Энергии в мамином голосе больше, чем за все последние годы. Вперед, мамуля!

— Как же все удалось утрясти? — морщится Тоня.

— Это заслуга Лары, — с гордостью говорит мама. — Обсудила проблему с Биллом, пообщалась с музейщиками, все уладила и основала собственный бизнес! Мы за ней как за каменной стеной!

— Здорово! — Тоня широко улыбается, но я вижу, что она расстроена. — И как у тебя только получилось?

Явно ищет мое уязвимое место и надеется вернуть утраченные позиции…

— А что с Джошем? — вдруг сочувственно кудахчет она. — Папа сказал, вы снова встречались какое-то время, но потом расстались навсегда. Должно быть, нелегко тебе пришлось. Такая потеря.

— Какой Джош, господи! Я уже и думать забыла.

— Но ведь так больно расставаться с любимым человеком, — наседает Тоня, не сводя с меня выжидающего взгляда. — Сразу начинаешь сомневаться в себе. Думать, что ты недостаточно хороша и привлекательна. Но это, конечно, не так! Возможно, другие мужчины тебя оценят.

— Например, мой новый бойфренд, — соглашаюсь я.

— Как новый? — Физиономия у сестрички вытягивается. — Откуда он взялся?

Могла бы и не удивляться так сильно.

— Он американец, работает здесь по контракту. Его зовут Эд.

— Приятный молодой человек, — поддерживает меня папа.

— На прошлой неделе мы вместе обедали, — добавляет мама.

— Вот как? — надувается Тоня. — Что ж, я очень рада. Но каково тебе будет, когда он вернется в Америку? — цепляется она за соломинку. — Романы на расстоянии обречены. Международные переговоры, разница во времени…

— Посмотрим, как будут развиваться события, — улыбаюсь я.

— Я могу заставить его остаться! — грозно рявкает Сэди у меня в ухе. Оборачиваюсь и вижу, что она парит рядом со мной, выражение лица самое решительное. — Раз уж я твой ангел-хранитель. Останется как миленький.

— Прошу простить, — обращаюсь я к домашним, — но мне срочно нужно отправить сообщение.

Я достаю телефон и, расположив его так, чтоб Сэди удобно было читать, начинаю печатать.

— Хочешь, он попросит твоей руки? — продолжает она, игнорируя мой вопрос. — Вот будет весело! Я заставлю его сделать предложение и подарить самое лучшее кольцо, а потом мы начнем планировать свадьбу!

Сэди читает сообщение и возмущенно фыркает:

— Уж я ему плохого не посоветую.

Я не могу сдержать улыбку.

— Ему пишешь? — интересуется наблюдающая за мной Тоня.

— Нет, — уклоняюсь я. — Подруге. Близкой подруге.

— Здорово я придумала? — радуется Сэди. — Смешно получилось? А шампанское вы уже заказали?

— Сложно не согласиться. Так, где бы мне присесть?

Перелетев через стол, она устраивается с краешку, и тут же появляется раскрасневшаяся, возбужденная Кейт.

— Вы не поверите! — восклицает она. — Нам только что прислали бутылку шампанского из магазина на углу. Сказали, что это приветственный подарок от соседей. И весь телефон нам оборвали, не бойтесь, я всех записала. И еще переслали корреспонденцию на новый адрес. Всю я приносить не стала, но одно письмо показалось мне интересным. Из Парижа… — Она протягивает мне большой пакет, одаривает всех улыбкой и подвигает себе стул. — Вы уже заказали? Я такая голодная! Мы, кажется, еще не встречались? Я Кейт.

Кейт с Тоней знакомятся, папа разливает вино, а я мрачно изучаю плотную упаковку. Значит, из Парижа. Почерк женский. Внутри что-то плотное и шишковатое, я чувствую это сквозь упаковку. Ой! Ожерелье!

Сэди пристально смотрит на меня через стол. Не сомневаюсь, наши мысли совпадают.

— Давай же, — кивает она.

Дрожащими руками вскрываю пакет. Внутри целая тонна папиросной бумаги. Под ней мерцает что-то желтое.

— Это оно, правда? — Сэди бледнеет. — Его все-таки прислали?

Я поспешно встаю.

— Мне нужно… позвонить. Извините. Я на минутку. Скоро вернусь.

Быстро направляюсь во внутренний дворик, выхожу через пожарный выход, забиваюсь в самый дальний угол, открываю пакет.

Наконец-то. Оно у меня в руках. История закончена.

На ощупь ожерелье теплое. И гораздо тяжелее, чем я ожидала. Солнечные лучи отражаются в горном хрустале, бусины сверкают и играют. Мне тут же хочется нацепить эту красоту на себя. Но я не могу этого сделать без разрешения стоящей рядом Сэди.

— Поздравляю. Мы нашли его. — Я автоматически пытаюсь повесить ожерелье ей на шею, как будто вручаю олимпийскую медаль, пробую снова и снова, хотя понимаю, что мне это не удастся. — Что же мне делать? — Не знаю, плакать мне или смеяться. — Ведь оно твое! Ты должна его надеть! Но оно не держится…

— Ладно, хватит! — кричит вдруг Сэди. — Все это… Ты знаешь, что надо делать.

Наступает тишина, только с дороги доносится шум проезжающих машин. Я прячу глаза. Мы так долго охотились за этим ожерельем, и вот оно у нас… Проклятье! Я не готова. Ведь Сэди появилась из-за ожерелья. И теперь, когда оно найдено…

Я гоню прочь ужасные мысли. Не хочу об этом думать. Просто не хочу.

Ветерок гонит листья по дворику, а Сэди все смотрит и смотрит на меня, потом тихо говорит.

— Мне надо подумать.

— Хорошо, — так же тихо отвечаю я.

Прячу ожерелье в сумочку и возвращаюсь в ресторан. Сэди исчезла.

Аппетит пропал. Есть совсем не хочется, как и вести беседы. В том числе и с шестью начальниками отделов кадров разных престижных фирм, которые названивают в офис и требуют встречи. Взгляд мой то и дело притягивается к бумажному пакету, в котором лежит ожерелье.

Эду я отправила эсэмэску, написала, что разболелась голова и я хочу провести тихий вечер дома. Одна. Я и на самом деле одна, Сэди нет. Оставляю ужин нетронутым, надеваю ожерелье, залезаю в постель и перебираю бусины. Спать я не могу. Под утро встаю, одеваюсь и выхожу на улицу. Нежно-розовый восход окрасил серое небо. До чего же красиво. Я покупаю кофе, сажусь в автобус и еду в Ватерлоо, бездумно разглядывая пустые улицы. В половине седьмого я на мосту. Странно, но даже в такой час здесь полно праздно прогуливающихся. Галерея еще закрыта, но внутренний дворик открыт. Я прохожу туда и приваливаюсь к стене. Здесь ни души. Так кажется всем, но не мне.

Я медленно пью давно остывший кофе и жду. Ровно в восемь, со звоном церковных колоколов, рядом со мной возникает Сэди. На ней очередное потрясающее жемчужно-серое платье с полупрозрачной юбкой в форме лепестков, серая шляпка-колокол надвинута на самые глаза. Я ничем не выдаю своего присутствия, но Сэди замечает меня и удивленно замирает.

— Ты?

— Привет, — вскидываю я руку. — Так и думала, что найду тебя здесь.

— Где ожерелье? — тревожно спрашивает она. — Ты его не потеряла?

— Разумеется, нет! Не беспокойся, оно у меня. С собой.

Я нервно оглядываюсь по сторонам, хотя во дворике ни души, потом достаю ожерелье. В это ясное, прозрачное утро оно еще прекраснее. Сэди завороженно смотрит на украшение, протягивает руку, но тут же поспешно отдергивает.

— Как бы мне хотелось прикоснуться к нему, — шепчет она. — Ты должна мне его вернуть.

— Я бы с радостью. Но как ты это себе представляешь?

Сэди молча смотрит на меня.

— Прямо сейчас.

В горле набухает ком. Я не могу произнести ни слова.

— Я хочу получить его, — тихо, но требовательно шепчет Сэди. — Слишком долго я ждала.

— Я все сделаю, — обещаю я, вдавливая бусины в ладонь с такой силой, что наверняка останутся синяки. — Оно ведь твое.

Дорога не занимает много времени. Такси летит слишком быстро. Я чуть не попросила водителя ехать помедленнее. Мне хочется, чтобы время замерло. Пусть такси застрянет в пробке часов на шесть. Но нет, мы въезжаем на маленькую пригородную улочку. Приехали.