– Военная тайна…

– Всё тайны да тайны… Ох-хо-хо!.. Все у тебя ученые враги стали?

– Как можно так, Демид Демидович, мы работаем, ищем шпионов и врагов, а вы нас в чем-то нехорошем обвиняете! – попытался отшутиться Антохин, но было заметно, что разговор начинает ему не нравиться.

– У тебя, вернее, твоего ведомства тоже есть план по поимке внутренних и внешних врагов?

– Всё шутим, Демид Демидович?

– А ты по-прежнему точно и конкретно не можешь ответить ни на один вопрос, – уточнил Горемыков.

– Слово – не воробей, – произнес Антохин, – но можно вылететь за иное слово, как воробей.

– Гм, хорошо сказано, – одобрил слова Антохина Горемыков.

После короткой паузы он продолжил:

– Как там с этим Крестовским?

– Ищем, – уклончиво ответил Антохин.

– Ищете?.. Гм… Их ищет и разыскивает милиция, ха-ха!.. Все знают, где он, бизнесмен в изгнании, находится, в каком городе и в какой стране обитает, чем занимается, а ты его всё ищешь и никак не привезешь, да?

– Стараемся, как можем.

– Значит, плохо можете, лучше надо стараться! – настаивал Горемыков, зло смотря на Антохина.

– Скажу еще, что было недавно время, когда он вам помогал… – напомнил Горемыкову Антохин.

– Что-о?.. – обозлился Горемыков. – Ну, да, было раньше… Да, было… Он помогал мне раньше, да… Мавр свое дело сделал… Но потом он против меня стал, ясно? И тут же прокуратура обнаружила ряд совершенных им преступлений.

– Прокуратура обнаружила эти преступления недавно или когда Крестовский вам помогал?

Услышав последний вопрос Антохина, Горемыков застыл с протянутой ко рту рукой: конфета так и не попала в рот, лицо мэра внезапно покраснело от гнева, а цепкие и серые глазки впились в майора, будто хотели его уничтожить.

Антохин сидел напротив Горемыкова с непроницаемым лицом, делая вид, что не замечает гнева хозяина кабинета.

После долгой и тягостной паузы, во время которой лишь несколько раз звонил телефон, а оба собеседника не двигались и напряженно молчали, Горемыков предпочел резко сменить тему разговора:

– Так… У нас в Новопотемкино ряд мероприятий намечается: выборы меня… тьфу, выборы мэра, приезд министра из Москвы, строительство аэровокзала и спорткомплекса.

– Знаю, насчет безопасности будет всё спокойно, – заверил Антохин.

– Точно?

– Точнее не бывает.

– Вопросов много, а ты помалкиваешь, – проговорил недовольно Горемыков. – Меня беспокоит эта горстка недовольных экстремистов, которые постоянно выходят на митинги.

– Не надо беспокоиться, мы их разгоним.

– Да? Как недавно было? Два ведра зубов и пять ведер крови?

Антохин недовольно поморщился:

– Ну, зачем так… Недовольных мы быстро уберем с улиц.

– Но как их заставить не выходить на улицы?

– Поставим посты милиции у домов некоторых митингующих, которые ранее выходили на улицы.

– Мало!.. Как вовремя распознать, кто за меня, а кто против? – допытывался Горемыков, пристально глядя на непроницаемое лицо майора.

– А вот это очень и очень сложно, Демид Демидович… Сегодня он молчит и сидит дома, а завтра на улице с плакатом, лозунгом, но мы работаем, у нас масса агентов, информацию мы собираем.

– Тут еще кампания по борьбе с коррупцией намечается, – вздыхая, продолжал Горемыков. – Должен ты нам здесь помочь…

– Эта кампания, кажется, никогда не закончится, – усмехнулся Антохин.

– Я не об этом, – махнул рукой Горемыков, – надо организовать рейды по больницам, поликлиникам, школам, институтам, магазинам, надо искать взяточников! Ясно тебе?.. На транпспорте поискать, понял? Есть же водители, которые не дают билетов пассажирам?

Есть же врачи-рвачи? Продавщицы, обвешивающие клиентов? Нужно поймать их всех и сообщить в Москву: мы боремся!

Антохин снова усмехнулся, на мгновение его голубые глаза заблестели, чуть ожив:

– Да, Демид Демидович, далеко пойдете, если вас не остановить!

– Понравилась идея?

– Естественно, словно в нашей конторе раньше работали.

– Нет, я раньше служил в армии.

– А костюм на вас очень хорошо сидит, – одобрил костюм мэра Антохин.

– Да? – Лицо Горемыкова расплылось в широкой улыбке. – Правда, многим костюм мой нравится, но некоторые советуют поменять цвет костюма, но мне нравится серый цвет.

– Для кого серый цвет – признак стандарта, однобокости, серости, а других он украшает.

– Ладно, мы отвлеклись от дела… Гм, анекдот вспомнил один: «Один спрашивает другого: „Я тебя отвлек от дела или от тела?“» Дела с поимкой разных взяточников, значит, организуешь… Безопасность на выборах, по приезде министра… Еще висит на мне это проклятое строительство, по ночам даже мне снится!

– Ночью сексом займитесь, тогда строительство сниться не будет.

– Остришь, майор! – бросил недовольно Горемыков.

Горемыков при упоминании о сексе наморщил брови, вспомнив недавний домашний скандал и свою сексуальную неудовлетворенность в течение целой недели. Дело в том, что ему надоело дома консультировать жену по поводу дел ее фирмы «Надежда», а она приставала к нему по разным рабочим вопросам каждый вечер, что его очень раздражало. В отместку жена лишала Горемыкова тихих сексуальных радостей, что вовсе выводило его из себя.

«Сколько можно ходить к проституткам? – подумал Горемыков, вспоминая большую грудь жены. – Сколько мне мучиться, вникать в дела ее фирмы, отвечать на вопросы моей жены Юлии вместо того, чтобы вечером дома заняться с ней сексом?»

– Сам-то женат? – спросил гостя Горемыков.

– Да.

– И доволен?

– Пока не жалуюсь.

– М-да… – Горемыков предпочел далее не говорить о сексе, переводя разговор в деловое русло:

– Мне жалуются, что ученых ты сажаешь, как-то следует осторожнее работать!

Лицо Антохина помрачнело.

– Не согласен я, – твердо ответил он, глядя холодно на мэра.

– Ладно, не злись, каждый из нас делает свое дело, – как можно мягче сказал Горемыков, желая больше не расстраивать Антохина, – а что случилось в ресторане «Привет, товарищ»?

Раздался телефонный звонок.

– Да? Юля?.. У себя я… – отвечал на вопросы жены Горемыков – Когда буду? Ну, часов в шесть… Обсудить надо опять? Ой, может, сегодня другим займемся, а? – Горемыков глянул на гостя, с сожалением подумав, что не может прямо сказать при нем, чем он мечтает заняться с женой сегодня вечером. – Не поняла?.. А-а, дело превыше всего?.. М-да, пока…

– Проблемы? – осторожно спросил Антохин, еле сдерживая улыбку на лице.

– Нет, всё нормально… Так, ты ответь лучше, чего там было в ресторане?

– Ничего.

– А игры в маски-шоу с автоматами зачем? Кого опять искал там? Может, Мефистофеля или этого Крестовского?

Антохин сидел молча, не отвечая.

– Предпочитаешь молчать, да?.. Истину узнать невозможно?

– Истина хранится в сундуке, а в сундуке она спрятана в ларце…

– Сказки мне рассказывать вздумал? – перебил гостя Горемыков. – Истина – ничто, а личные отношения-всё!

– Тогда зачем вы хотите узнать истину? – насмешливо произнес Антохин. – Да, я не закончил… В том ларце спрятал заяц, заяц находится в утке, а в утке – яйцо, разбив которое можно найти истину. Но даже после этих манипуляций и сложных поисков тщетно искать истину!

– Ладно, конкретно мне отвечай, – потребовал Горемыков. – Твоя работа – пугать клиентов ресторана?.. Маски-шоу с выездом на место представления без заказа публики? Там был, кстати, директор супермаркета «Мир всего»…

– И что с того?

– Отвечай!

– Наша служба и опасна, и сложна, – напел Антохин, чуть изменив слова известной песни из старого телефильма.

Короткая пауза.

Горемыков выпил со злости рюмку водки, не закусывая.

– Анекдот хотите? – предложил Антохин.

– Ну?

– К девушке пристает парень на улице: «Вас можно проводить?» «Только взглядом», – отвечает девушка.

В ответ Горемыков начал рассказывать свой анекдот:

– Раньше во времена оные после смертей ряда членов ЦК звонит один старик в ЦК и интересуется: «Там у вас работы для меня нет?» Ему в ответ вежливо советуют полечиться. Но старик уточняет: «А я старый и очень-очень больной!»