— Итак… будем говорить серьезно, — предложил Бульвас. — Я понимаю, что попал в затруднительное и запутанное положение. Допустим, что я вам продам шифр. Но ведь сам по себе он вам ничего не даст. Насколько мне известно, ключ к нему хранится у кого-то другого.

— Я вас прошу отвечать на вопросы, касающиеся нашего дела. Об остальном пусть заботятся другие.

— От этого положение не меняется, и, кроме того, как только я передам шифр вам, со мной могут в любую минуту расправиться. То же самое, вероятно, захотите сделать и вы. Таким образом, отдав пленку, я окажусь в двойной опасности.

— Значит, это пленка? — не выдержал незнакомец.

— Да. Пленка в кассете! — охотно подтвердил врач, а про себя подумал, что его собеседнику, видимо, известно далеко не все.

— Что же, вернемся к вашим сомнениям. Нас вам нечего бояться. Никто ничего не узнает. Даже… западногерманская разведка. Допустим, мы договоримся — хотя я сомневаюсь, что это произойдет именно сегодня, — и тогда вы сможете поступить с шифром как вам угодно. При одном условии: только через месяц после того, как вы его передадите нам. Мы снимем с пленки копии, а оригинал вернем вам. Четыре недели — это тот срок, который нас устраивает.

— Кто гарантирует мне, что это не провокация? — спросил Бульвас. — Откуда я узнаю, что вы не работаете, скажем, именно на них?

— Я понимаю ваши сомнения… Пожалуйста, я готов вам дать гарантии. Назовите пароль. Через некоторое время его передаст радиостанция «Голос Америки». Вы можете назначить точную дату. Надеюсь, вы не сомневаетесь, кому принадлежит эта радиостанция?

Ответ казался убедительным.

— А что, если западногерманская разведка проникла и туда?.. Знаете, говорят, береженого и бог бережет, — продолжал сомневаться врач.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— Это исключено. Но я вас понимаю. По любому радиоприемнику вы сможете услышать пароль в официальной части программы из уст человека, которого вы сами выберете, — скажем, из рядов вашей эмиграции. Как видите, существует целый ряд возможностей рассеять ваши сомнения. А если вам и этого недостаточно, то я могу устроить так, чтобы… вас пригласили на прием в наше посольство, где вы сможете получить нужное вам подтверждение!

Бульвас убедился, что сидевший против него человек не лжет. Однако надо выиграть время. Он попал в заколдованный круг, и теперь надо быть особенно осторожным.

— Предположим, что вы меня убедили и что я действительно беседую с представителем крупной державы мира. Гм… Ваши предложения весьма заманчивы, однако они довольно абстрактны и не слишком убедительны.

Незнакомец медленно развернул увесистый пакет. В колеблющемся свете лампы появились перевязанные пачки долларов.

— Это только задаток, — небрежно проронил гость, — свои дальнейшие условия вы можете поставить после того, как по радио будет передан пароль. И еще раз повторяю: денег мы не пожалеем. Нас не интересует, с кем вы сейчас поддерживаете связь, какие контакты у вас будут в будущем, где и как вы заполучили шифр. Единственное условие, о котором я уже сказал вам, — передать шифр той стороне через месяц после нас.

Банкноты лежали на столе. Мужчина придвинул Бульвасу расписку и подал ему авторучку.

Врач соображал. Значит, в квартиру к нему пытались пробраться американцы. Мюллера это, наоборот, удивило. Маловероятно, что перед ним провокатор, который сообщит Мюллеру о его готовности начать переговоры с другой стороной. Дату передачи можно назначить на ближайшие дни. А если она не состоится, послать Мюллеру открытку, назначить с ним встречу и рассказать о предложении американцев. Слава богу, что шифр все еще в его руках. Обе страны хотят его во что бы то ни стало получить. И это надо использовать! Он подписался.

— Я принимаю ваше предложение.

— Спасибо, — протянул ему незнакомец руку через стол.

О пароле, дате радиопередачи и следующего свидания они договорились очень быстро.

Оскар Леман положил телефонную трубку. У него был явно растерянный вид.

— Что случилось, милый? — обняла его Лидия.

— Не знаю. Собственно… Даже мне он не захотел сказать по телефону, в чем дело…

— Ты поедешь туда?

— Нет… Они приедут, — рассеянно ответил Леман, поглаживая шрам на шее.

Гости у них бывали редко, а так внезапно почти никто на приходил. Лидия насторожилась.

— Я жду одного коллегу… Своего подчиненного Зайлера. Тебе придется немного похлопотать… Приготовь что-нибудь… Думаю, что он ненадолго… Не знаю, — нервно сказал Леман.

— Когда он приедет? — спросила Лидия.

— Он уже в дороге…

— Ах… Я сейчас приготовлю закуску.

Леман в раздумье поднял телефонную трубку и снова ее положил. Сдул пылинку с часов, стоявших на книжном шкафу, внимательно посмотрел на них: сколько искусных рук над ними потрудилось — резчик по дереву, ювелир, художник, часовщик. Редкая вещь — старые фламандские часы. Лидия подарила их ко дню его рождения. Большая стрелка приблизилась к двенадцати, и в кабинете зазвучала мелодия давно забытой голландской песни…

— Я сбегаю в оранжерею к садовнику за цветами, ладно?

— А стоит ли? Уже поздно.

— Ну что ты! Ведь ты же его шеф. Пусть видит, что у тебя дома порядок.

Зайлер пришел в половине двенадцатого. Леман представил его Лидии прямо в холле, когда гость еще не успел снять пальто.

— Прошу вас, проходите, — пригласила она и прошла вперед. — Садитесь, пожалуйста! Я сейчас принесу вам кофе.

Лидия быстро ушла на кухню.

— Что случилось? — не вытерпел Лемаи.

— Убили Замфта!

— Что?

— То, что слышишь!

— Да говори ты толком! Что все-таки произошло?

— Около девяти какая-то машина за городом взлетела в воздух. По номеру установили, что это наша. Я сегодня дежурил, ты знаешь. Мне позвонили из уголовной полиции. Я сразу же туда поехал. Ну и зрелище!

Зайлер налил водки в бокал для вина и выпил ее залпом. Потом передохнул и снова налил.

— Причина не установлена.

— А следы есть?

— Никаких. Замфт выходил сегодня с небольшим мешком. Что в нем было, никто не знает. И как раз только этот мешок и пропал. Все остальное цело. И документы, и оружие, и деньги в нагрудном кармане…

— Он ехал с шофером?

— С шофером. Того на куски разорвало.

— Были ли у Замфта… с собой ключи от сейфа?

— Вот они. Кроме мешка, ничего не украли. Вещи я описал.

Он вынул связку ключей.

— Сейф опечатан. Я усилил охрану. Не волнуйся. Понимаю, в чем дело. Но теперь этот код знаем только мы с тобой и больше никто! Даже если бы в сейфе не было ключа к шифру, все равно я до смерти буду помнить ВХ8!

Леман протянул руку. На кольце висели три ключа и маленькая печать с гербом. Он деловито сунул связку в карман.

— Нужно принять все меры предосторожности. Во-первых, пусть Зиберт немедленно начнет расследование. Поговори с начальником уголовной полиции, предупреди его — пусть ничего не сообщает в газеты. Я доложу о случившемся в главный штаб… Они расквитались с нами за Клоу! Сполна.

Леман взглянул на часы.

— Едем!

Он быстро попрощался с Лидией. Зайлер бесцеремонно разглядывал ее и, наконец, неловко поцеловал ей руку.

Лидия смотрела на красные подфарники, пока машина не скрылась из виду. За окном хлопьями валил снег.

Радиосигнал выключил в это время маленькую рацию старинных часов. Одновременно перестала крутиться кассета микромагнитофона в квартире у садовника. Радиус действия передатчика был не велик, но тем чувствительней был специальный микрофон. Транзисторный автомат регулировал силу звука.

Лидия вспомнила, как радовался Леман, когда она подарила ему часы. Сколько раз он сидел, дожидаясь, когда большая стрелка дойдет до двенадцати и часы заиграют свою незамысловатую мелодию. Где ему было догадаться, что его собственная жена подсунула ему такой подарочек от майора Льюиса.