Дерьел опомнился. Поняв, что его занесло, он пошел на попятную:

— Откуда, капитан, всего лишь небольшой опыт по перевозке багажа на пассажирских судах.

— Ну уж, наверное, не на военных…

Дерьел проникновенно заглянул капитану в глаза и только приготовился заверить его в своей компетентности, как от носового трюма донесся не поддающийся описанию вой.

— Что это может быть, черт… — Капитан, прислушиваясь, поднялся с лежака.

В этот момент откуда-то снизу, скорее всего с прогулочной палубы, раздался тягучий истеричный вопль:

— Ми-и-и-м-ми-и-и!

Кандер в ожидании, пока закипит вода, бездумно наблюдал за несколькими тараканами, прогуливающимися по полкам с чисто вымытой посудой. Одного из них он скинул вниз и еще минуту смотрел, как тот барахтается в остатках воды.

— Добрый вечер, господин радист, — послышалось за спиной.

Радист вздрогнул и резко обернулся. В дверях стоял чернокожий бой. Мальчик приветливо улыбался, хотя Кандер несколько секунд смотрел на него почти враждебно. Чуть позже он все-таки ответил улыбкой.

— Хорошая будет погода, господин радист?

— Спи спокойно, Боб. В любом случае дня два сможешь побездельничать с удовольствием, — ответил Кандер и принялся варить кофе.

— Побездельничать? — Боб недовольно скривился, сверкнув белками глаз. — Неужели вы слышали, что на этом судне бой может бездельничать?

— Шкипер закручивает гайки. — Голос Кандера прозвучал брезгливо.

— Ох, господин Дерьел слишком любит порядок. Всюду порядок… — Он не докончил, потому что Кандер вдруг одним прыжком очутился у двери, выглянул в коридор и минуту стоял неподвижно, во что-то вслушиваясь. Потом вернулся и стал наливать кофе в чашку. Мальчик с удивлением за ним наблюдал. Ему показалось, что у радиста дрожат руки.

— Что-то случилось, господин радист?

Маркони смерил мальчика взглядом.

— Нет… Что могло случиться?

— Вы вдруг так сорвались..

— Я? Тебе показалось. — Кандер заговорил деловым тоном: — Ты, Боб, чересчур флегматичен, и, когда кто-то просто быстро двигается, ты истолковываешь это как чрезвычайное происшествие. Тебе в работе никогда не приходилось побегать?

— А зачем? Ведь всегда можно сделать то же самое не суетясь. В нашей деревне старые мудрые люди говаривали: «Торопятся только блохи да шакал за падалью. Человек должен действовать медленно и рассудительно, потому что поспешность ослепляет, подобно ненависти».

— Счастливые люди, — произнес Кандер, — А я сегодня должен торопиться: бумажной работы хватит на целую ночь.

Кандер взял чашку и двинулся к выходу.

— Спокойной ночи, дитя природы, — В дверях он остановился, сунул руку в задний карман брюк и протянул мальчику два фунта.

— Ох, господин радист, столько денег…

Кандер махнул рукой.

— Для кого как.

С минуту Боб вертел банкноты, потом свернул их в тугой квадрат и засунул в правое ухо.

— Что за мерзкая ночь! — Третий офицер, опираясь на открытое окно штурманской рубки, всматривался в лунную полоску, разлитую на гладкой поверхности океана.

— Почему? — простодушно удивился рулевой. — Прекрасная ночь, господин Болл.

Отвратительная, спокойная ночь. Она дарит человеку иллюзию безопасности, разоружает его, а потом неожиданно бьет палкой по лбу. Спокойные ночи хороши на суше. Знаешь, Орланд, — он вдруг замолчал, обернулся и начал быстрыми шагами мерить рубку, — я познакомился в Сайгоне с девушкой. И бросил. Как всегда.

— Хоть попользовались? — Орланд был реалистом.

Болл неожиданно взорвался потоком банальных проклятий:

— Дурак! Кобель чертов.

Обиженный рулевой замолк и уткнулся в компас. Офицер вышел на крыло мостика и стал прогуливаться. Остановила его вырвавшаяся из спикера мелодия популярной песенки.

— О боже, — проворчал он, — опять радист за старое… Сколько раз говорил ему, чтобы во время моей вахты не запускал эти вопли…

Он подошел к динамику и попытался его выключить, но выключатель не работал. Выругавшись, Болл закурил и прошел в самый дальний конец крыла. Но музыка была слышна и здесь. Раздражение офицера росло. Наконец он не выдержал, подбежал к внешней стороне рубки, постучал в нее и рявкнул:

— Выключи, дьявол, этих идиотов, а то убью.

— Пойдите да дайте ему в ухо, — доброжелательно посоветовал рулевой, головой показывая на дверь, ведущую к внутренней лестнице.

— Не хочу видеть его поганую морду, — зарычал Болл и изо всей силы несколько раз ударил кулаком в стену. Музыка смолкла.

— Ну вот… — Болл вздохнул посвободнее, затянулся сигаретой и посмотрел на часы, — пятнадцать минут двенадцатого. Иди буди следующую вахту.

Только Орланд собрался встать, как офицер попросил:

— Минутку. Я заскочу к себе. Надо принять лекарство, а то этот идиот совсем расшатал мне нервы. Смотри в оба.

— О'кей, приятель.

Третий офицер сбежал с мостика на прогулочную палубу по внешней лестнице, крадучись прошел по коридору. Из-за поворота, оттуда, где находилась каюта капитана, доносились заглушаемые шумом машины голоса. Наконец он добрался до своей каюты, зашел внутрь и повернул в замке ключ. Светя себе карманным фонариком, открыл шкафчик над койкой. Вытащил стакан и бутылку, налил и одним махом выпил. Глубоко вздохнул и прошептал:

— Ну теперь легче… Чтобы стало еще лучше, — налил следующую порцию и так же быстро выпил. — Ну а теперь, чтобы было на море веселее. И чтобы маркони паралич хватил. Нет, за это выпью после вахты. — Отставил бутылку, осторожно выглянул в коридор. — Вот если бы меня сейчас старик застукал… — Настроение явно улучшалось.

Штурман обратил внимание, что Болл вернулся на мостик по внутренней лестнице.

— Господин капитан! — Первый офицер не очень деликатно тряс спящего капитана за плечо. От него несло алкоголем, и офицер, не выносивший этого запаха, все время отворачивался. Капитан спал крепко. Когда же наконец он открыл глаза, то, недружелюбно взглянув на офицера, прохрипел:

— Чего?

— Докладываю, исчез Кандер.

Капитан приподнялся на локтях. Он окончательно пришел в себя…

— Выражайтесь яснее. Что значит «исчез»? Радист не похож на духа.

— Я приказал прочесать все помещения. Его нигде нет. Незаметно пролезть в трюм он не мог, как бы ни старался. Да и что ему делать ночью в трюме…

Капитан вскочил и начал быстро одеваться. Недовольно проговорил:

— Итак, я попрошу не говорить «исчез», только: «упал за борт». Думать надо логично. Сейчас же поворот на контркурс. Созвать всех для наблюдения за морем. Я иду на мостик.

Во взгляде первого офицера проскользнула злость.

— Я думаю, капитан, что стоило бы подробно опросить команду, чтобы выяснить обстоятельства.

— Господин Малерт, ваши советы превосходны, но будет лучше, если вы станете тщательнее относиться к своим непосредственным обязанностям. Кстати… А что вы делали этой ночью?

— Ничего особенного. Около девяти вернулся в каюту, часа два просидел за документами и пошел спать. Проснулся без пятнадцати четыре, чтобы идти на вахту. Вы думаете, что это я утопил Кандера? — добавил он с едкой усмешкой.

Капитан подошел к делу скрупулезно. Вместе с первым офицером и старшим механиком он засел в кают-компании и, по очереди вызывая всех членов команды, старался установить, чем каждый из них занимался минувшей ночью и когда в последний раз видел Кандера. Шестичасовое следование контркурсом не дало никаких результатов. «Регулус» вернулся на прежний курс.

Капитан старательно записывал все ответы, несмотря на то, что механик упрямо твердил, что считает всю эту писанину пустой тратой времени, а Малерт отнесся к ней со спокойным сарказмом. Результаты действительно были малоутешительны. Большая часть команды не могла представить бесспорное алиби на прошедшую ночь. В конце концов выяснилось, что последним, кто видел Кандера на судне, был Боб. Он заявил, что около девяти вечера Кандер варил кофе в служебном помещении, потом взял чашку и отправился к себе наверх, сокрушаясь, что в эту ночь у него полно работы и придется сидеть до утра. О странном поведении радиста и о подаренных фунтах Боб, разумеется, не вспомнил.