Ева молча обняла его. Клэр подошла и обняла сначала Еву, потом Шейна, задержавшись рядом с ним на несколько секунд дольше. Больше времени не было, потому что она услышала шаги по лестнице и почувствовала сильный озноб. Майкл был с ними. Может быть, он тоже обнимал их.

— Оставайся сильной, — услышала она шепот Евы рядом со своим ухом. Она кивнула и взяла Еву за руку. Шейн скользнул в коридор, она догадалась, что он захотел отыскать бейсбольную биту, валяющуюся на полу. Также стремительно Шейн вернулся с битой в руке и приготовился, стоя в дверном проеме.

— Это лишнее, — сказал легкий прохладный голос из коридора. — Ты должно быть Шейн. Здравствуй. Меня зовут Амели.

Клэр ахнула и выглянула из-за его широкой спины. Это была белокурая вампирша из церкви, она выглядела совершенно спокойной и непринужденно стояла, сложив руки на груди.

— Ты можешь убрать это, — сказала Амели. — Она не пригодится, уверяю.

Она повернулась и отошла от двери. Они переглянулись.

Ушла ли она? Шейн выглянул в коридор и покачал головой. Что она делает?

После секунды тишины, раздался слабый щелчок нажатой кнопки, и где-то недалеко раздался лязг отскочившей панели.

Амели открыла потайную дверь и пошла вверх по лестнице.

— Я думаю, у вас есть вопросы, — сказала она сверху. — Они есть и у меня. Поэтому нам есть о чем поговорить. Если нет, то, конечно, вы можете идти, но я должна предупредить вас, что Оливер сильно расстроен. А когда Оливер расстроен, он, как правило, готов растерзать любого. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы.

— Голосуем, — сказал Шейн. — Я за то, чтобы уйти.

— Остаться, — сказала Ева. — Бегство не принесет нам ничего хорошего, и ты знаешь это. Мы должны хотя бы выслушать то, что она скажет.

Они оба уставились на Клэр.

— У меня есть право голоса? — спросила она удивленно.

— Почему нет? Ты платишь ренту.

Она даже никогда не думала об этом.

— Она спасла мою жизнь сегодня. Я не думаю, что она — хорошая, возможно она плохая, но она не на сто процентов плохая. Я говорю: мы должны ее выслушать.

Шейн пожал плечами.

— Как угодно. Только после вас.

Амели удобно устроилась на антикварном викторианском диване. В комнате были еще два вампира в темных костюмах, беззвучно стоявшие в углу. Клэр сглотнула, борясь с желанием убежать. Амели улыбнулась ей, не размыкая губ, и элегантным жестом пригласила на стул рядом с диваном.

— Клер. Ах, и Ева, какая прелесть.

— Вы знаете меня? — Ева удивленно огляделась, покосившись на двух вампиров.

— Конечно. Я знаю все, чем владею. А твои родители являются моими фаворитами.

— Да, здорово. Так кто же ты, черт возьми? — спросил Шейн, грубо, как никогда. Амели на мгновение приподняла на него удивленные глаза.

— Амели, — сказала она еще раз таким тоном, будто это все объясняло. — Я думала, ты знаешь символ, который носишь с самого рождения, дорогой мой.

Шейн смотрел обозлено.

— Я не ношу символы.

— Если это так, то ты не знаешь. — Она пожала плечами. — Но в этом городе все, в том числе и твои родители, так или иначе принадлежат нам телом и душой.

Шейн промолчал. Он просто смотрел на нее темными злыми глазами. Но Амели словно не замечала этого.

— У тебя есть вопрос? — спросила она.

Шейн моргнул.

— Да. Как вы сюда попали? Оливер не мог.

— Отличный вопрос! Если бы я была любым другим вампиром, я бы не вошла сюда. Но этот дом — прежде всего мой дом. Давным-давно я построила его, как и несколько других домов в Морганвилле. Когда-то я жила здесь. И пока я нахожусь в нем, Защита будет надежно оберегать меня от любого врага, будь то человек или вампир. Когда меня здесь нет, он будет отталкивать вампиров, если его хозяин человек и, конечно, людей, если хозяин вампир. За исключением тех случаев, когда дому даны специальные указания. — Она наклонила голову. — Я ответила на вопрос?

— Возможно. — Шейн поразмышлял, потом спросил снова: — Почему он не защитил Майкла?

— Он дал людям Оливера разрешение на то, чтобы войти, и тем самым снял Защиту дома. Однако дом сделал все возможное, чтобы уберечь его. — Эмили развела руками. — Может быть, помогло то, что Оливер пытался не убить Майкла, а превратить.

— В вампира, — сказала Ева.

— Да.

— Я всегда хотел спросить, почему этот способ превращения не работает? Я имею в виду, вампиры продолжают кусаться, но…

Амели ничего не сказала. Она казалась задумчивой или пыталась что-то припомнить. Это было долгое и неуютное молчание. Наконец, она произнесла:

— Дети, вы знаете о теории геометрической прогрессии?

Клер подняла голову.

— Сколько вампиров потребуется, чтобы превратить весь мир в вампиров, если это будет так просто? — Амели улыбнулась, Клэр открыла было рот. — Моя дорогая, я не жду от вас ответа. Хотя, если когда-нибудь ты подсчитаешь это, сообщи мне, я хочу видеть результат, который у тебя получится. — Амели продолжила: — По правде говоря, мы были очень близки к людям в юношеские годы, когда их было гораздо меньше. И между нами было заключено соглашение, что тайна превращения человека в вампира, должна быть надежно сохранена. Со временем, знания о том, как создать больше вампиров, начали забываться, потому что о них просто перестали упоминать. Потом этими знаниями владели лишь старейшины. А теперь они окончательно потеряны, за исключением двух мест.

— Здесь? — спросила Клэр.

— Здесь, — сказав это Амели коснулась своего виска. — И здесь. — И она указала на Шейна.

— Что? — Клэр и Ева воскликнули вместе. У Клэр пронеслось в голове: «о, Боже мой, я целовалась с ним, а он был вампиром». Шейн выглядел очень странно. Но точно не растерянно. Скорее виновато.

— Да, — сказал он и сунул руку в карман джинсов. Он вытащил небольшую книгу. На обложке — оттуда, где сидела Клэр, можно было это увидеть, — стояла надпись «Сонеты Шекспира». — Это было все, что я смог придумать.

Шейн раскрыл книгу, и томик пожелтевших страниц выскользнул из обложки, аккуратно надрезанный по обоим краям.

— Очень умно, — сказала Амели. — Вы дали им обложку, наполненную ненужными им словами, и сохранили себе жизнь, что было самым важным. Но что, если я скажу вам, что обложка была важнее содержания?

Он посмотрел потрясено.

— Я должен был использовать этот шанс.

— Мудрое решение, — сказала она. — На самом деле, я должна предупредить вас, что Оливер взбешен, потому что это, — она кивнула в сторону книги, — проскользнуло у него сквозь пальцы. И поэтому я считаю, что могу быть вам полезной.

Глаза Шейна загорелись, и он сказал:

— Полезной? Это сделка?

— Да, Шейн. Мне необходимо то, что ты держишь в руках! И я обещаю, что только эта сделка будет иметь значение, потому что я единственный вампир имеющий значение. Я возьму книгу и уничтожу последнюю письменную летопись о том, как могут быть созданы вампиры, что обеспечит мою полную безопасность. Уже никто не посмеет выступить против меня из-за страха потерять то, что знаю только я. — Она сидела, откинувшись спиной на подушки, и смотрела на него своими спокойными глазами. — В обмен ты и все обитатели Стеклянного дома получат пожизненную Защиту. Наш договор автоматически отменяет все прежние твои договоренности, например, ту, которую ты заключил с Оливером через Брэндона.

— Оливер босс Брэндона? — спросила Клэр.

— Босс? — Амели поморщилась и кивнула. — Да. Именно так. Я не могу приказывать Оливеру, а он не может приказывать мне. Но пока он не владеет секретами, известными мне одной, он не может свергнуть меня в Морганвилле. И никто не поддерживает его в борьбе против меня. Сейчас мы не равны.

Шейн посмотрел на книгу, которую держал в руках.

— И это может все изменить?

— Да, — сказала она тихо. — Эта книга в итоге уничтожила бы всех нас. И вампиров, и людей. Если вы передадите эту книгу мне, я буду перед вами в долгу, и я буду исправно платить по счетам.

Шейн всего секунду, одну мучительно долгую секунду, размышлял над ответом, затем поднял книгу вверх: