Увидев как повлияло его заклятье на собравшихся. Колдун, или непонятно кто он там, снова вмешался:

— Ждать нельзя надо идти, лишь те, кто дойдут — спасутся!

— Решено, идём, — стукнул он кулаком по песку, где только что были камни аккуратно собранные накиточником. Тень от кулака плясала от огней угольков, как метеоры падавших с небес.

Пока все бездумно смотрели на кулак вождя и его тень, а Боск разминался и дошёл до приседаний, высокая стройная фигура учёного медленно подплывала к ним. На лице отставного геолога, который первым и предупредил всех о несчастье, надвигающемся на Эвэдэ, уже не было настроения. Он медленно шагал, вгрузая в базальтовый песок. Все были словно затянуты, советы старейшин не отличались подвижностью и скоростью. А сейчас здесь было меньше половины населения городка, и этих страдальцев с натяжкой можно было назвать жителями Эвэдэ, скорее их тенями.

— Что вы тут рассуждаете, Уже приготовили завещания, — мрачно пошутил геолог.

Боск, закончив серию упражнений, выпалил:

— Чего все худые такие злые.

— По тебе видно, что качаешься, вон какой живот накачал.

— Ты Босяка не трогай, — вступился вождь, — лучше по делу говори.

Сзади послышались смешки.

— Ладно, чего там у тебя.

Геолог заунывно прочитал доклад, который только что получил из починенной обсерватории на севере. Сначала он живописно прочитал, что из космоса отлично было видно, как накрывалось Эвэдэ, потом описал в двух словах, так что никто ничего не понял, как действует терминаторный шторм. И под завязку сообщил, что если кто и выжил после первой волны, то вторая уже накроет и долину Хейдериана и много дальше.

— В общем хоть стой хоть беги уже вторая ударная волна вышла из зоны разлома, так что у выживших нет ни единого шанса. Здесь всему суждено превратиться в пустыню, — все, опешивши, начали обсуждать ужасные новости, а геолог продолжал говорить, словно ему было не интересно ничего кроме собственных слов, — надеюсь, это место так и останется называться Хейдерианской долиной, такое красивое название…

Геолог ещё долго говорил, он кинул что-то, будто им осталось ещё времени, как до захода солнца и убрался восвояси, явно не проявляя интереса к делам насущным.

Все оцепенели, солнце начинало заходить, туман запрятался в низины, выровняв Хейдерианскую долину в единый уровень с небом. В другом месте, не там где солнце, начало разгораться свечение, что-то недоброе было в этом свечении, то ли слова геолога так подействовали, толи день сегодня такой, что ничего хорошего случится, не может в принципе.

— И надо же такое, — вслух сказал Боск. Группа разошлась по своим делам в лагере.

Боск поспешил к единственному родному и близкому человеку, единственной в его семье женщине. До сих пор воспринимаемой им как маленькой девочке. Ей пора бы уже становится взрослой.

— Собирайся и одевайся как можно быстрее. — Кинул он, когда залез под импровизированный тент.

— Сейчас, ты не видишь, я занята, — Азия сидела, закутавшись в покрывала и разглядывая свои ногти на ногах.

— У тебя пяточки словно лакированные, как ты за ними ухаживаешь, — сказал Боск.

— Если бы у тебя была жена, ты бы знал, — остро ответила Азия.

— Ты до сих пор не собралась? Так, бегом одевайся. — Торопил Боск.

— Мне что, надо было спать в одежде?

— Ты же такая скромная и застенчивая, при толпе народу… — Злился на неё Боск, — Ах да, застенчивой ты была на той неделе, многое изменилось, как я понимаю.

— Ну чего ты, — надула губки Азия, — я же не специально, тем более мне не нужно стыдиться своего тела, оно же, — она не могла произнести слово "прекрасно", это было бы чересчур пафосно, и поэтому сказала, — такое как надо.

Боск начал закидывать девочку шмотками, которые лежали вокруг, чтоб она быстрее одевалась. Но Азия сначала демонстративно натянула чулочки, ещё специально вытягивая носочки, чтоб подразнить окружающих, девочку это явно забавляло, потом она надела свою одежду прямо на голое тело.

— Помоги мне подняться, — протянула руки Боску Азия, согнув ноги в коленях перед собой, что на них встать.

Когда они вышли, небеса уже сияли сиреневым заревом, становясь всё более угрожающими. Неожиданно словно из облака стая птиц под ревущий гром какого-то героического музыкального марша появился сверкающий двигателями отряд гравитонов.

— Ура-ура, мы спасены, — радостно запела Азия и обняла Боска.

У неё были немного растрёпанные волосы, но очень счастливый вид.

Сделав ещё несколько пролётов над беженцами, гравитоны начали, попеременно садится на долину.

— Музыку не выключать, пусть все дослушают, — отдавал команду по видеоконференции Райан Маршал, младший команданте пришедшего на помощь отряда.

Народ начал паковаться в гравитоны, А восходящее зарево только свидетельствовало, что это надо делать быстрее. Некоторые сами догадались, а некоторые получили команду "делай как я": солдаты выкидывали из гравитонов всякий хлам — кресла и оборудование, как сказал Маршал: "Всё равно никто не умеет им пользоваться".

— Сколько народу брать на борт? — спросил капитан одного из гравитонов:

— Столько, сколько массы сможет поднять и вместить одна машина со всеми двигателями… — командовал команданте.

Заря второй волны терминаторного шторма приближалась. Гравитоны наполнялись и улетали. Все люди не могли бы в них вместиться. Те, что не успели, бежали к соседнему, но и там не все могли сесть на борт. Начиналась паника. Азия и Боск успевали только к одному из последних.

Такую нежную Азию сразу придавили в толпе и отбили у неё желание вообще лететь на гравитоне. Кроме того Азия всегда выбирала неудачное время для демонстрации своего характера:

— Давай полетим следующим рейсом, дядя Боск.

— Следующего рейса не будет, мрачным голосом сказал Боск.

Он начал продираться силой, вырубив одного из сограждан. Девочка прижалась и старалась не отставать от дяди. Люди хватали друг друга за волосы, ругались, кричали про что-то неразборчиво. Боск шёл как танк, невзирая на очередь, Азия старалась поспеть за ним, ей никак нельзя было отстать от дяди. Перед самым его носом перегруженный гравитон задраил люк. Толпа кинулась к последнему транспорту, Боск было посмотрел туда, но передумал.

Азия уже была готова сдаться, и бежать к следующему надеясь, что там ей хватит места. Как непривычно для неё было происходящее. Раньше все парни наперебой готовы были пропускать её вперёд или уступить своё место. Но никто сейчас этого не делал.

— Не успеем. Всё равно не успеваем, — сказал Боск и схватил за створки люка.

Азия никогда не видела, чтоб Боск так напрягался, он вложил всю силу и душу в этот жим. На рубахе у него оторвалась пуговица, на лице и бицепсах вздулись вены. Он словно оторвал друг от друга створки задраенного люка, вызвав искреннее удивление даже у солдат гарнизона. Вот куда пошла вся сила, заработанная годами тренировок. Но, открыв люк, вместиться он не смог. Люди действительно запаковались битком. Солдаты гравитона хотели бы, но не могли ничем ему помешать, так как были сами впрессованы. Один из них тихо ругал себя, что не успел взлететь.

Боск сунулся и попробовал протолкнуться плечом, но не выходило. Тогда он сильной рукой схватил Азию, которая проявляла нерешительность.

— Ты готова?!

Боск силой, впихнул её в гравитон, словно запаковал безвольную и не сопротивляющуюся девочку в ноги людям.

— Ты хорошо упаковываешься! — Такая была последняя шутка Боска.

— А ты полетишь со мной, — скорее утвердительно, но с вопросительной интонацией произнесла Азия.

— Я полечу следующим рейсом, — сказал Боск, захлопывая шарнирный люк.

— Ай! Похоже, мне сломали щиколотку. — Вскрикнула Азия, когда дверь закрылась, на глазах невольно выступили слёзы.

Она не могла нащупать своё тело. Оно было, словно так далеко от неё и принадлежало другим людям, положение которых мало отличалось от её собственного положения. Одна рука была у Азии, а другая безнадёжно застряла. Азия протянула свободную руку и поврежденной ножке и, прикоснувшись, ощутила боль. Вывернувшись, как могла, она ведь была довольно гибкой, девочка уперлась глазами прямо в иллюминатор на полу.