Владимир БУШИН

  (Окончание следует)

В первый день нового 2010 года на телеканале «Россия» состоялась очередная премьера фильма Валерия Тодоровского. Он пришёл во всём блеске кинематографической славы, отмеченный премией «Ника», подуставший от неумеренных похвал и нелицеприятной критики. Не скрою, к последней и я приложил руку, отозвавшись о «шедевре» заочно, ориентируясь на назойливую рекламу, столь подробно разобравшую ленту на кадры, что для зрителей, кажется, ничего не осталось.

Статью я заканчивал: «…Сто рублей жалко за билет в кинотеатр. Тем не менее удивлюсь, если заочная критика окажется хоть в чём-то несостоятельной». И потому первого января, пожертвовав «Большой разницей» на ОРТ, можно сказать, по обязанности, дабы убедиться, что ни в чём не промахнулся, посмотрел-таки «Стиляг».

Сколь же предсказуемо современное кино! Ни от одного слова не пришлось отказываться! Но добавить не мешает.

Новой явилась непрошенная жалость к главным героям Мэлу и Пользе. Иные – предтечи «младореформаторов»: если не сами, то их дети приняли активное участие в капиталистическом перевороте 1991-93 гг.

«Сегодня ты играешь джаз, а завтра Родину продашь!» - ёрничают авторы, вспоминая лозунги того времени. Но ведь и на самом деле продали! За импортные шмотки, за чужую музыку, американский образ жизни! Такие, как Фрэдди, далеко пошли, в результате превратившись в современных чиновников и олигархов…

Что касается Мэла и Пользы, участь наивных перебежчиков, прельстившихся яркой мишурой стиляжной жизни, «своих среди чужих и чужих среди своих», незавидна. Приговор вынесен ещё в фильме. «У меня для тебя плохие новости, - говорит Фрэдди, вернувшись из Штатов, - там нет стиляг». – «Но мы-то есть!» - беспомощно ответствует Мэл.

Жалеть ли предателей? Прежняя подружка Мэла (тогда ещё Мэлса) верно определила, лучше не скажешь: «Ты хуже, чем враг, Мэл, ты – предатель!». Хочется верить, что оба героя ещё вернутся к своим истокам, к отцу и матери. В отличие от других, у них нет ни богатства, ни интеллигентской спеси, ни способностей к фарцовке. На «прикид» Мэл зарабатывает разгрузкой вагонов, и Польза мелькает в одном из кадров в белом халате и медицинской шапочке, стало быть, тоже рабочий человек. В компании патологических бездельников они – люди случайные!

И так не характерно для стиляг их отношение к чёрному ребёнку, получившемуся у бедной дурочки в результате случайной связи! Ни Мэл не бросил подружку, ни родители не оставили… Может быть, ещё вспомнят старый советский фильм «Цирк» и проникнутся смыслом великой песни «Широка страна моя родная»?

От авторов этого не приходится ждать. Те не видят в судьбе Мэла и Пользы трагедии. Напротив, считают подлинными героями, борцами с ненавистной советской системой, над которой иронизируют как только могут.

Если бы не обилие антисоветчины, если бы не заточенность фильма против нашего времени, можно бы даже смотреть его, как смотрим драмы из жизни людей, совершивших трагические ошибки. Но не о драме речь: авторы пытались создать гимн собственным идеалам. Даже жанр мюзикла, в котором поставлен фильм, выбран не случайно, а чтобы подчеркнуть яркость стиляжного времяпрепровождения на фоне серой советской жизни.

Наши с женой студенческие годы совпали по времени с событиями картины и прошли в Москве и Ленинграде. Нельзя сказать, что мы не замечали стиляг. Но, право же, краем глаза. Они были где-то на обочине жизни, отнюдь не серой, а переполненной событиями. Если бы кто-нибудь сказал, что придёт время – и клоунов и бездельников будут делать героями, мы бы просто посмеялись! Не привлекало пустое времяпрепровождение, и веселились как-то иначе! На первом курсе разбегались глаза: я записался сразу в две спортивные секции – парусного спорта и бокса, купил абонемент на лекции по музыке, которые читал известный композитор. Помню Эдиту Пьеху с ансамблем «Дружба», выступавшую в Ленинграде сразу после Московского фестиваля молодёжи и студентов, Аркадия Райкина, спектакли театра музыкальной комедии. Не забыл Эрмитаж, Петродворец, музей Военно-морского флота. Времени страшно не хватало, чтобы везде поспеть. И стиляг, убивающих его на странное кривляние, поистине жалко! Самое что ни на есть правильное отношение к ним выразил отец Мэлса: «Мы тоже в деревне наряжались девок пугать – так намажемся, люди шарахались!». Мол, что с них взять? Перебесятся!

Однако это правильно по отношению к сыну и его подружке. К приятелям же определённо неприменимо. Одного отец учит забыть о друзьях ради дипломатической карьеры. Из Фрэдди получится Козырев! Другого папаша наставляет: «Видишь чемодан? Он всегда наготове, если за мной опять придут. Мне ни словом не сумели объяснить, за что сидел. В этой стране нельзя и чихнуть без разрешения!». Сыночек попадается на фарцовке – из него получится Абрамович или Чубайс!

«Сколько вам лет? 20? И вы не знаете, в какой стране живёте? В этой стране баян можно, аккордеон – нет, кларнет – правильный инструмент, а саксофон – нет. Приходите лет через десять, когда джаз будут играть на утренниках»! Здесь всё ложь, рассчитанная на то, что современные молодые не спросят родителей! Но пусть хотя бы подумают, можно ли было запретить аккордеоны, если тысячи их совсем недавно привезли с собой в качестве трофеев победители? И разве не слушали мы джаз Утёсова и Эдди Рознера?

И всё повторяют настойчиво и занудно: в этой стране, в этой стране, в этой, этой, этой… Как будто сами живут где-то там, в зарубежном раю, а здесь всего лишь в командировке! Чужие люди! Зачем нам мнение чужих о времени нашей юности? Разве что для коллекции? Но это мнение хозяев сегодняшней жизни, которые предписывают с ним считаться.

И всё же самое интересноев непосредственном восприятии кино – констатация факта, что стиляг в Штатах не было. Обманули дурачков хрущёвская «оттепель», культурные связи, американские выставки, международные кинофестивали…

На выставках, само собой, - самое лучшее, кино показывали отборное, мало похожее на капиталистическую действительность. А о том, что рыбаки всего мира жались к советским траулерам, потому как только на них были квалифицированные врачи, о том, что «Балладу о солдате» римский папа рекомендовал пастве как самый гуманный фильм всех времён и народов, о том, что большая часть современных китайских руководителей, перегоняющих западные экономики, училась у нас, за одними партами с нами и до сих пор сохранила добрые воспоминания об этом – нашей молодёжи знать не положено! Пусть думают, что стиляги – герои, рискнувшие штурмовать небо…

Сегодня нет препон для поездок за рубеж: были бы деньги, езжай, куда угодно. И восторги перед Западом заметно поутихли. Нынче другая беда – сравнивают несопоставимое: загнивающий, но ещё бодрый, капитализм с российской рыночной экономикой. Одряхлевшую советскую бытовую технику с новейшими разработками общества потребления.

Новых стиляг мы не замечаем, потому как их слишком много и называются по-иному – гламурная дива Ксения Собчак, донельзя странный манерный стилист Зверев, всевозможные представители нетрадиционной сексуальной ориентации… Они не прячутся, они на виду. Но, кажется, и сами не обманываются насчёт Запада и своего места, своей роли в околпачивании собственного народа. Они-то и встретили фильм про стиляг аплодисментами, потому что считают их своей историей. А кому не хочется её иметь? Любое ничтожество с историей кажется выше и значительней.

И кроме того, нет героев у рыночного общества! На безрыбье и рак рыба – вот и попытались вспомнить стиляг. Прошёл год, и ещё одну попытку предпринимают с сериалом «Школа». Ищут господа кинематографисты, только всё не там: где нет дела, не сыскать героев!

Ю.М. ШАБАЛИН