- Не всегда вы будете бегать от зла. Когда-то придется вступить с ним в бой.

- Зла-та неможно сбодат, тажже-та добра. Сумлеваюсь соглася-то людей по доброй воле единяття.

- А чего они боятся?

- Не дано всем-та воссоздат святу Родину, познат глубжыны последушной тайны Христа. Согласся и единення.

Ляксандра Ионович замолчал, взгляд его посуровел.

Мишель понял, нет ценностей в Государстве, которые заслуживали бы того, чтобы их по-настоящему защищать. Нет святынь, которые заслуживают того, чтобы им по-настоящему поклоняться, - мало извлечь их из-под давящих пластов абсолютного ужаса смерти, надо еще и согласиться с ними.

- Плевать на тых, которые верят-та в истинность, которая есть. Всё, которая есть - мала толика, которая должна быть. Импыраторска мирска Рассея - адово зыркало крыво с мордами которым-та нету жизни в Бытии. Оне воглы ли карчи, утряшней денницы ли прызраки. У их нету корней, оне вырванны с гряды незрелы, и бросаты до краю сюды в зашшиту лихоимцев сатанински. ИмЯ законы, печати креплены тока мухлай слюнёй. Нету любви у тых, согласся. Плюнь тым в морду! - Ты свободен.

- Оне прислат начальничка-ли попа-ли, утекём дальше с детьми.

- Куда?

- У Астраллю, оне собират-та отвержанн. Таки могим в Британску Канаду.

- А почему не в Америку?

- Америка рожжёна под рабством, там-то така сила надо духам, которая - и в Рассеи.

Вот и вопрос анархистов прост: способны ли мы прожить свои жизни без политического, духовного, экономического и прочего начальства? Насилие и ложь - закон чиновников.

Мироздание всюду выглядит для неподготовленного, как Смерть! Никто не хочет видеть, как из нее зарождается новая правда, чтобы в мире людей превратиться в новую ложь. Люди не хотят прозревать, не хотят взрослеть.

Принимая мир как наказание, мы тем самым принимаем его безысходность, накладывая на себя терпение. Это не есть терпение знающего истину - это терпение скотины, которую ведут на бойню, тупое и тяжелое. Придавая большое значение смерти - предполагают потустороннюю жизнь. Все религии построены на страхе человека перед смертью, и благоговения перед ней, все в принципе трансцендентны.

Внутренний опыт духовного подвига, "русской правды", воплощенный в архетип "Царствия Божьего на земле", оставался Истиной, Роком Божественного, родовым для Православной Руси, делал русского человека свободным через искупление и освобождение, а теперь превращал его - в вечного раба приблудных господ!

Коллективное прорывается в вербальное восприятие мира в виде мифа, и приводит к сакрализации "коллективного бессознательного", как табу на критику и всяческие сомнения. Высшее проявление сакрализации - это идолы и иконы. Поклоняться сакральному - это приблизиться к нему, понять его - значит духовно очиститься. Высшее очищение есть Смерть. Тогда жизнь превращается в поход очистительный к Смерти, двери к сакральному. Если человек не найдет ответа на свою Любовь в мире, - а ее там нет, - ему останется только потусторонняя вера в любовь Бога, фанатическая и слепая! А ответ на эту любовь - уже не имеет значения.

Но человека свободным делает не миф, созданный архаичной культурой, а только его волевое решение!

Человек - социальное животное, останется животным, пока внутренне не станет свободным. Поэтому самостоятельные личности всегда противостояли миру людей, с его ложью и иерархией, ограничивающей своей властью свободу быть независимыми. Противостояние и порывание всяких связей с организованным обществом, благотворно влияет только на сильные волевые личности. Свободный человек поднимается до высот духовной жизни, т.е. до полноценной жизни. Заметьте, не насилие над другими, а спокойный и ясный критический взгляд над стаей людей. Все, кто пропагандируют иерархию людей, - не являются духовными личностями, а действуют в своекорыстных интересах, их истинной целью является попытка занять на этой лестнице выгодное, лидирующее положение. Отсюда и ор по поводу блага авторитарности. У свободного человека нет авторитетов, он ушел из-под власти авторитарного мышления, он живет в согласии с миром и с самим собой. Поэтому нет и мнений, - он не навязывает другим свое представление о правильности выбора в жизни. В этом и есть этика свободного человека.

Если нет целостного этического мировоззрения, то нет и действительности мира, ни в жизни, ни в поступках, - каждый несет свое будущее в себе.

Утром над выгоном стоит серебристый и бодрящий туман. Деревня собирается на покос. Возвращаясь на американское судно, Бакунин с тоской думал: "Европеец ли он русский ли...?". Над памятью его - взведенный бровью взгляд молодого раскольника Матвея, выпустившего Мишеля со двора, не прощаясь.

Пост Святой Ольги

Сутки от Амгу "Викерс" шел на юг. При подходе к заливу Святой Ольги гористый берег прикрыт туманом, но в просвете хорошо высветилась широкая долина реки Ли-Фудзина. Отливное течение при встрече с волной, идущей с моря, образует небольшие сулои у входа в бухту. Берега гавани окаймлены крутыми горами, заросшими кудрявым дубняком и подходят к ним вплотную.

Мишель увидел широкую пойму реки Аввакумовки и стесненную сопками, у входа, длинную бухту за скалой. Пост Святой Ольги состоит из двух десятков домов самой невзрачной постройки. Из них наиболее выдающиеся: дом начальника поста, казармы и лазарет. Военная команда - дюжина солдат. В полуверсте от поста раскинулись деревни Ветка, Тамбовка, Новинка. Жители занимаются хлебопашеством, но теперь более скотоводством и охотою. Тайга на большой территории объявлена заказником общины. Земля, здесь хотя и хорошая, но урожаи большей частью плохи. Главная причина неурожаев - резкие перемены погоды. Но крестьяне живут здесь, как кажется, в довольстве и ни в чем не нуждаются.

Первый транспорт прошел сюда вокруг света. Переселенцев, что остались живы после болезней и годового путешествия во влажных и жарких тропиках, вместе с бабами и тягловым скотом, высадили в тайгу. Они возвели избы, раскорчевали и распахали земли, но в первый же год все смело наводнение, построились заново на возвышенностях.

После того, как главный порт Приморского края переместился в 1860 году в пост Владивосток и вновь открытую бухту Золотой рог, основной базы флота на Дальнем Востоке, поселок Ольги потерял перспективу развиться в город. Ольга осталась воротами в тайгу и загадочный горный край Сихоте-Алинь.

На берегу залива разбросано несколько чистеньких китайских фанз с тщательно обработанными огородами, покрытыми свежей зеленью разных овощей. Это китайское поселение Шимынь, оно имеет связи со всем китайским населением залива Ольги, залива Владимира, Тадуши и далее по северному побережью до бухты Тетюхе и Пластуна.

В правовом отношении китайское население, находящееся на территории принадлежащей России, можно разделить на две категории. К первой относятся подданные Китая, живущие оседло в Амурской и Приморской областях до заключения Айгуньского (1858 г.) и Пекинского (1860 г.) договоров между Россией и Китаем. По условиям этих договоров они получили право остаться в местах проживания и заниматься традиционными промыслами. Им выдаются бессрочные билеты с указанием места постоянного жительства. Эти китайцы, хотя и состоят в китайском подданстве, должны подчиняться российским законам и распоряжениям русской администрации, но китайцы на русском Дальнем Востоке живут по свои правилам. Весь Уссурийский край для удобства управления они разделили на округа, во главе которых стоят амбани-начальники, вершащие суд над китайцами, а заодно и над местными аборигенами.    Вторую категорию китайского населения после присоединения края к России составляют подданные Цинского государства, приходившие на заработки. Посредством торговли в кредит китайские торгаши держат в своих руках все промыслы в крае. На них работают тысячи искателей женьшеня, охотников, золотоискателей, рыболовов и капустоловов. Почти все добытое растительное и животное сырье, а также морепродукты отправляются в Китай.