— Не зять, а золото! — сложив руки замком на груди, умилилась Наталья Артуровна.

Было решено, что необходимые приготовления Анна и Наталья Артуровна начнут прямо сразу же.

После долгих женских раздумий платье было решено заказывать у лучшего портного Санкт-Петербурга — баловня ненасытной русской поп-богемы Филиппа Пятеркина.

— Папа уже обо всем договорился. И снятие мерок будет происходить прямо через две недели! — приплясывая от восторга, воскликнула Анна.

— Через две недели?

— Да! Видел бы ты его ателье с видом на Эрмитаж! Да там в зале ожидания десять минут посидишь — и уже чувствуешь, что красота и любовь — они тебе подвластны, как слуги! Все примадонны у него одеваются. И артисты балета. И актеры! Одно слово — Пятеркин!

— Подожди, радость моя… Не хочешь ли ты сказать, что ты полетишь в Санкт-Петербург? — удивлению Матвея буквально не было пределов.

— Ну да… Полечу! На курьерском планетолете «Юрий Речников»!

— На курьерском? Но это же… не сказать, чтобы очень комфортно.

— Некомфортно. Но зато быстро!

— Быстро… Ну, пожалуй… Но зачем, любимая? Зачем? Ведь мерки может снять любой робот-примерщик! — Матвею очень уж не хотелось расставаться с Анной. Тем более, на целый месяц. Из-за какого-то платья! Пусть даже и сто раз свадебного!

— Ну да… Робот-примерщик может мерки снять, а робот-портной может и платье за несколько часов склеить… Только что это будет за платье?! — фыркнула Анна возмущенно.

Было видно, что Матвей затронул самые чувствительные струны ее неравнодушной ко всему прекрасному души.

«Но мой же последний костюм тебе понравился! Сама говорила!» — хотел возразить Матвей. Но ему все же хватило благоразумия промолчать.

— В общем, ты не против моей поездки?

— Нет, милая. Я…. я потерплю, — сдался Матвей. — И я уверен, ты будешь самой красивой невестой Марса. Да что Марса! Всей Солнечной системы!

Глаза Анны сияли. Было видно, что сама она грезит о том же и никак не менее.

И даже стоя у турникета зала регистрации в космопорту, Анна без умолку говорила о таком нескором бракосочетании. О том, что передача «Красивая жизнь» пообещала сделать репортаж о новобрачных («То есть о нас с тобой, Матюша!»), и о том, что на церемонию обещали прибыть двести шестнадцать человек из разветвленного рода Петровских!

Матвей слушал вполуха. У него были дела и поважнее: он глядел в Анины бездонные глаза и благодарил судьбу за то, что она свела его с этой ясной и радостной, как апрельское утро, девушкой.

А через две недели узел связи крепости «Слава» принял страшную шифровку: курьерский планетолет «Капитан Юрий Речников» пропал без вести в трех ходовых сутках от Земли. Вместе с ним, естественно, пропали без вести и все пассажиры.

Матвей не заплакал. И не закричал. Он просто не поверил.

Матвей в который уже раз гонял по экрану выписку из протоколов ВДС — Всеобщей Диспетчерской Службы. Он никак не мог определиться с ближайшими планами и надеялся, что за сухими, будничными словами вдруг забрезжит какой-то высший, прикровенный смысл.

«Что же там случилось-то с этим «Речниковым»? Что?»

Матвей прикрыл глаза и потер виски.

Он вдруг понял, что до крайности истощен — и морально, и физически. И оттого не в состоянии сосредоточиться ни на одном из фактов. И это когда любая строка протокола может таить ключевую информацию для поиска Анны!

Кто-то должен ему помочь…

Кто?

Может быть, Исинка? Что ж, пожалуй.

— Исинка, проснись, — сказал Матвей.

— Доброе утро, Матвей.

Раньше Исинка ответила бы ему своим любимым словечком «Принято». Но накануне исчезновения «Речникова» Матвей выкроил час и настроил фамильный искусственный интеллект на более человечную волну.

— Доброе утро, Исинка. Мне нужна твоя помощь. Где-то между Венерой и Землей пропал планетолет-курьер «Капитан Юрий Речников». Я сейчас анализирую весь его маршрут, чтобы составить оптимальную программу поисков. Увы, я не могу найти в поведении планетолета ничего подозрительного. Но, возможно, я просто упускаю какие-то факторы. Сейчас я прошу тебя включить на максимум субличности «скептический ученый» и «подозрительный сыщик». Я опишу тебе маршрут «Речникова», а ты будешь придираться ко всему, что вызовет твои подозрения. Задача ясна?

— Задача ясна.

— Итак, для начала скоростной курьерский планетолет «Капитан Юрий Речников» принял на борт пассажиров. Согласно копии судовой роли, переданной управлением космодрома «Офир», пассажиров было восемнадцать, членов экипажа — семеро. Итого: двадцать пять человек.

— Стоп, — скомандовала Исинка. — Имею два вопроса. Почему планетолет отправлялся с космодрома «Офир»? И почему пассажиров восемнадцать, если паспортная вместимость пассажирских кают — пятнадцать человек?

— С пассажирами не вижу особых проблем. Думаю, для лишней троицы добавили надувной жилой модуль на отапливаемую грузовую палубу… А что тебя смущает с космодромом «Офир»? Космодром как космодром, тридцать пять километров на запад от Четвертого Рима.

— Да что ты говоришь? Какие новости! — сказала Исинка с непередаваемым сарказмом. — Меня смущает не то, что «Офир» находится в тридцати пяти километрах от Четвертого Рима. А то, что я три секунды назад просмотрела всю историю навигаций «Речникова»: корабль приписан к космодрому «Буранный» и всегда летал оттуда. И вот впервые за девять лет его специально провезли пятьдесят километров на сочлененном гусеничном поезде, чтобы отправить в полет из «Офира».

— Действительно, странно. Вероятно, это как-то связано с грузами «Речникова».

— И какие грузы?

— Тут зашифровано. Посмотри сама.

— Вижу. Действительно, странные шифры. Ладно, я запущу в фоновом режиме поиск по Боевой Сети, а мы пока можем продолжать.

— Хорошо. Итак, закончив с погрузкой, «Речников» покинул космодром «Офир» и вышел на опорную орбиту Марса. Там, на орбите, он проторчал на удивление долго: почти полные стандартные сутки.

— Зачем?

— А вот зачем: планетолету должны были подать два ускорителя прямиком с орбитального завода. Но что-то там не заладилось.

«Что именно с ускорителями? Почему с завода, а не со складов? Проверить!» — такие пометки сделал Матвей в своем электронном блокноте, еще когда первый раз читал историю «Речникова».

Исинка, однако, молчала. Похоже, в отличие от Матвея, заминка с ускорителями не вызвала у нее никаких вопросов. Даже у субличностей «скептический ученый» и «подозрительный сыщик».

Матвей, выдержавший паузу, хотел уже продолжать, когда Исинка вдруг подала голос.

— Нашла. «Речников» ожидал ускорители модели «Паньгу».

— Что это?

— Очень мощные устройства, которые используются крупнотоннажными кораблями.

— То есть курьерские планетолеты для таких ускорителей великоваты?

— Да.

— Так зачем же?.. Спешили?

— Мои расчеты показывают, что время, выигранное на маршруте за счет использования нестандартных ускорителей, планетолет «Речников» потерял, ожидая подачи нестандартных ускорителей с орбитального завода.

Матвей на пару секунд «примерз», переваривая информацию.

— То есть… Ты хочешь сказать… Что никакого реального выигрыша от использования более мощных ускорителей «Речников» не получил?

— Я не только хочу это сказать, но и сказала. — Все-таки, несмотря на четырехвековую эволюцию, на обучение и самообучение, Исинка оставалась искусственным интеллектом и некоторые фигуры ее речи буквально взрывали Матвею мозг.

— У тебя есть какие-то объяснения?

— У меня нет объяснений. Но есть одно предположение. Отлет «Речникова» с Марса пытались выдать за рейс другого корабля. Корабля, для которого типично летать с космодрома «Офир» и использовать ускорители «Паньгу». Такими кораблями, например, являются дальнобойные паромы и контейнеровозы.