— Мне кажется, дорогая, что сейчас нас должны интересовать мнения моряков, их настроения и намерения.

Миранда снова улыбнулась.

— Прогуляюсь немного.

— Избегай левого борта, — посоветовал Гораций.

— Не только, — поспешно добавила Хильда, — с левого борта дует ветер. Так что избегай всей носовой палубы. Да и прогулки на корме будут результативнее. Там больше людей крутится.

— Хорошо, что ты обратила ее внимание на направление ветра. Потерять сейчас чемпиона Новой Зеландии по высшему пилотажу было бы непростительной ошибкой, — сказал Гораций, когда Миранда вышла.

Поисковая группа Болла закончила работу около двух часов дня. Безрезультатно, если не считать нескольких десятков закрытых и опломбированных дверей и люков.

Трагедия, которая разыгралась утром, притупила интерес к сенсации. После всплеска ужаса и жалости на одних напала апатия, на других — угрюмость. Вскользь брошенные замечания, перемежаемые проклятиями, были скорее попытками заглушить собственные мысли, чем общение с товарищами. Рост напряжения, нервозности ощущался почти физически. Любой мало-мальски знающий офицер понял бы, что грозит неминуемый взрыв.

У Адельта на этот счет не было никаких сомнений. Но как предотвратить его, он себе не представлял. Кроме того, он шагу ступить не мог без разрешения Барта, а инженера настроения команды мало волновали, если не были связаны с его непосредственным делом: довезти груз любой ценой. В эту цену входили все тридцать три человека, за исключением его самого. Барт не был самоубийцей. Он понимал, что никто на судне не страдает такими наклонностями. До тех пор, пока не начинает смеяться.

— Хорошо, что я вас встретил, — прошептал Дерьел, — прошу зайти ко мне на пару слов.

Грей наткнулся на шкипера, когда проходил по коридору мимо камбуза. Тот буквально впихнул офицера в свою каюту. В углу между столиком и шкафом стоял Марко. Его лицо было чрезвычайно озабоченным.

— Сэр, — горячо проговорил Дерьел, и Грей отметил, что и шкипер крайне возбужден. — Это вам может показаться идиотским, но вы должны быть в курсе. Марко опять почувствовал запах!

Грей знал склонности Дерьела ко всяким чудачествам и не дал захватить себя врасплох. Он только поднял брови в сдержанной заинтересованности.

— Вы не могли бы подробней?

— Натурально, для того вас и пригласил. Так вот. У Марко феноменальное обоняние. Он собрал в свою коллекцию огромный букет запахов. В нее входят и такие, которые обыкновенный человек не чувствует… Сегодня Марко в третий раз, в том же самом месте и при тех же обстоятельствах, уловил довольно сильный запах, который не может квалифицировать. Мое мнение: это крайне существенно и непосредственно связано с этими странными смертями.

— Запах?

— Это вытекает из фактов. Послушайте. Впервые он почувствовал запах, когда пассажирская длинная псина свихнулась и… — он машинально понизил голос, — сделала сальто… Второй раз, когда вышел на палубу сразу после приступа Виктора. В в третий — сегодня. Поверите? Снова в тот момент, когда выбежал на палубу, услышав крики нашего незабвенного Боба… Ни раньше, ни позже он его не чувствовал, хоть и неоднократно проходил мимо того места, где его зарегистрировал.

— Что это значит, зарегистрировал? — заинтересовался Грей.

— Именно! — подчеркнул Дерьел почти триумфально. — Всякий раз он чувствовал этот запах исключительно в том место, где левый внешний коридор выходит на носовую палубу!

До Грея не сразу дошло. Он не мог себе представить, чтобы кухонные запахи имели отношение к убийствам.

— Левый коридор, — проговорил он.

— Именно там, где нашло на Виктора, а потом и на Боба, когда его рвало… И треклятый пес упорно крутился в том же месте, пока окончательно не взбесился. Это, может быть, чрезвычайно странное совпадение, только… напрашиваются всякие предположения, поэтому я и хочу посоветоваться с умным человеком.

Грей припомнил эпизод ночного разговора с Малертом. Значит, газ улетучивается в том месте! Скорей всего это случилось сразу после какой-то аварии. Только что общего с этим может иметь гениальное обоняние кока?

— Но ведь все мы десятки раз на дню проходим там, и ни с кем ничего не случилось, — в раздумье произнес Грей.

Дерьел развел руками.

— Не могу объяснить. Но очень бы хотелось. Мне кажется, мы с Марко на пути к страшной правде, раскрытие которой позволит нам и остальным спастись от гибели. Поэтому прошу использовать и наши наблюдения и ваши…

— У меня нет никаких наблюдений…

— А я вам гарантирую, что это вам только кажется! — убежденно воскликнул Дерьел. — Поначалу человеку может казаться, что он ничего не заметил, но, побуждаемый другими к анализу своих впечатлений, может сделать совершенно неожиданные выводы.

— Вы полагаете, что ваша особа побудит меня к мышлению?

— Я не это имел в виду, совместный анализ проблемы часто приносит поразительные результаты. Такой мозговой тайфун…

У Грея уже готова была слететь с языка очередная колкость по поводу мозгового тайфуна с чудаковатым коком и выпивохой шкипером, когда наконец до него дошло то, что напрашивалось сразу после первой же информации Дерьела о запахах. Ведь у каждого отравляющего газа свой характерный запах! Иприт, например, пахнет горчицей…

— Да, — задумчиво проговорил он, — что-то в этом есть. Запах прямо из камбуза… Иприт пахнет горчицей…

— Это не была горчица, — молниеносно отреагировал Марко.

— Иприт, бог мой… — Шкипер аж поперхнулся. — Неминуемая смерть в страшных мучениях! Не надо заходить так далеко!

— Конечно, не иприт. Вы ведь слышали авторитетное мнение. — Он улыбнулся Марко. — Запаха горчицы не было. Но то, что нам угрожает, тоже вызывает неминуемую смерть, а в муках или нет, никогда не узнаем. Те, кому довелось, не расскажут, приносит ли безумная радость сильную боль. Если только самим попробовать, но я не настолько любознателен.

— Минутку… Вижу, вы подходите к конкретным, хоть и не утешительным выводам, — произнес Дерьел значительно спокойнее. — Вы думаете, что вам грозит что-то типа отравляющего газа?

— Не думаю. Уверен. На судне секретный военный груз — отравляющий газ. Виктор и Боб — первые жертвы. Недавно меня проинформировал капитан.

Дерьел тяжело осел на диван. Минуту он смотрел на Грея, потом выдавил:

— Ах так… Два трупа за два дня. До Кейптауна еще семь дней. Что за сукин сын нас так уделал?

— Не знаю. Линтана за деньги на все пойдет. Это груз американской армии. Вьетнамские остатки возвращаются на базу.

— Боже… — прошептал Дерьел. Он наклонился и вытащил из-под дивана бутылку виски. — Марко, стаканы.

Кок незамедлительно достал из шкафа три стакана и поставил на столик. Шкипер до краев наполнил их.

— Грей, — протянул он, осушив стакан одним глотком, — почему ж вы сразу не сказали?

— Было не так-то просто сказать…

— Сэр, — Марко открыл рот, — что делать?

— Единственный способ — утопить заразу как можно скорей. Газ улетучивается. Действует пока в одном месте. Вы действительно отменно сработали… Он должен находиться примерно там.

— Должен? Выходит, даже неизвестно, где он?

— Я же сказал, груз секретный. Так что можем только догадываться. Начинается качка и сильный ветер. Понимаете, что это значит?

На этот раз голос Марко прозвучал решительно.

— Найти и немедленно за борт. К черту Линтану и Америку. Им смех не грозит. Уж лучше отсидеть.

— Не так все просто. Во-первых, найти. Во-вторых, среди нас законспирированная охрана. Будут стрелять.

— Сколько их?

— Не знаю.

Дерьел внимательно посмотрел на Грея.

— Мне кажется, что не только нас волнует, где спрятан газ. Вы не допускаете мысли, что, у американской охраны есть конкуренты?

— С чего вы взяли?

— Нам порой больше видно, чем вам — на мостике. Вы смотрите только перед собой, а мы вокруг. Но достаточно задать три вопроса: почему арестовали Малерта, каким образом Малерту удалось бежать и почему его не нашли, хоть и перевернули все вверх дном? Ответы на мои вопросы — обоснование заключения.