В холле горела лампочка, но два длинных коридора были темные, дом молчал, как и озеро в кратере вулкана. Неужели он тоже ждал событий, как и озеро? Но это же абсурд! С домом все в порядке, а вот она сама и ее неуправляемое воображение… «Беда, мой милый Брут, заключена не в звездах, но в нас самих»… Джилли любил цитировать Шекспира, и Джилли мертв. Как это говорила Эм? «Ни сталь, ни яд, ни бунт его не потревожат». Да, он в безопасности. Если только смерть означает безопасность. А Иден и тетя Эм? Да и она сама, Виктория?

Виктория снова вздрогнула, сжав зубы, открыла дверь в столовую и нашарила рукой выключатель. Единственная лампочка в красном абажуре осветила сервант, остальная часть комнаты осталась в тени. Решив не включать другие лампы, Виктория взяла заставленный поднос и, обернувшись, увидела в дверях Дру.

Она не слышала его шагов и так испугалась, что выронила бы поднос, если бы Дру не успел его подхватить. Он нахмурился, увидев ее бледное лицо и широко раскрытые глаза:

— В чем дело? Вы меня не слышали?

— Не слышала. Как вы меня напутали!

— Да, вижу. Надо было ложиться спать. А вы сидели одна и запугивали себя до смерти?

— Что-то в этом роде, — призналась Виктория и улыбнулась — Что вы собираетесь делать с подносом?

— Хочу удостовериться, что содержимое соответствует рекламе. Хотя, кажется, ждали только Идена. Тогда все должно быть в порядке. Кто готовил? Вы?

Он поставил поднос на сервант и открыл термос.

— Кажется, Захария или повар. А что?

Дру не ответил. Он налил немного кофе в чашку с подозрением понюхал его, потом обмакнул палец и осторожно лизнул. Смысл действия дошел до Виктории, она отшатнулась и закрыла рот рукой

— Вы не можете… Неужели вы думаете… — Она опять не смогла договорить, не хватило дыхания. Дру ответил:

— Кажется, все в порядке. — Он завернул крышку термоса, посмотрел на бутерброды. — На скольких человек Эм приказала приготовить кофе?

— Не знаю. Она сказала, что Иден, возможно, проголодается, когда вернется, но она разговаривала с Захарией на суахили, я не поняла ее слов.

— Так… Все знали, что он поехал в моей машине, и, по всей вероятности, я и должен был привезти его домой. Но здесь приготовлены четыре чашки. Если две другие чашки — это идея Захарии, то старик гораздо умнее, чем многие думают. Он знал, что с нами приедет кто-нибудь из полиции. Это интересное предположение, если не сказать больше.

— А почему сюда прислали полицейского? Почему не в дом Макхемов? Почему к нам?

— Не только к вам. Сейчас один полицейский находится в бунгало Лайзы, другой — в доме Брэндонов.

— Почему? Джилли убили?

Дру положил бутерброды на место и нахмурился:

— Почему вы так решили?

— Тетя Эм сказала, будто вы уверены, что это убийство. Так это правда?

— Да, — ответил Дру и взял поднос.

Виктория плохо спала предыдущей ночью и пережила напряженный, полный волнений день. Результаты не замедлили сказаться: ее начало трясти. Дру поставил поднос на стол и обнял девушку.

Это был совершенно неожиданный жест, но настолько успокаивающий, что Виктория ухватилась за Дру, как утопающий хватается за спасательный круг. Его руки были теплые, уютные. Ее перестало трясти, и она успокоилась в его объятиях. У нее возникло чувство полной защищенности, видимо, в первый раз со времени приезда на Фламинго. К своему удивлению, она почувствовала, что засыпает. Она положила голову ему на плечо и зевнула. Дру засмеялся и отпустил ее.

— Все это ужасно похоже на детектив, в котором после того, как сюжет насытили трупами и ключами к разгадке, — героиня на трех страницах участвует в сентиментальной сцене, задерживая динамичное развитие сюжета. Ты идешь с нами в гостиную пить кофе или хочешь спать?

— Спать, — ответила Виктория и снова зевнула.

Дру проводил ее по темному коридору к ее комнате, включил свет, внимательно осмотрел комнату.

— В шкафах никого, под кроватью тоже пусто. Я и Бил Хеннеси будем в соседней комнате, а Иден через две двери. Так что нет причин для паники. Я должен идти, а то за мной придет полиция. С тобой теперь все в порядке?

— Да, — Виктория сонно улыбнулась ему. Дру приподнял ее подбородок, наклонился и нежно ее поцеловал. Он ушел по темному коридору, а она слепо смотрела на дверь, которую он закрыл за собой.

Виктория проснулась в девятом часу от стука в дверь. Открыв, она увидела печальную Маджири, которая явилась будить ее уже не в первый раз.

Виктория зажмурилась от солнечного света. День вряд ли будет приятным, подумала она, но как трудно поверить, что может случиться что-то ужасное, когда так ярко светит солнце, воздух пахнет геранью и цветами апельсиновых деревьев, а озеро сверкает как громадный аквамарин в оправе из золота и изумрудов. Но все же Джилли-то убит. «Дункан лежит в могиле…»

Она быстро оделась и вышла на веранду. Иден, Дру и молодой полицейский уже заканчивали завтрак, а Эм завтракала в постели.

Как только убрали со стола, пришли бледные Лайза и Мабел в сопровождении полицейского; он довел их до веранды и завернул за дом, направившись к хозяйственным постройкам.

Мабел была в том же, но помятом платье, в котором ездила на пикник, и по ее виду стало понятно, что она совсем не спала. А Лайза Макхем впервые не обратила внимания на свою внешность, что свидетельствовало о том, как сильно она была напутана.

Виктория предложила ей кофе, та жадно его выпила, стуча зубами о чашку, потом неловко поставила ее на край стола, чашка упала и разбилась на мелкие кусочки.

Эта чашка была из старинного сервиза, но Лайза даже не извинилась, казалось, она и не заметила, что натворила. На веранде появилась Эмили, как Соломон, во всем своем блеске. Увидев осколки, она ничего не сказала. Кивнула Мабел, Лайзе и Дру, тепло поцеловала Викторию, коснулась губами щеки Идена, проигнорировала Била Хеннеси, который сильно смутился и покраснел. Вскоре прибыли Гектор с Кеном в сопровождении третьего полицейского, который после краткой беседы с Хеннеси тоже ушел на задний двор.

— Думаю, вы все останетесь обедать, — отчеканила Эмили, осматривая собравшихся без особого удовольствия, — Если нас будут допрашивать все утро, то лучше…

Ее прервала Лайза, объявившая прерывающимся голосом, что она плохо себя чувствует и не способна отвечать ни на какие вопросы ни Грега Гилберта, ни кого-либо другого. Она пришла просто потому, что на этом настояла Мабел, но если бы она могла предположить, что Грег окажется таким бесчувственным и бестактным, чтобы позволить себе допрашивать бедную женщину…

Ее голос звучал все тоньше и пронзительнее, превращаясь в визг, но она так и не смогла вернуться домой, потому что прибыли Грег Гилберт, два офицера полиции из города, несколько рядовых и неизвестный в штатском костюме коричневого цвета.

Грег ограничил приветствие кивком головы, но два офицера оказались более педантичными. Наконец все собравшиеся на веранде, за исключением Хеннеси и темнокожих полицейских, перешли в гостиную, следуя за Эмили, где она величественно уселась в кресло.

Грег отказался от предложенного стула и встал спиной к окну, глядя на полукруг встревоженных лиц, Его лицо оставалось бесстрастным, голос был лишен всяких эмоций, словно он читал информацию на каком-то собрании, где присутствовали незнакомые ему люди.

— Все вы знаете, почему я нахожусь здесь. Вчера произвели вскрытие тела Макхема, отчет патологоанатома совершенно определенный. Джилли не был укушен змеей, вполне вероятно, что его убили!

— Нет! — Лайза вскочила, лицо ее побелело, дыхание стало прерывистым. — Этого не может быть. Его укусила змея, мы все ее выдели.

Мабел попыталась снова усадить Лайзу на диван, бормоча:

— Лайза, дорогая, позволь ему сказать.

— Может, вы и видели змею, но она не кусала Джилли, — продолжил Грег.

— Мы видели следы укуса, — спокойно вставила Эмили.