— Нет ли у вас случайно «бакарди»?

— Я рада, что вы спросили именно о нем.

— Я сам достану. — Шагнув мимо нее, он открыл буфет. Там стояла непочатая небольшая бутылочка рома, четыре пластмассовых бутылки «кока-колы» и два стакана. На соседней полке лежал комплект туалетных принадлежностей, смена нижнего белья и свернутое явно очень дорогое пальто. — Вы ведь обрадовались, услышав мое имя?

— Да, объявление печаталось в газете уже третий день, и я уже начала терять надежду, вы понимаете! — Она прикоснулась своим стаканом к его. — За то, что нужный человек все же нашелся.

— А у вас были и другие претенденты?

— Я думаю, что есть люди, которые из принципа откликаются на рекламные объявления. Ко мне даже заявилась одна женщина. Именно заявилась, а не позвонила по телефону.

— Расскажите мне о ней.

— Думаю, что она лесбиянка, хотя по виду этого не скажешь. Но судя по тому, что она взглянула на меня и ушла, она из этой породы. Блондинка, из тех, что вечно кажутся удивленными. Очень бледная кожа. Мы с ней хорошо смотрелись бы в кровати.

— Ну, а сейчас вы уверены, что имеете дело именно с тем, с кем надо?

— Имя было названо верно. А решающим доводом послужил выбор выпивки. — Она достала плоский золотой портсигар и предложила ему сигарету; Уайльд взял ее сам. — Предполагаю, что вы знаете, кто послал меня.

— Боюсь, что нет.

— Вы откликнулись на рекламу. А она говорила, что этот пароль предназначен специально для вас и нее.

— О, так и было. Но, знаете ли, их, яхочу сказать, «она» было так много…

Эме Боске улыбнулась.

— Мистер Уайльд, ваша внешность точно соответствует описанию. Вы- тот самый человек, который мне нужен. Она просила меня войти с вами в контакт и сказала, что вы будете рады получить от нее известие. Она хотела бы, чтобы вы навестили нас.

— Так кто же она такая?

— Инга Либерстайн, мистер Уайльд.

— Единственная Инга, которую я когда-либо знал, была миссис Кристофер Морган-Браун.

В этот момент его сознание только принимало информацию. Вспоминать Ингу, пытаться представить себе, что она представляет собой сейчас, было совершенно бесполезно.

— Она была замужем. Она немецкая леди, слишком красивая, чтобы быть настоящей, если вы понимаете, что я имею в виду, с белыми волосами и до ужаса развитым мозгом.

— Я точно знаю, что вы сказать. Но почему она не приехала сама?

— У меня сложилось впечатление, что в Великобритании ей будут не слишком рады.

— А где же ей рады?

— В настоящее время она живет в Чаде.

— Я сказал бы, что вы могли прибыть откуда-то из тех мест.

— Правильно, мистер Уайльд. Но мисс Либерстайн находится не в стране Чад. Она находится в озере Чад. Вам должно быть известно, что это весьма обширное водное пространство разделяет Чад, Нигерию, а также несколько других стран.

— И что она там делает? Простите мое любопытство, Эми, но Инга, о которой я думаю, никогда не тратила времени попусту.

— Это длинная история, мистер Уайльд.

Тот допил свой стакан.

— Но и бутылка только начата.

Она встала, налила ром и колу в стаканы и вновь предложила ему сигарету. Потом расстегнула молнии на сапогах, бросила их на пол и легла на кровать на спину, шевеля пальцами, затянутыми в чулки.

— Вы когда-нибудь бывали в Западной Африке?

— В общем, нет

— И ничего не знаете о ней?

— Дайте подумать… Когда-то там было рабство, мухи це-це, леса, возможно даже немного пустыни, но за это я не стал бы ручаться, большие реки, мощный прибой на Атлантическом побережье, туареги, города, окруженные стенами, малярия, ливни страшной силы, определенные внутренние разногласия, королевства людоедов, колдовство джу-джу…

— Вижу, что все европейцы говоря об Африке делают одни и те же ошибки. Точно такие же, как и рассуждая о Соединенных штатах, или Советском Союзе, Австралии, или Индии. Они не способны сопоставить размеры. Нигерия, страна о которой мы говорим, по площади лишь немногим меньше, чем Франция и Германия, вместе взятые, так что вам следовало бы избавиться от мысли, что жители Лагоса могут выглядеть, думать, или разговаривать так же как жители Кано — ожидать этого было бы так же неразумно, как рассчитывать встретить в Марселе полного двойника берлинца.

— Я стараюсь исправиться.

— Так, например, деловая активность Биафры не оказала практически никакого реального воздействия на Северную область, если не считать того, что там сейчас невозможно достать федеральных денег. Малярии также осталось крайне мало. И с людоедством уже покончено. По крайней мере официально. — Она пристально взглянула на собеседника. — Мой дед был людоедом, мистер Уайльд. Все это такое недавнее прошлое для Западной Африки, а ведь традиции передаются из поколения в поколение.

— Моего прадеда повесили за кражу овцы.

— Но рабство все еще существует, хотя, конечно, неофициально. И существует джу-джу. Вы знаете, что такое джу-джу?

— Колдовство? А может быть талисман, вокруг которого вы создали тайное общество. Надеюсь, вы не собираетесь рассказать мне, что Инга Морган-Браун присоединилась к какому-нибудь западно-африканскому тайному обществу. Мне казалось, что они не для женщин.

— Это тайное общество довольно специфического сорта, мистер Уайльд. Женщины там приветствуются. И оно не ограничивается Западной Африкой.

— Все, к чему Инга прикасается своими нежными пальчиками, обычно носит международный характер. Расскажите мне о нем.

— Это тайное общество.

— И вы входите в него?

— Конечно.

— И от имени Инги вы желаете вовлечь меня в его работу?

— Вы будет ссылаться на мое имя. Вас должен кто-то представлять, а мисс Либерстайн не желает, чтобы стало известно, что вы с ней знакомы.

— Уверен, что это оказалось бы настоящей катастрофой.

— Да, мистер Уайльд. Так что, если вы согласны, я введу вас в число Последователей Бога. Это займет у нас примерно неделю.

— Вы, похоже, не хотите терять времени.

— Затем вы прилетите самолетом в Кано, это город в Северной Нигерии. С ним хорошее авиационное сообщение. Такова Нигерия — страна предельных контрастов.

— Я запомню это, — Уайльд снова подлил себе в стакан.

— В Кано вы посетите дом мистера Харизма. Он хорошо известен. Вы заплатите мистеру Харизму тысячу фунтов — это будет ваша плата за инициацию во Внутренний круг. Эта процедура проводится в несколько этапов, и только пройдя их все вы сможете стать полноправным членом. Этот последний шаг может быть выполнен только в присутствии самого Бога, что и является целью вашей поездки. В обычных случаях плата за инициацию или часть ее возвращается тем, кто не проходит обряд.

— Но вы вряд ли считаете меня обычным случаем?

— Мисс Либерстайн не имеет ни малейшего сомнения в том, что вы сможете войти во Внутренний круг. Вам не следует волноваться — все это законно. Среди наших членов есть очень известные люди из делового мира, шоу-бизнеса и даже некоторые политические деятели.

— И это — единственный способ навестить Ингу?

— Единственный, мистер Уайльд.

— Вам предстоит убедить меня в том, что всем этим стоит заняться. На самом деле я не гоняюсь за тайнами.

— Тайна это не всегда зло, мистер Уайльд. В данном случае она обеспечивает анонимность. Общество служит достойнейшей и полностью заслуживающей внимания цели, которую я могу лучше всего сформулировать как достижение мира во всем мире путем освобождения человеческой мысли от многовековых суеверий и сомнений, порожденных избытком того что вы могли бы назвать цивилизацией.

Уайльд сидел на кровати рядом с нею, теперь он перегнулся через ее ноги, опершись на локоть.

— А ваши мысли освобождены?

— Конечно, мистер Уайльд. Вы увидите, что и в методах, и в подходе к проблеме наше общество уникально.

— Я уверен в этом. Ладно, Эме. Я хочу, чтобы вы сообщили Инге, насколько я тронут ее заботой о том, чтобы освободить мое сознание от суеверия и сомнения, и понимаю, что и в ее и вашем сердце живет лишь беспокойство о моем благополучии. Но беда в том, что я только что купил собственную лодку, в которой намереваюсь погрязнуть в суевериях еще глубже, чем прежде, и потому не думаю, что буду в состоянии принять ваше любезное приглашение. Тем более, что оно может стоить мне целую тысячу фунтов.