесообразно ли развивать тяжелую промышленность в малых африканских странах? Что такое некапиталистический путь развития в Африке? Что такое государство национальной демократии? Есть ли на самом деле страны социалистической ориентации? И что это за таинственная ориентация — она то явится, то растворится без следа? Уж очень кратковременной получается социалистическая ориентация. Вопросов возникало много. И очень мало было ответов.
