Оба случая стали известны резиденту «Интеллидженс сервис», но от Дорна Джим скрыл их, предвидя приказ прекратить встречи с Вильмерами и покинуть «засвеченную» квартиру.

В конце июля Лоренц и Лаура перебрались в Лозанну, поближе к жилищу Джима, где сняли маленькую двухэтажную виллу — комфортабельную и дорогую. Для эмигрантов, не располагающих средствами и затрудненных в передвижениях крутыми полицейскими правилами, этот шаг был, мягко говоря, неестественным, и Дорн забил тревогу. Джиму с трудом удалось успокоить его рассказом о наследстве, полученном Жоржем и Иоганной и депонированном загодя в Цюрихском банке.

«Деза», подброшенная Джимом Вильмерам, по всей очевидности, была принята в Берлине за правду. Игра продолжалась, напоминая дурно скроенный детектив. В первое воскресенье сентября Жорж пригласил англичанина на очередную чашку чая и, пока Иоганна хлопотала по хозяйству, вывел гостя в сад. Они гуляли по дорожкам вдоль фасада; рассказывая забавный анекдот, Жорж положил руку на плечо собеседника, развернув его лицом к окнам виллы. Заинтересованный этим маневром, но не подав и виду, Джим исподлобья скользнул взглядом по рядам окон. На втором этаже, прячась за портьерой, Иоганна наводила на него объектив фотоаппарата…

Поздно вечером, покидая виллу, Джим чувствовал легкий озноб при мысли, что в ближайшую неделю его фотография станет достоянием досье на Принц-Альбрехтштрассе. Будь его воля, он бежал бы тотчас же, не заходя домой, но приказ резидента был не из тех, которые можно было нарушить, не опасаясь непоправимых последствий…

История красными числами помечала дни календаря.

25 июля — крах фашистского режима Муссолини в Италии и свержение фашизма.

5 августа — первый салют в Москве в честь освобождения Орла и Белгорода войсками Западного, Центрального, Воронежского, Брянского и Степного фронтов; салют, положивший начало залпам и фейерверкам, ставшим традиционными для завершающего этапа войны.

8 сентября — капитуляция Италии; освобождение Донецка (Сталино).

10-14 октября — ликвидация плацдарма германских войск на левом берегу Днепра…

Женева сообщала:

22.07.1943. Директору. Курьером от Рота. ОКХ планировало на Восточном фронте… наступление, чтобы взять за 5 дней Курск. Оно было готово пожертвовать двумя дивизиями… Из-за неудачи наступления и очень высоких потерь в ОКВ и штабе Клюгге царит большая растерянность. До 11 часов: вечера немцы полностью потеряли 3 дивизии, и еще 4 понесли тяжелые потери. Благодаря этому нужна перегруппировка. Резервы и материалы на Восточный фронт следуют из Берлина, Ганновера, Касселя, Людвигсгафена, Кайзерслаутерна, Штутгарта, Карлсруэ, Ульма, Бреслау, Сагана, Франкфурта-на-Одере, Клюгге потерял четверть наличных самолетов и шестую часть танков. «Норд».

Предупреждала:

10.10.1943. Директору от Вертера, 5 октября.

а) Между Волховом и участком Ленинграда… генерал Линдеманн начал оставлять выдвинутые вперед позиции.

б) В районе севернее Луги работоспособное население в течение двух недель мобилизуется и отправляется в Эстонию и Латвию. Большая часть депортированных будет использована для строительства в Латвии укрытий, бомбоубежищ и зимних помещений для вермахта… «Норд».

Отвечала на запросы:

Директору. От Вертера… Решительная атака на Витебск ожидается в юго-восточной части города, там, где нет связанных друг с другом оборонительных сооружений… Хорошо оборудованы позиции лишь с северо-восточной и северной части города на участках Сураж и Городок. «Норд».

Спокойно и деловито, словно и не висел над головой дамоклов меч, «женевцы» выходили в эфир, выстукивая позывные Центра.

…Первыми были арестованы Гамели.

8 октября 1943 года две черные машины с седоками в штатском резко затормозили у подъезда дома № 192 по улице Флориссан. Было 9 часов утра.

Комиссар полиции из дивизиона Ротмунда предъявил Эдмонду ордер, подписанный Генеральным адвокатом. В нем ни словом не упоминалось об основании на арест, и дело внешне выглядело как превентивный шаг полиции, совершаемый вне всякой связи с ХА. Эдмонд прочел бумагу от первой до последней строчки, давая тем самым Ольге несколько минут, чтобы выставить в окне «аварийный сигнал». Комиссар ничем не проявлял нетерпения: его люди стояли в столовой, ожидая приказа приступить к обыску.

— Я подчиняюсь насилию, — сказал Эдмонд и пожал плечами. — Это ошибка, господа.

— Вполне возможно, — ответил комиссар и посмотрел на агентов: приступайте…

Дорн подошел к дому на улице Флориссан в 9.40. Ваза в окне, выставленная Ольгой и не стронутая с места во время обыска, предупредила его. Описав дугу, Феликс свернул на авеню Крич, а с нее — на Маланю, откуда было рукой подать до улицы Генри Мюссара. Может быть, удастся предупредить Розу.

Но было поздно.

Две машины, приткнувшиеся у тротуара неподалеку от дома 8-бис, не оставляли сомнения: у Розы — непрошеные гости. Шагом гуляки Дорн обогнул угол и остановился возле галантерейной лавочки.

Ждать пришлось недолго. Несколько минут спустя Роза возникла на пороге дома. Ее сопровождали двое. Еще двое вывели скованного наручниками светловолосого парня. Когда его усаживали в машину, Дорн узнал Петерса… Машины отъехали, и Феликс проводил их взглядом.

Из телефона-автомата он позвонил Джиму, не надеясь, впрочем, что и здесь его не опередили агенты БЮПО. Гудки, догоняя друг друга, били в мембрану набатом, пока, оборвав их, Ярд не ответил; голос у него был глухой и сонный.

— Эдуард заболел, — сказал Дорн. — Роза также захворала. Немедленно идите за доктором.

Линия Женева — Лозанна работала с перегрузкой, и голос Ярда исчезал, превращался в неразборчивый шепот.

— Хорошо…

Феликс повесил трубку и вздохнул с облегчением. Оставалось предупредить Сисси, и после этого можно было подумать о себе.

Сисси поняла все с полуслова.

— Я и Бэтчер готовы, — сказала она. — Сейчас уходим.

— Перебравшись, ждите: я найду вас.

— А вы сами?

— Поторопитесь, Сисси!..

На рю де Лозанна Дорн не вернулся. «Геомонд» умерло; оставалась только легальная оболочка, которой предстояло сделаться предметом полицейского любопытства. Имущество издательства, очевидно, должно было пойти с молотка в счет уплаты по закладной под оборудование конторы и удовлетворения мелких претензий заказчиков.

Обосновавшись на нелегальной квартире и избегая появляться без надобности на людях, Дорн выжидал, наблюдал издалека за всеми, кто остался на свободе. Сисси и Бэтчер ушли в подполье: все источники, включая Пакбо, Люси, Грау, Рота и связанных с Тейлором помощников, были предупреждены и успели уничтожить компрометирующие материалы. Люси все еще находился под охраной ХА; за домом надзирало не меньше десятка сотрудников БЮПО. Было ясно, что Роже Массой готов защищать своего лучшего информатора любыми средствами.

Удивлял Джим. Он жил, как и до арестов, на старой квартире в Лозанне и продолжал встречаться с Вильмерами, хотя Дорн не раз пытался заставить его сменить квартиру и документы.

— Посольство прикроет меня, — отвечал Джим на упреки Дорна. — Моя квартира чиста, и, согласитесь, было бы смешно бежать ни с того ни с сего, давая полиции пищу для подозрений.

В этих словах была своя логика, и Феликс по совету Центра предоставил Джиму полную самостоятельность для решения вопроса, как быть.

Рация Джима — единственная — продолжала выходы в эфир.

К несчастью для Ярда, Дорн так и не дал ему права самому шифровать сообщения Люси и передавал их уже закодированными, что заставило резидента поторопить события. Последнее объяснение представителя «Интеллиджеис сервис» и Джима было бурным. Резидент считал, что Александр Ярд подошел к порогу своих возможностей и дальнейшая игра с «Нордом» шла на пользу только русским.

— Вас арестуют завтра, — предупредил резидент. — Навязывать Массону час и условия мы не в состоянии, так что будьте начеку.