Спросил опытных друзей. Они посмеялись: это, насчет любой цены, метафора. Цену заранее подсчитали, скоро сам увидишь. Правда, вскоре увидел. Объявили блокаду Ирака, начали умирать люди от нехватки лекарств и продуктов. Я снова оказался в недоумении. Ирак — не Дания и даже не Греция. Говорилось, что Хусейн — диктатор, и иракский народ не имеет ни прав, ни механизмов, ни навыков чтобы повлиять на политику Багдада. Раз так, жители Ирака не несут ответственности за действия Хусейна. Значит, согласно самым строгим определениям, наказывать иракского крестьянина, убивая его младенца голодом, означает брать семью этого крестьянина в заложники и казнить для того, чтобы оказать давление на противника (Хусейна).
Во времена моего детства это делали немцы на Украине и в Белоруссии, чтобы подавить партизан. Тогда это называлось военное преступление, и те, кто это приказал, пошли на виселицу. Выходит, времена изменились — сегодня это «механизм международного права», установленный Демократией. По сообщению комиссии медиков из Гарвардского университета от сентября 1991 г., смертность детей в возрасте до 5 лет в Ираке возросла на 380%, и более 100 тыс. детей должны были умереть от недоедания в последующие за обследованием месяцы. Вижу, что меня тоже заставили заплатить мою цену, ибо я, как «подданный Демократии», стал соучастником этих узаконенных убийств. Или у меня есть оправдание в виде «резолюции ООН»? Утешение сомнительное, но отмечаю: Демократия освобождает от персональной ответственности. Но если так, я оказываюсь лишен и свободной воли. Моя свобода заложена в какую-то разновидность Всемирного Банка.
Прошло несколько месяцев, и дело прояснилось еще больше. Состоялась «Буря в пустыне», открытая война, в которой каждая сторона подставляет свое тело под пули противника. Это чище, чем убивать мирное население голодом. Цивилизация обнажила свою лучшую технологию и раздавила противника, нанеся ему урон, как говорят, в 300 тыс. убитых (и, мимоходом, разрушив все мосты, электростанции, системы ирригации и водоснабжения и т.д. и т.п.). Согласно медикам из Гарварда, в результате разрушения инфраструктуры уже после войны (то есть за 8 месяцев) умерло около 170 тыс. детей. Комиссия ООН с чувством удовлетворения от хорошо выполненной миссии доложила своему Генеральному Секретарю: «Ирак на долгое время отброшен в доиндустриальную эру, но со всеми проблемами постиндустриального общества, связанными с использованием энергии и технологий».
Потери союзников свелись к нескольким жертвам от несчастных случаев. Хороший урок для нахалов из недемократической породы! Но снова встал вопрос о «цене освобождения Кувейта». С удивлением наблюдали мы Парад победы в Нью-Йорке и радость по поводу того, что «благодаря технологии цена оказалась очень невысокой». Так, значит, в понятие цены включается только кровь демократов. А если бы Ирак имел возможность нанести освободителям сходный ущерб, то — прости, Кувейт, твое освобождение обойдется слишком дорого! Из этого неизбежно следует, что Демократия с абсолютным хладнокровием отбрасывает христианское представление о человеке как носителе образа Творца и в этом смысле равном один другому по своей цене. Это — шаг огромной важности. Быть может, необратимый шаг к действительно Новому Мировому Порядку.
И приходят на память другие случаи, которые видятся по-иному через призму этой Войны в Заливе. Вспомним Чили. Каждая смерть — катастрофа, и убийство Виктора Хары в Сантьяго-де-Чили было для меня горем. Я говорю не о нем и двух тысячах его погибших товарищей, а об оценочном подходе мировой Демократии. Ведомые прессой, мы двадцать лет жили, потрясенные жестокостью Пиночета. И не желали и слышать о том, что за 80-е годы недалеко от Чили, в Гватемале, было убито около 100 тыс. человек, в основном крестьян-индейцев (что для СССР было бы эквивалентно 10 миллионам жертв). Более того, лидеры мировой Демократии включали эту страну в список демократических стран и говорили, что после выборов в Чили и поимки Норьеги в Латинской Америки осталась лишь одна недемократическая страна — Куба. Конечно, не проводить выборов на многопартийной основе и держать в тюрьме пять диссидентов — гораздо более тяжелое преступление против Демократии, чем истреблять крестьян, которые не умеют и прочесть резолюцию ООН.2
Но, говоря по правде, и свободные выборы не спасают народ, который перестал нравиться Демократии. Кровавый Савимби всегда был желанным гостем в Белом Доме как благородный борец за демократию в Анголе. Наконец, состоялись выборы — и поди ж ты! — Савимби проиграл. Подчинился? Ни в коем случае. Вооруженный Демократией, он вновь устроил кровавую баню народу, который «неправильно проголосовал». Послали США свои войска, чтобы наказать Савимби и защитить волю народа, выраженную через избирательные урны? Сама эта идея кажется абсурдной. Примерно в то же время другой борец за Демократию, Борис Ельцин, отменяет в России всякие выборы, поскольку «очень вероятно, что население изберет депутатов, которые будут тормозить реформы». И никакому западному демократу не показался странным такой аргумент. Поэтому записываю вывод (не столь уж важный): современная Демократия предполагает не свободное волеизъявление гражданина, а подтверждение решения, принятого неизвестно каким мозговым центром. Как сложно! Насколько понятнее и честнее действует авторитарный режим, который не требует, чтобы человек врал самому себе.
Как никогда раньше в истории, подразделяют сегодня человеческий род на подвиды и группы. И жизнь представителя каждой группы имеет свою цену, определенную безупречными галстуками в закрытых кабинетах. Действительно, как сказал философ, сформировалась цивилизация, которая «знает цену всего и не знает ценности ничего». И никогда так не различалась цена человеческих жизней.
С законной гордостью мог докладывать Ельцин Конгрессу США, что «Россия уверенно идет по пути демократии». Посмотрим на установки «советских демократов» в трагических событиях последних лет. В январе 1991 г. одновременно пролилась кровь в двух точках СССР. В Литве части КГБ в совершенно необъяснимой (и на первый взгляд абсурдной) акции, с большим шумом, взяли штурмом телебашню в Вильнюсе. Результат — 14 погибших (от чьих пуль — неважно). Гнев всемирной Демократии был неописуем. Каждый честный интеллигент Москвы вышел на улицу с протестом, и акция «кровавого сапога Красной Армии» сыграла важную роль в процессе разрушения СССР.
Напротив, события в другом месте прошли почти незамеченными. На Кавказе демократический режим Грузии официально объявил о ликвидации осетин как этноса, и в Южную осетию были направлены большие контингенты неформальных вооруженных формирований. Погибли сотни человек, были разрушены целые города и деревни, поток беженцев потек через горы в Россию. Ни один видный демократ не сказал на это ни слова, что вполне можно объяснить политической конъюнктурой (надо было поддержать молодую демократию Грузии, Осетия криком кричала, требуя сохранить СССР и т.д.).
Важнее другое: демократическая интеллигенция искренне приняла новый прейскурант для человеческих жизней. При опросе, проведенном в МГУ, спрашивали: «Какое событие января кажется вам особенно важным?» Пропорция тех, кто назвал Вильнюс и тех, кто назвал Осетию, была 200:1.
1993
