Белесые брови на квадратном лице гориллы медленно поползли вверх, глаза налились кровью.

– Ты кого козлом назвал, сучара? Да я тебя... – И он замахнулся громадным, как кувалда, кулаком.

Романчук немало принял на грудь за этот вечер, но среагировать успел – он дернул девицу за руку, и вместо него удар от громилы получила она. Закатив глаза, девица рухнула на пол под крики и визг находившихся рядом дам.

Романчук, с неожиданной для людей его комплекции резвостью, лягнул громилу в пах. Другой на месте этого шкафа после такого удара непременно рухнул бы на колени, а этот еще больше рассвирепел. Схватив обидчика за полы зеленого пиджака, он рывком повалил его на пол, уселся сверху и принялся дубасить громадными кулачищами по раскормленной физиономии. Он успел нанести Романчуку несколько весьма чувствительных ударов прежде, чем подскочившие сотрудники внутренней охраны оттащили громилу в сторону. Все это происходило под громкие песни цыганского ансамбля, звон бубнов и женские крики.

– Клешни, клешни уберите! – орал шкафообразный субъект, которого держали под руки сотрудники охраны. – Он меня козлом обозвал!

Поднимаясь с пола и вытирая кровь с разбитой губы, Романчук прошипел:

– Ну все, козел, тебе хана!.. Ты еще не знаешь, с кем связался.

Бросив злобный взгляд сначала на обидчика, затем на лежащую без чувств девицу, Романчук сплюнул кровью и зашагал к выходу.

К тому времени, когда на месте происшествия оказался начальник службы охраны казино, пострадавший в драке Романчук уже вышел на улицу.

О том, что случилось, Надеждину рассказали охранники и очевидцы, сразу же вернувшиеся после драки к игре и напиткам.

– Витек, значит, подрался? – выслушав Надеждина, сказал Константин. – Вечно у него руки чешутся.

– Вы какого Витька имеете в виду? – недоуменно спросил Надеждин.

– Что значит «какого»? Витек Амбал, его еще так зовут, а фамилии я не знаю. Раньше с Сашей Порожняком тусовался.

– А второй тоже Витек, – пояснил начальник охраны. – Виктор Романчук, я его знаю.

– Значит, это он был? Сын Романчука, бывшего кинелевского зама?.. А разве мы приглашали его на открытие?

– У Мурашко надо спросить. Он приглашениями занимался.

– Жаль, я не проконтролировал, – покачал головой Панфилов. – Витя Романчук – редкая сволочь. Один раз я с ним имел дело... Да, жаль, Амбал шею ему не свернул.

– Слава богу, что не свернул, – возразил Надеждин. – Зачем нам такие неприятности в первый же день?

– Первый день... – вздохнул Константин. – Что-то я устал, и голова трещит... Романчук, значит, ушел и скандалить не стал? Как-то на него не похоже.

– Мои ребята сказали, что он уже успел основательно набраться.

– Да, это дело он любит, – Панфилов выразительно провел пальцем по подбородку. – На моих глазах, помнится, бутылку виски вылакал. Правда, и случай был подходящий. Я тут у немцев типографию купил, думал – пригодится. Таможня задержала, то, се... А тут еще с казино сроки поджимали. Решил продать.

– Романчуку? – догадался Надеждин.

– Именно. Фирма... нет, у меня сегодня точно голова кругом идет...

– «Продсервис», – подсказал Надеждин.

– Да. Романчук начал цену сбивать, а я не хотел по срокам затягивать, покупателя побогаче искать. В общем, отдал ему хорошую, просто классную типографию за полцены. Пусть этикетки для подсолнечного масла шлепает. Когда ударили по рукам, он бутылку виски из стола вытащил и за пять минут ее оприходовал. Одно радует – я с ним не пил... Там, кстати, оператор с камерой. Он драку снимал?

– Нет, – уверенно сказал Надеждин. – Я его видел возле стола с закусками. Он даже голову на шум не повернул.

– Проголодался, видно, бедолага, – сочувственно сказал Панфилов и улыбнулся. – Загоняла его телевизионная дамочка.

Панфилов глянул на наручные часы.

– Слушай, Игорь, я вот что думаю – не слинять ли мне отсюда? Башка раскалывается. Ты как, один справишься?

– Я же не один, – спокойно сказал Надеждин. – Пятеро своих и «Витязь» еще десяток на подмогу выделил.

– Лады. Воюйте тут без меня. А я потиху огородами и к Котовскому.

Темно-синий «Вольво» мчался по едва освещенным улицам Запрудного.

Сидевший за рулем Виктор Романчук матерился в голос, держа руль одной рукой. Другую он то и дело прикладывал к распухшей кровоточащей губе.

– Ну, скотина, я тебе устрою... Просто так тебе это не пройдет, и другие навек запомнят.

Такого оскорбления ему не наносил никто и никогда. Разве что в детстве. Деревенские мальчишки, которые всегда недолюбливали городских, приезжавших отдохнуть на лето, однажды попытались проучить Витьку Романчука. Подстерегли его возле речки, когда тот шел купаться. Сначала дразнили и обзывали Пузаном, потом побили. В драке один на один он одолел бы любого, а они навалились толпой. Побили крепко, но Витька отомстил. Он уехал в город, а потом вернулся с двумя крепкими друзьями. Втроем они вылавливали обидчиков поодиночке, и Витька молотил их до крови.

Но сейчас ему не потребуется помощь друзей, он справится сам. Ему нужно только сгонять в свой недавно построенный загородный дом и прихватить одну вещицу, подарок будущего тестя. И тогда этот урод из казино за все заплатит, по полной программе. И другим неповадно будет поднимать руку на Виктора Романчука.

Только бы этот козел не сбежал раньше времени. А то ищи его потом! Нет-нет, надо поторопиться, надо отловить его сегодня же и примерно наказать.

Снедаемый мыслью о немедленной мести, Виктор Романчук еще сильнее надавил на педаль акселератора...

К тому времени, когда Виктор Романчук вернулся на своей машине к «Золотому дукату», толпа постепенно разошлась. Закончилось бесплатное пиво, умолкли звуки веселой, бесшабашной музыки, и лишь отдельные, особо стойкие парочки, тесно обнявшись, гуляли по тротуарам.

Виктор остановил свой «Вольво» метрах в тридцати от входа в казино, за стеклянными дверями которого продолжали развлекаться гости.

«Веселитесь, суки?» – со злобой думал Романчук, почему-то представляя себе ухмыляющуюся рожу своего обидчика.

А эта сучка в красном платье... Сорвать бы с нее шмотки, припереть мордой к стенке и отодрать как следует! Тоже мне, фифа нашлась: ни подойти, ни тронуть. Да таких, как она, Виктор уже перетрахал целый батальон, и ни одна не сопротивлялась. Наоборот, все они были счастливы...

Вспомнив о несбывшихся надеждах, которые он возлагал на этот вечер, Виктор заскрипел зубами. Тут же напомнила о себе разбитая губа.

Романчук скривился, потом машинальным движением сунул руку во внутренний карман пиджака и достал плоскую металлическую фляжку, прихваченную из дома. Свинтив с нее фигурный колпачок, он запрокинул голову и вылил в горло изрядную порцию коньяка. Алкоголь снова взбодрил его, помог справиться с болью. Но гневно клокотавшая в душе обида не проходила, а, наоборот, разрасталась.

Добавив еще пару весомых глотков, Романчук передернулся: – Ух...

Приложив к носу рукав пиджака, бросил фляжку под ноги.

«Что это за дерьмо я туда залил? – подумал он. – Наверное, тот молдавский, из бочки в подвале. А-а, черт, не помню... Сколько же мне тут еще сидеть? Этот козел небось до самого утра в казино со своей фифой проторчит. Может, сразу ломануться туда, да и дело с концом?»

Все больше распаляясь, Романчук заерзал на сиденье. И тут увидел, как его обидчик, накинув на широкие плечи кожаную куртку, вышел из-за стеклянных дверей казино и остановился на ступеньках «Золотого дуката».

Романчук вначале даже не поверил своим глазам – спьяну-то что не померещится, но, хорошенько присмотревшись, понял, что не ошибся.

Витек Амбал стоял на ступеньках, закуривая сигарету. После этого застегнул «молнию» на куртке и, не обращая внимания на стоявший чуть поодаль «Вольво», неторопливо прошагал мимо.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».