Ранние салаты, щавель, петрушка, огурцы, кабачки и томаты привлекали своей конкретностью и осязаемостью – зелень, овощи, их можно съесть, они всегда пользуются спросом, но кто их будет реализовывать? Настя? Исключено. Сам Фирсов? Тоже. Не нанимать же на все лето старушку, которая стояла бы на рынке с пучками зелени, редиски и кучками огурцов. Такая старушка должна ежедневно наторговать рублей на пятьдесят, чтобы образовать три тысячи для Фирсова и себя не обидеть.

– А почем в июне салат на рынке? – интересовался Фирсов у жены.

– Не знаю. Рублей пять, наверное, за килограмм.

– А редиска?

– Копеек пятьдесят пучок…

– А сколько штук в пучке? Примерно?

– Понятия не имею.

– Позвони матери, узнай.

– Да ну еще… Как я ей объясню зачем? Смешно даже говорить…

Жена смотрела на расчеты Фирсова скептически. "Лучше бы ты подумал, как продолжить карьеру, – говорила она. – Зря, что ли, в аспирантуре учился?" – "Не зря, – отвечал Фирсов, листая "Справочник огородника". – Теперь вижу, что не зря…"

Несложные подсчеты показывали, что с имеющейся земли овощами три тысячи не взять, даже если очень постараться и настроить пленочных парников.

– Папа же сказал, что ему деньги не к спеху, – напоминала жена. – Отдадим когда-нибудь…

– Это тебе он папа, а мне – тесть. Я брал, я и отдам. "Отдадим"… Конечно отдадим, но весь вопрос – когда? Я обещал через год-два после освобождения.

– Он же понимает…

– Ладно, разберусь, – замыкался в себе Фирсов.

"Нарастить бы той же самой редиски целое поле, да сдать оптом, – размышлял он, покуривая вечером над своими таблицами и планами. – Но кому сдашь? Где тот добрый дядя, что придет, возьмет и заплатит деньги?

Нет в нашем бескрайнем государстве такого доброго дяди. Не предусмотрена такая должность, как и редиска на частном огороде не предусмотрена – оттого ее и нет. Бывает, конечно, в июне жухлая уже, с огромной ботвой редиска, и укроп пожелтелый и дряблый бывает, но не редиска это и не укроп, а "тонны свежих овощей к столу горожан, доставленных по зеленому конвейеру". Мать его ети, этот конвейер… Руки оторвать и выбросить тому, кто его придумал. В райпотребсоюз сдать? Да где эту организацию сыщешь… Да и не сельский житель я, а дачник, огородник-любитель…"

Картошка? Сажал отец картошку – два ведра посадит, десять соберет. Не та земля, влаги много, вымокает картошка.

В одной из книг Фирсов наткнулся на раздел "Выращивание рассады" и с интересом прочел его. Дело было зимой, Фирсов только что вернулся с суточного дежурства в спецкомендатуру, но спать не лег, намереваясь тихо смотаться до вечерней проверки домой, – Настя просила посидеть с Маратом, пока она отвезет на работу какие-то бумаги, и он, обжигаясь крепким чаем, торопливо читал строчки: "Огуречную рассаду выращивают в парниках, в весенних пленочных теплицах или под пленочными укрытиями. Семена высевают в конце апреля – начале мая, используя при ограниченных площадях теплицы ящики из-под болгарских помидоров, в которые насыпают торфоперегнойную землю. Ящики устанавливают на временные стеллажи. Выход сеянцев с одного ящика размером 60x40 см – до 100 шт."

"Так-так-так," – сказал сам себе Фирсов и в тот же день составил новую таблицу. А еще через день, приехав на законные выходные домой, позвонил теще, которая не раз прикупала на рынке рассаду для своего дачного мини-огорода, и поинтересовался ценами.

– Значит, огуречная – от десяти до двадцати копеек за корешок? – записывал Игорь. – Понятно. Кабачки – двадцать-двадцать пять? Капуста – десять-пятнадцать? Помидоры до полтинника? Ого!..

– Только вы, Игорь, не гонитесь за размером, рассаду лучше покупать маленькую, она быстрее приживается. А вы что, решили огородом заняться?

– В некотором роде, – темнил Фирсов. – А что там еще продают?

– Цветочной много. Астра, ромашки, бархатцы – это я не знаю, нужно ли вам?

– И почем?

– Пятнадцать-двадцать копеек. Свеклу еще продают, петрушку…

– Спасибо, Екатерина Александровна. Спасибо. Вам дать Настю?

Повесив трубку, Игорь подмигнул жене и пошел с бумагами на кухню.

– Ерунда какая-то, – вздохнула Настя и попыталась посадить сына на колени. – Правда, Маратка?.. Зачем нам эта рассада?

Марат упрямо выгнул спину, сполз с коленей матери и побежал за отцом.

"Досье" на рассаду Фирсов собрал недели за две. Выводы показались ему обнадеживающими: рассада выращивалась относительно просто, не требовала особых капитальных затрат и спрос на нее был устойчивый – с начала мая по начало июня; месяц. Фирсов специально ездил на Некрасовский и Калининский рынки – интересовался.

К концу января Фирсов определился с ассортиментом и стал покупать семена. Ему требовалось:

– кабачков – 20 пачек,

– огурцов – 20 пачек,

– помидоров – 5 пачек,

– капусты белокочанной – 5 пачек,

– капусты цветной – 7 пачек,

– астры игольчатой – 10 пачек.

Выстояв длинную очередь в подвальчике семенного магазина на Васильевском, Фирсов принес домой сверток с шуршащими пакетиками.

– Вот здесь – почти две тысячи. – Он выложил на стол семена.

– Чего "две тысячи"? – не поняла жена.

– Денег. Советских рублей.

– Господи… – стала разворачивать пакетики Настя. – Я каждую копейку считаю, не могу Марату яблок купить, хорошо мама вчера принесла, а ты… Зачем ты это купил? Ведь я в этом месяце ничего не получу. Что мы есть будем?.. Ты об этом подумал?

– Присядь на минутку. – Игорь придвинул жене стул и взял ее за руку. – Послушай меня внимательно. – Он сел напротив. – Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Очень тяжело. Я на "химии", ты с Маратом одна, денег нет, настроение поганое… Понимаю. Но давай посмотрим в будущее. Допустим, – Игорь постучал костяшками пальцев по деревяшке стула, – я в феврале освобождаюсь. Допустим. В институт меня обратно не возьмут, даже если я попрошусь. Но я проситься не буду.

– Но папа говорил, что может помочь…

– Это исключено. – Фирсов встал, прикрыл на кухне дверь и закурил. – В институт я не вернусь и карьеру продолжать не буду.

– А где же ты собираешься работать?

– Не знаю. Пока, возможно, останусь в гараже. Тоже неплохо: сутки отработал – трое свободных. Всего час на электричке.

– Но ведь это сто пятьдесят рублей! Ты об этом подумал? Как мы будем жить?

– Подумал, – сказал Фирсов. – Отлично будем жить.

– Механик в гараже… – покачала головой жена. – Стоило учиться в аспирантуре.

– Я не пойму. – Он выдохнул дым в приоткрытую форточку. – Ты выходила замуж за меня или за мою трудовую книжку? При чем здесь должность?..

– Ну, говори дальше, я тебя слушаю…

– Так вот. – Игорь вновь взял жену за руку. – Я понимаю, что тебе сейчас плохо. Но вот здесь, – он постучал согнутым пальцем по пакету с семенами, – действительно лежит две тысячи. И это пока только половина. Если ты не будешь паниковать и положишься на меня, то к июню я отдам отцу три тысячи и выдам тебе тысячу на карманные расходы. Тебя это устраивает?

– Не представляю, как ты собираешься это сделать. – Жена недоверчиво смотрела на пакет. – Ты хочешь жить на вашей даче?

– Да. – Фирсов развернул бумагу и стал раскладывать на столе пачки семян. – Буду строить теплицу. Вот, пожалуйста, пять пачек белокочанной капусты – двенадцать тысяч семян. Десять копеек за корешок. С учетом всхожести – тысяча рублей выручки. Вот капуста цветная. Семь пачек – пятьсот рублей выручки… Помидоры Алпатьевские – пятьсот рублей! Чувствуешь?.. И всего истрачено пять рублей двадцать копеек.

– А кто будет продавать? И где? – поинтересовалась Настя.

– Посмотрим. Скорее всего, найду какую-нибудь бабку…

– Лет двадцати?..

– Ста двадцати. – Игорь притушил сигарету и обнял жену. – Теперь ты будешь только получать.

– Что интересно?