Берлин, конечно, не назовешь городом бедняков, но и здесь существуют неустроенные слои населения, например учащиеся гуманитарных вузов, многодетные матери-одиночки или уличные музыканты. Лишь при наличии законченного образования человек имеет право на социальную помощь. Поэтому, например, дипломированные теологи чаще обращаются в органы социального обеспечения, чем к Богу.

Студент, получающий 800 марок в месяц, из которых половина уходит на аренду жилья, вынужден вести существование ниже уровня бедности, в том случае, если у него нет дополнительного заработка. И что может потребовать вышеозначенный студент от студенческой биржи труда ПССВВ (аббревиатура означает «Позвони, и студенты сделают для тебя все»), сами понимаете… У моего друга Саши с Украины, который уже два года изучает славистику в Гумбольдтском университете, есть выбор: он может снимать шкуры с крокодилов в австралийском ресторане, мыть туалеты в Музее эротики или помогать «отсасывать жир» в Институте красоты. Несмотря на то, что он вегетарианец, Саша предпочел австралийский ресторан, хотя его тошнит от крокодилов. К счастью, он вскоре познакомился с русской рок-группой «Под водой», которая занималась помимо музыки еще и перевозкой мебели. Сашу приняли туда в качестве носильщика.

Перевозка мебели укрепляет мускулы человека и расширяет его кругозор. Каждый день встречаешь новых людей, посещаешь чужие квартиры и заводишь новые интересные знакомства. Однажды Саша помогал двум женщинам переезжать. У них был магазинчик на Винтерфельдплац с чудесным названием «Орехи со всего света и грибы из Саксонии». Обе женщины, которые растили вместе ребенка, нашли Сашу очень симпатичным и тут же предложили ему место в магазине. Без всяких колебаний он сменил профессию перевозчика мебели на профессию продавца. Поначалу Саше потребовалось немало усилий, чтобы обжиться на новом рабочем месте. Одна из хозяек, Мелина, была родом из Греции и занималась «орехами со всего света», ее сожительница Сабина ведала «грибами из Саксонии», которые действительно поступали из Саксонии. Откуда брались «орехи со всего света», так и осталось для Саши загадкой. Они доставлялись в больших мешках и сортировались на складе. Сортировкой занимались музыканты из сибирской рок-группы «Папа Карло». Чтобы успешно продавать орехи, Саше пришлось назубок выучить всю ореховую географию, географию произрастания орехов. Любознательные покупатели на Винтерфельдплац хотели знать все совершенно точно.

— Откуда эти грецкие орехи? — спрашивал один.

— Из Франции, — отвечал Саша.

— А эти?

— Из Калифорнии.

— А эти…

— Спецзаказ из Пакистана.

— А откуда приехали вы?

— Я с Украины, — отвечал честный Саша.

— Ах, вот как! — удивлялся покупатель и пытался найти связь между товаром и продавцом.

Сначала Саша работал за прилавком не больше двух дней в неделю, но вскоре у Мелины с Сабиной родился еще один сын, и обе ушли в отпуск по уходу за ребенком. Саша был тут же назначен ореховым директором и старшим продавцом. Необычная карьера для слависта в Берлине.

Перевод И. Кивель

С каждой ночью ямы перед нашим домом, на углу Шенхаузер Аллее и Борнхольмер Штрассе, становятся все больше и глубже. Вьетнамцы, торгующие на нашем углу контрабандными сигаретами, используют их в качестве подпольного склада для своего товара. Во всяком случае, я так думаю, поскольку неоднократно уже наблюдал их в предрассветный час с лопатами в руках: двух мужчин и очень симпатичную женщину, исполняющую на этом углу руководящую роль.

«Зачем копают вьетнамцы? Может быть, они углубляют склад?» — размышляю я по пути в Окружное управление к господину Куглеру. С этим господином нам нужно обсудить вопрос о моем немецком гражданстве, уже в третий раз. Досадно. В первый раз все шло как по маслу, у меня при себе были все необходимые документы: справка из жилконторы, справка о доходах, справки о всех местах проживания, начиная с рождения, справка об уплате пошлины в 500 марок, справка о родителях, жене и детях.

Целых два часа я беседовал с господином Куглером о смысле жизни в ФРГ, однако в конце концов я срезался на простом задании: написать от руки автобиографию. Она должна была быть подробной, лаконичной и честной. Я взял пачку бумаги, шариковую ручку и отправился в вестибюль. Примерно через час были готовы пять страниц мелким почерком, но я все еще описывал свое пребывание в детском саду.

«Не так-то просто написать автобиографию от руки», — сказал я себе и начал снова. В конце концов я написал три варианта, каждый из которых читался с интересом, но в лучшем случае охватывал период лишь до первого брака. Недовольный собой, я отправился восвояси. Дома я попытался сам для себя установить разницу между романом и подробной от руки написанной биографией.

В следующий раз я потерпел фиаско с другой проблемой. На небольшом листе бумаги я должен был указать причины моего въезда в Германию. Я задумался, но никаких особых причин не нашел. Тогда в 1990 году я, видимо, без всякой причины въехал в Германию. Вечером я спросил у жены, которая всегда найдет и повод, и причину:

— Дорогая, не помнишь ли ты случайно, по какой такой причине мы тогда приехали в Германию?

— А просто так, из интереса, посмотреть, как тут все, — ответила жена.

Но с такой формулировкой нам вообще не на что рассчитывать, подумал я. Господин Куглер решит, что мы и гражданство хотим получить просто так, из интереса.

«А зачем мы хотим получить гражданство?» — хотел я было спросить у своей жены, но не успел. Она уже ушла в автошколу, нагонять ужас на старушек, прогуливающихся по улицам, и сводить с ума инструкторов. У моей жены особая манера вождения. Но это уже другая история…

В качестве причины нашего приезда в Германию я осторожно указал «приехали из любопытства». Мне это показалось гораздо разумнее, чем «из интереса». Потом я набрал автобиографию на компьютере и переписал от руки. Собрал все справки в папку и отправился на следующий день к господину Куглеру. На улице еще не рассвело, но я очень хотел прийти первым, так как у господина Куглера получалось принять только одного иностранца в день. По дороге к трамвайной остановке я увидел вьетнамцев. Они снова копали! Я подошел ближе. Двое мужчин стояли с виноватым видом на дне большой ямы, а женщина стояла на краю и ругалась по-вьетнамски, глядя на них сверху вниз. Мужчины молчали. Я заглянул в яму. Там была только вода. И вдруг мне стало ясно, что здесь происходит. Вьетнамцы забыли, где они закопали свои сигареты, и теперь безуспешно пытались их отыскать.

Внезапно налетел ветер, мои бумаги выпали из папки и плавно приземлились прямо в яму. Аккуратно написанная от руки автобиография, справки, заявление о причине приезда в Германию, а также сведения о моих жилищных условиях — все полетело в грязь! Нет, я никогда не получу это чертово гражданство! Да и на что оно мне, собственно, сдалось?

Перевод И. Кивель