Птицы были настороже, не зная, как следует относиться к странным пришельцам.

— Откуда вы? — спросил один большой черный орёл с необычными — человеческими — глазами.

— Долго объяснять, — ответил уставший Мариуш. Двое других даже не запыхались. Да и отчего бы мёртвым уставать?

— Мы ищем только пристанища. — пояснил он, понимая, что в двух словах ничего не рассказать. Да и надо ли?

— Что с твоими спутниками?

Кондор собрался было что-то объяснять, как неожиданно для себя соврал впервые в жизни:

— Они заколдованы злым волшебником. — сказал он и грустно покачал головой, забыв про свой собственный диковинный вид.

— А ты? Тоже заколдован? — проклекотала ещё одна птица.

— А что, так не ясно? — ответил вопросом на вопрос Мариуш, раздумывая над легкостью общения с пернатыми. Такая, видать, планета. Надо вписываться в особенности.

— А эти кто? — он указал на мёртвых синкретов.

Очевидно, разговор предстоял долгий, поэтому орниты пригласили пришельцев к себе в гости.

— Только не дотрагивайтесь до моих спутников, — предупредил профессор, — вы видели, что случается с теми, кого они касаются. Такое заклятие! Мы пришли сюда отомстить тому негодяю, который всё это сделал с нами!

И сам себе удивился: как легко и приятно немного приврать! Почему он не пытался делать это раньше? Так они и остались в обществе птиц с материка Марено и узнали всю историю Рушары.

Калвин Рушер, бывший студент профессора, сам того не зная, и даже ничего не сделав дурного лично ни Кондору, ни Франко, ни Маркусу, оказался во всем виноват. Теперь ему придётся ответить за всех троих.

"Хорошая легенда, — сказал Маркус, — не знал, что ты мастер врать."

— Жизнь научит плясать ламбаду! — весело ответил ему Кондор.

На следующий день в воды Крабарри Ло упала Маргиана, сбитая боевым металлом орнитов. Её приняли за Синкрета и сбили, думая, что тот ведёт разведку. Ошибка обнаружилась сразу же. Орниты были в ужасе, думая вначале, что подрезали Орниссу, которая нашла свою Силу и возвращались домой.

Маргиану спасли из вод залива. Металл, по счастью, не убил её, только ранил в плечо и в ногу. Всё же поле, окружавшее её, частично отклонило полёт металла. Маргиана осталась жива, но миссия, с которой она летела во дворец на Рорсеваане, осталась невыполненной. Плохо дело — Герои начинают выбывать из строя.

Она рассказала орнитам, что знала: что Орнисса достигла Урсаммы и теперь собирается во дворец к Рушеру с намерением добыть свою Силу. Что Ааренс сейчас ни мёртв, ни жив. Что Синнита погиб в переплавке, и что переплавки больше нет. Что у монков теперь новый пророк — Синий Монк Заннат. Только не сказала, как хотела использовать Силу, предназначенную пророчеством для Орниссы. Да и не имеет смысла выдавать свои планы — ведь она не скоро ещё поднимется в воздух. А по пророчеству Орнисса всё равно полетит — значит, не добраться Маргиане до её Силы, не поддержать Ааренса.

Так они и встретились на этой удивительной планете — профессор Кондор, проводник Маркус, завхоз экспедиции Берелли и студентка Маргарет Мэллори. И скажите после этого, что нечему удивиться!

Дня через три Маргиана стала подниматься на ноги, благодаря запасам целебных трав, оставленных старой Орнартой в её хижине на сваях. Она выбралась на свет и теперь сидела на берегу Крабарри Ло, на тёплом, ласковом песке, под пальмой. Профессор Мариуш в обществе своих молчаливых спутников пристроился неподалёку — орниты учили его плести корзины для провизии.

— Ты обещал сплясать. — сказала Арииси профессору.

— Я это говорил?! — ужаснулся он.

— Да. Ты обещал плясать ламбаду.

— Обещал — пляши! — серьёзно потребовала Ннарта.

— Кошмар какой-то! — беспомощно ответил Кондор, но всё же принялся добросовестно скакать по берегу под весёлое дудение раковин. За ним вприпрыжку — молодые орнитки и орниты. На Марено вообще любили поплясать. Пальмы разволновались и тоже завертели кронами, роняя орехи на песок. Профессор как танцор имел колоссальный успех.

— Тоже мне, ламбада, — проскрипел Берелли, получив орехом по трухлявой макушке, — вот я бы сплясал!

Он сидел под пальмой в плаще из шкур синкретов. Это забавное одеяние ему сшили старые орнитки, поскольку Берелли очень был обеспокоен своей утраченной красой. Да и вообще, так было безопаснее.

"Лучше пой песенки" — посоветовал Маркус и почесал свой дротик.

Берелли в последнее время сделался излишне болтлив и с большой охотой распространялся о том, как в своё время он хорошо танцевал. Каким он был молодым и стройным, когда ещё не обзавёлся пивным животом. Оттого он буквально изнывал, глядя на пляшущую публику. Время от времени покойник вскакивал и принимался неуклюже топтаться под своим деревом. Получалось у него довольно плохо, отчего орниты буквально валялись со смеху.

Маргарет обхохоталась до колик, глядя на профессора, скачущего с орнитками. Нет, что ни говори, а Рушара — странная планета! Здесь что только не случается!

"Наверно, так и надо, — думала она, — для чего-то они тут появились. Значит, на этом континенте, на Марено, произойдет какая-то финальная история. Есть тут что-то важное для всех нас и для Рушары."

— Чем вы питаетесь, чтобы двигаться? — спросила у Франко Арииси.

— Его эмоциями. — ответил тот, указывая на профессора. — Когда он веселится, нам тоже хорошо.

***

То, что задумала Аманда, можно было назвать аферой, но только с большим натягом. Правильнее было бы назвать это безумием. Недаром же её назвали на Марено Безумной Орниссой.

План был таков. На паруснике пророка Синниты, на котором он раньше плавал вдоль берегов Урсаммы, можно добраться до Рорсеваана. А там, у самого подножия горы, на которой стоит дворец Рушера, Аманда достанет из сумки чёрные фтары, будет потирать камни и складывать их в другой мешок. Они её и потянут вверх, до платформы дворца. А там — как видно будет. Ну, не безумие ли?

Два мешочка у неё были с собой, потому что ещё не известно, какое количество фтаров достаточно для подъема человека в воздух. Монки подготовили для Аманды лёгкий парусник, на каком ни один сибиан, кроме Синниты, не решился бы выйти в океан.

С берега, желая ей удачи, махали руками Синий Монк Заннат и Аргентор. Все монки уже полюбили Орниссу. Аманда вообще легче находила общий язык с нечеловеческими существами, нежели с себе подобными. С обыкновенным Заннатом она бы и не разговорилась, а Синий Монк — это нечто иное.

Плавание продолжалось уже сутки, как лодочку встретила стая эйчварсов. Плыть бы Аманде месяц на утлом судёнышке по океану, а то и больше. Но, тут опять удача была на стороне безумной орнитки — она снова встретила друзей и без сожаления оставила парусник в океане. Ведь Аманда вернется летучей, как Маргиана, как Наяна. Так зачем ей лодочка?! А вторым даром пусть будет умение бросать огонь, как Аргентор.

Перед отплытием они втроем сидели ночью на помосте, когда монки танцевали свои танцы под светом четырех лун. Потом жители Чинночи и их многочисленные гости из других деревень стали петь свои околдовывающие песни. С монками было почти так же хорошо, как с орнитами.

— Я тоже не отстану от вас, — твердо пообещала Героям Аманда, — я тоже стану Героем. Вот только достану Силу.

— Видишь ли, Аманда, — немного помолчав, ответил ей Аргентор, — "тоже" здесь неуместно. Я ничего не совершил геройского. Герой сибианов пророк Синнита, а не я. Это он уничтожил плавильню, а я только бросил молнию, которую он для меня достал ценою жизни. Я лишь догадался вовремя оказаться на месте. Это сибиан всё так мудро рассчитал, что никто до последнего момента ничего не понял. Даже я, когда думал, зачем он торгуется с Рушером. Всё ведь висело на волоске. И какое надо иметь мужество и мудрость, чтобы ни в чём не промахнуться! Синнита даже в такой момент сумел передать нужные сведения, заставив Рушера говорить. Самое же главное, он показал пример убежденности. Пророчества не лгут! Победа будет! А теперь нам осталось немногое — давить синкретов Силой, бить их молнией. Ведь теперь, когда проклятая плавильня уничтожена, их количество не будет прибывать. Все, что нам осталось — это чисто техническое дело. Что скажешь, Азаррат?