Празднование 65-й годовщины освобождения человечества, в том числе немецкого народа, от фашизма- «это долг нашего народа, всех тех, кто вынес уроки из нацистского господства». Это подчеркивается в заявлении рабочего сообщества «Восточная и Центральная Европа» Левой партии /ЛП/, представленной в бундестаге.«Память об историческом освобождении Советским Союзом и его армией, о всех борцах антигитлеровской коалиции, партизанской борьбе, Сопротивлении является делом всех прогрессивных людей», - говорится в документе. Это тем более важно, поскольку и сегодня необходимо действовать в духе клятвы узников Бухенвальда: «Наш лозунг - уничтожение нацизма вместе с его корнями. Наша цель - построение нового свободного мира», - указывается в заявлении. В нем отмечается, что в настоящее время более чем когда-либо необходимо доносить правду об историческом освободительном подвиге народов Советского Союза, всех тех, кто, не щадя жизни, боролся в рядах антифашистского Сопротивления. Убедительное и эффективное противодействие фальсификаторам истории требует отображения подлинных событий, представления объективных цифр и фактов, свидетельствующих о решающем вкладе СССР в разгром фашизма. Следует напомнить, указывают авторы документа, что СССР потерял во Второй мировой войне свыше 27 млн. человек, то есть каждый второй павший был советским гражданином, причем из числа гражданского населения. Из 5 млн. советских военнопленных погибли 3,5 млн. человек. Среди жертв холокоста 3 млн. были гражданами СССР.* Вермахт проводил тактику выжженной земли, жертвами которой стали 17 тыс. разрушенных городов и 70 тыс. сёл.

В заявлении подчеркивается необходимость просвещать молодежь, доводя до нее правду о целях германского фашизма, его нападении на СССР и его последствиях, которые ощущаются и поныне. В нем содержится призыв ко всем антифашистским, демократическим и левым силам «повсеместно достойно отметить 65-летие разгрома фашизма».

Владимир СМЕЛОВ

  *Интересная цифра. Сколько же всего было евреев в СССР? (Прим. ред.)

Когда 83-летний Тео Ункель из западногерманского города Зигена вспоминает свою эпопею в советском плену, он мгновенно преображается. Это испытание стало самой тяжелой, но яркой страницей в его жизни. В беседе с корр. ИТАР-ТАСС он рассказал, что в вермахт он был призван 17-летним юношей, когда для всех было ясно, что война окончательно проиграна. Тем не менее, вспоминает он, таких, как он, 16-17-летних парней было немало: после непродолжительного курса боевой подготовки они направлялись на передовую и вступали в бой, не имея ни малейшего представления о реальной войне. Сейчас Тео Ункель признает, что ему просто повезло: по прибытии в Польшу в начале 1945 года его взвод попал в окружение и был взят в плен, не успев произвести ни одного выстрела, о чем он, правда, «совсем не жалеет». После этого началась его лагерная эпопея продолжительностью более пяти лет.

Немецких военнопленных использовали на восстановлении разрушенных советских городов и строительстве дорог. Так, он строил автотрассу Москва - Симферополь, мосты в Орловской области. Затем судьба занесла его в Брянск, где располагался один из рабочих лагерей для военнопленных. Уже тогда, вспоминает Тео Ункель, ему стало ясно, какие беды принес фашизм советским людям: все города, через которые проходили эшелоны с военнопленными, лежали в руинах. На этих развалинах пленные немцы строили новые жилые дома и общественные здания. По совету опытных пленных Тео Ункель при регистрации заявил, что владеет специальностями каменщика и штукатура, что обеспечивало повышенный по сравнению с другими паек. Ну а учился он по ходу дела. Утром - завтрак и на работу. Затем - обед и работа полный световой день. Кирпичи для новых домов в основном добывались из развалов старых зданий.

«Больше всего мне запомнилось постоянное чувство голода», - рассказывает Ункель. Лагерный рацион разнообразием не отличался: пайка черного хлеба да горячая баланда с картошкой и капустой. Впрочем, пленным удавалось вносить «разнообразие в меню», особенно когда требовалось срочно разгрузить прибывающие вагоны с картошкой, капустой и морковкой. Тогда разгрузочная команда возвращалась в лагерь с раздувшимися карманами. Конвоиры и охранники это видели, однако закрывали на мелкое воровство глаза.

«Вообще-то с солдатами и офицерами из охраны лагеря у нас проблем не было», - вспоминает Тео Ункель.* Нормальные отношения у пленных складывались и с русскими вольнонаемными, которые работали либо в лагере, либо на стройке. Более того, простые русские люди «подкармливали» пленных, хотя сами получали продукты по карточкам и ничего лишнего не имели. «Мы знали, что русские живут тяжело, - говорит Тео Ункель. - И поэтому это было особенно трогательно». Но больше всего его поразила доброта людей, которые «не видели в нас врагов».

В Германию его отпустили только в 1950 году. Отпустили совсем буднично: на вечернем построении комендант лагеря зачитал список и приказал собираться домой. И здесь Тео Ункелю повезло: тысячи немецких военнопленных вернулись домой только после визита в Москву первого канцлера ФРГ Конрада Аденауэра в 1955 году. Вернувшись в Зиген, Тео Ункель засучил рукава и начал работать. После женитьбы занялся частным бизнесом. За послевоенные десятилетия создал фирму, владеющую крупными складами-магазинами по торговле прохладительными напитками. Но, несмотря на «железный занавес», всегда мечтал побывать не только в Москве и Ленинграде, но и в тех местах, где он когда-то был в качестве военнопленного. Однако на все письма с просьбой разрешить поездку в Брянск, тогда «закрытый город» с оборонными предприятиями, он получал вежливый, но категоричный отказ. Ситуация изменилась лишь с началом перестройки. В 1990 году Тео Ункель в составе делегации пацифистской организации «Мирная инициатива Зигена» побывал в Брянске при поддержке областного комитета защиты мира. «Недельная поездка оставила неизгладимое впечатление, - признается Тео. - Как будто вернулось то забытое время. Я узнавал и не узнавал город». Тем не менее, он безошибочно привел группу к тому месту, где когда-то располагался лагерь, а затем - к построенным немецкими пленными зданиям - обкома КПСС, облдрамтеатра и кинотеатра «Октябрь». Показал он и несколько жилых домов в центре города, на строительстве которых работал. Вспомнил ветеран и многие детали. К примеру, что «дом обкома» строился в большой спешке, а буквально за несколько дней до торжественной сдачи дал трещину по фасаду, что сулило серьезные неприятности руководству стройки. Заделать трещину вызвался доброволец из числа пленных - опытный штукатур. Сидя на доске, которую подняли на фасад здания на веревках, он настолько искусно заделал трещину, что ее не заметили не только члены приемной комиссии, но и все последующие обитатели этого здания. Но больше всего Тео Ункеля поразило то, что столько десятилетий спустя в кабинетах обкома стояли добротные деревянные шкафы для документов, изготовленные немецкими пленными, работавшими в столярной мастерской.

После этого Тео Ункель побывал в России еще два раза - посмотрел Москву, Ленинград и Смоленск. Заехал и в Брянск - пройтись «по старым адресам». Затем от путешествий пришлось отказаться из-за проблем со здоровьем. Но остались воспоминания и письма от российских ветеранов, с которыми Тео Ункель познакомился в России. И нашел в них друзей.

Олег АРТЮШИН

  *Это потому, что всех злых забрали охранять Солженицына и ему подобных. А военным достались только добрые. (Прим. ред.)