Руднев увидел яркую вспышку. Ни грохота взрыва, ни громадного холодно-синего вихря пламени, ни своего падения в колодец он уже не помнил. Упал он на пологий откос свеженасыпанной земли и покатился. Это смягчило удар.

Сознание вернулось не сразу. Сначала боль в левой руке и ноге. Особенно в ноге. Затем голова прояснилась.

— Где я? Что случилось?..

Светящаяся груда породы напомнила о вспышке, о подземелье.

— Я нес баллон резака… после ремонта… Цел ли корабль?

Руднев рывком сел.

— Сколько я пролежал?

Часы стояли. Руднев осмотрел скафандр. Цел. Проверил приборы. Все в порядке. Включил вызов корабля — ответа нет. Контрольная лампочка не светится. Осмотрел еще раз — так и есть, трещина в нижней части блока. Что же сохранилось? Фонарь горит, но трубки от термосов с пищей не подаются.

И тут он окончательно пришел в себя.

Корабля-то рядом нет! И как его найти, когда связь прервана, локатор бездействует? Он не может обнаружить корабль, но ведь они-то могут помочь ему, Рудневу. Конечно, Егор и Андрей ищут его. А он? Будет ждать? Нет! Он найдет «Прометей»!

Все тело ныло и болело. Особенно левая нога, немного выше голеностопного сустава. Руднев еще раз внимательно осмотрел скафандр. Ага, вот! В том месте, где болела нога, обнаружил свежезатянувшуюся пробоину. Это высокоэластичная самозатягивающаяся пластмасса закрыла рану. Ученые и инженеры долго бились над ее получением, и Борис уже четвертый, кому она спасла жизнь. Отверстие в скафандре было небольшое. Очевидно, ушиб с ожогом. Размышляя так, Борис старательно помассировал ногу, затем попытался встать. Ходить можно!

Он осмотрелся. В неверном, мерцающем холодно-голубоватом свете видны были груды породы, крутая осыпь, из которой торчало что-то темное. Подняв глаза, Борис увидел в потолке пещеры круглое отверстие — оттуда он свалился. До колодца метра три-четыре. Не дотянуться. Хотя можно подсыпать земли.

«Ее более чем достаточно», — усмехнулся Борис. А не приведут ли туда, в верхний этаж, вот эти два отверстия в стенках пещеры, слева и справа? Больше в пещере ничего примечательного не было.

Во время осмотра Борис, любивший порядок и последовательность, выработал план дальнейших действий: помощи не ждать, искать корабль самому; осмотреть, куда ведут левый и правый тоннели: если не в верхний этаж, насыпать горку и добираться до отверстия в потолке. Кислорода, энергии и пищи хватит.

«Главное — спокойствие», — решил Руднев. Он действительно не волновался. Его успокаивала мысль о близости корабля.

Но что это такое — темное и круглое? Борис, осыпая струйки голубоватой земли, добрался до цели и осветил ее фонарем. Баллон! Значит, при взрыве он не выпустил его, даже потеряв сознание. Баллон выскользнул из его рук, очевидно, при ударе о землю. Руднев откопал баллон. От него тянулись шланги: один — оборван, а на втором висел помятый резак. Лафет и упор потерялись. Они остались, наверное, в той пещере, у корабля. Борис повернул вентиль. Поднялось взвихренное облачко пыли. Борис нажал кнопку на рукоятке резака, ослепительное пламя ударило из наконечника. В его ярком свете померкло мерцание породы. Борис ощутил прилив энергии и невольно выпрямился, расправил грудь; привычная обстановка подействовала успокаивающе, вдохнула новые силы.

Борис тотчас выключил резак, экономя драгоценный кислород. Он еще пригодится.

Через несколько минут, когда глаза вновь привыкли к полутьме и стали различать очертания подземелья, Руднев оставил баллон у подножия горки, возвышавшейся посреди пещеры, и двинулся в правый тоннель. Тот шел немного наклонно, но через каких-нибудь сто — сто пятьдесят метров круто повернул вниз. Борис попал в небольшой зал, где сходились еще три тоннеля. Надо было, конечно, их осмотреть, но и заблудиться в них нетрудно. Борис понял это еще тогда, когда встретилось первое ответвление, и он решил идти вдоль правой стенки, сворачивая во все проходы, отходящие вправо. Это давало ему возможность вернуться назад, придерживаясь левой стенки, поворачивая только в проходы и тоннели, отходящие влево. Такое правило мог применить и Тезей вместо нити, данной ему Ариадной. Оно гарантировало выход из любого лабиринта.

«Из конечного лабиринта, — тут же услужливо подсказала мысль. — А где конец у этого? У расплавленной мантии?»

Быстро насыпав горку земли у входа в тоннель, по которому пришел, Руднев осмотрел ходы. Все они на расстоянии тридцати-пятидесяти метров шли наклонно вниз, и Руднев повернул обратно, к «центральной» пещере, к баллону.

Осмотр левого тоннеля тоже не дал ничего утешительного.

Пришлось наращивать горку в центре, добираясь до дыры в своде. Это не так-то просто. Не в чем было носить землю, нечем копать. А породы предстояло перенести немало — несколько кубометров. Не горстями же! Хорошо, что у блока удалось снять крышку — получилась лопатка, вернее лопаточка.

Борис стиснул зубы. Он все равно насыплет эту проклятую гору! Хотя бы просто руками.

Начало было обнадеживающим. Однако перенесенное дало себя знать. Вскоре заболела спина, а затем и нога.

Руднев не ощущал хода времени. Он упрямо таскал и таскал землю.

Что сейчас делают ребята? Не пострадал ли «Прометей»? Взрыв был, пожалуй, не очень сильный… наверно, беспокоятся и передали наверх, что его нет… Жена с Борькой тоже в тревоге…

Ребята у него над головой, он к ним доберется! Это ничего, что ноги спотыкаются, это ничего. А до дыры в потолке осталось метра полтора.

Борис, спотыкаясь, таскал землю. Вскоре ему удалось отвалить большой кусок породы и затащить глыбу наверх. Встав на нее, он осветил отверстие.

Да, ему здорово не повезло. Это был тоннель вверх метра два в диаметре. Борис так и думал, но вот толщина свода, сквозь который он провалился… Верхнего края не видно. Колодец цилиндрический, почти правильной формы. Порода в свете фонаря была ясно видна метров на пять-шесть, дальше все сливалось.

Борис сел на обломок породы.

Что делать?

Они были разведчиками, которым предстояло выяснить возможности осуществления грандиозного проекта: обуздать слепые силы природы, заставить их служить человечеству — установить вблизи расплавленной мантии Земли энергосъемники, отвести энергию на поверхность.

Когда возник вопрос об испытаниях корабля на сравнительно небольшой глубине — до двадцати километров — ученые предложили направить «Прометей» к Темной области — странной аномалии в земной коре, расположенной на Камчатке. Геофизические и другие методы исследования были бессильны, а Темная область временами давала о себе знать непонятными пиками и впадинами на сейсмограммах. Загадка вызывала много споров; в загадочную область и был направлен «Прометей».

Поход «Прометея» начался успешно. Подземный корабль, движимый могучей силой ядерного распада, легко преодолевал встречающиеся породы.

Но чем ближе подходил корабль к Темной области, тем больше наблюдалось странностей. То вдруг пронзительно зазвенел один бортовой радиометр, хотя остальные указали на очень слабую радиацию; то вдруг два прибора контроля ядерного реактора на главном пульте показали, что двигатель вот-вот взорвется, хотя система защиты его не выключила; то вдруг выяснилось, что все часы в корабле, в том числе и электронные, отстают на полторы секунды, а гравиметры дают разные показания.

Несмотря на все препятствия, «Прометей» упорно пробивался к Темной области, проходя около полукилометра в сутки, остановившись лишь один раз при угрозе взрыва реактора, которая, как оказалось, была ложной. Жизнь на корабле текла нормально. По очереди дежурили у главного пульта, хотя центральная система управления не требовала вмешательства, выполняя всю работу, начиная от зондирования впереди лежащей породы управления двигателем и кончая кондиционированием воздуха и посылкой автоматических сигналов на поверхность. Много времени отнимали пробы и анализы породы, особенно при приближении к Темной области. Экипаж обнаружил даже обсадную трубу экспериментальной скважины, неудачно пробуренной год назад; она находилась в районе большого светлого участка в нескольких километрах и шла параллельно курсу…