Тягостное молчание нарушил торопливый топот за дверью. Спустя мгновение без предупредительного стука в кабинет влетел администратор «Золотого дуката».

Запыхавшийся Мурашко выкрикнул с порога:

– Константин Петрович, у нас драка!

– Что там у вас приключилось?

– Я же говорю, Константин Петрович, драка!

– Конкретно?

– Один из гостей перепил и начал буянить.

Панфилов решительно встал из-за стола и направился к двери. Тележурналистка мгновенно затушила недокуренную сигарету и вскочила с дивана.

– Я с вами.

«Репортеры – профессия специфическая, хлебом не корми, дай только поприсутствовать при каком-нибудь скандале, а если это еще сопровождается мордобитием, да рядом видеокамера... И откуда она только взялась, эта столичная дамочка? Кто ее приглашал? Надо будет выяснить это у Мурашко, но потом...» – подумал Константин.

– Надеюсь, ваш оператор ничего не успел снять, – бросил Константин, спускаясь по лестнице.

– Надеюсь, успел, – парировала Филатова.

Внизу, в игорном зале, никаких видимых глазу перемен не произошло. Гости, потягивая шампанское и коньяк, группами стояли у игральных столов, прогуливались в проходах, разговаривали, смеялись. За несколькими столами шла игра. Особенно много было желающих испытать свою удачу в рулетку.

Выделялась одна пара: дама в серебристом вечернем платье на тонких бретельках с гроздьями золотых цепочек на шее, ухоженная, красивая брюнетка лет тридцати, и ее спутник – полный, седоволосый, лет шестидесяти. Они азартно ставили на «двадцать одно» и раз за разом проигрывали.

Панфилов, остановившись на ступеньках, внимательно осмотрел зал и с недоумением обратился к сопровождавшему его администратору:

– Леня, где, какая драка?..

Тот непонимающе пожал плечами.

– Не знаю, только что была. Я сразу к вам кинулся, Константин Петрович. Вон там, возле стола с рулеткой. Там был один молодой человек, но сейчас... Но сейчас я его не вижу.

Панфилов заметил, как к нему, лавируя между гостями, направляется начальник службы охраны казино. Высокий, широкоплечий молодой человек в строгом черном костюме с темными коротко стриженными волосами. Игорь Надеждин – а именно так звали начальника службы безопасности казино «Золотой дукат» – пришел из охранного агентства «Витязь». Оттуда же, из «Витязя», вместе с Надеждиным пришли на работу в казино пятеро охранников: тренированных, хорошо подготовленных ребят, отслуживших срочную.

С Надеждиным Константин познакомился недавно, но руководитель охранного агентства «Витязь» дал Игорю отличную рекомендацию. С ребятами из этого охранного предприятия работал трагически погибший начальник службы безопасности фирмы «Лидер», близкий друг Панфилова Владимир Семенков. Именно с их профессиональной помощью удалось докопаться до причин происшествий, взбудораживших Запрудный несколько месяцев назад.

– Есть разговор, Константин Петрович, – сказал Надеждин, подходя к Панфилову. – У нас произошел неприятный случай.

– Теперь все в порядке?

– Да.

– Поднимемся наверх.

Уже шагая по лестнице, Панфилов обернулся к Филатовой:

– Надеюсь, телевидение не станет возражать, если мы с моим сотрудником поговорим без протокола?

– То есть без моего участия?

– Да.

– Разумеется. Что может сделать слабая женщина?

Тележурналистка разочарованно отвернулась.

– Мы потом еще поговорим с вами, – добавил Панфилов, словно извиняясь.

Но она уже не слышала его, спускаясь в игорный зал.

Панфилов и Надеждин вернулись в кабинет администратора, и здесь главный секьюрити рассказал Константину о случившемся.

Вечер складывался для Виктора Романчука более чем неудачно.

Мало того, что сорвалась выгодная сделка с крупной партией медикаментов (чтобы успокоиться, принял сто грамм коньяку), так еще какой-то молодой гаишник тормознул его темно-синий «Вольво» за перекрестком неподалеку от здания горисполкома. Можно было, конечно, не останавливаться – в родном городе Виктор почти никого не боялся.

Но этот сопляк с сержантскими лычками на погонах так отчаянно замахал полосатым жезлом, кинувшись прямо под колеса, что волей-неволей Романчуку пришлось резко надавить на педаль тормоза. Двигатель шведской машины, не привыкший к такому резкому обращению, естественно, заглох. Это еще больше разозлило Романчука.

С разъяренным видом он выскочил из машины и, не дожидаясь, пока гаишник по всем правилам приложит руку к ушанке и представится, заорал на него:

– Ты чего, придурок?.. Ты куда лезешь?.. Жить, что ли, надоело?.. А если б у меня тормоза отказали?

Сержант, увидев перед собой откормленного молодого человека в зеленом пиджаке, с дорогими золотыми часами на запястье, опешил от такой наглости. Его раскрасневшееся от долгого дежурства на холодном ноябрьском ветру лицо вытянулось.

– Ну, чего стал как пень? – наседал на него Романчук. – Чего надо?

– Вы... Вы нарушили правила.

– Что? Какие правила?

– Вы проехали на красный свет, – неуверенно проговорил сержант, показывая жезлом в сторону светофора.

– Какой «красный свет»?.. – грубо расхохотался владелец «Вольво». – Ты чего, гаевый, дальтоник? Я никаких правил не нарушал.

– П... попрошу ваши документы, – заикаясь проговорил милиционер.

За свою недолгую службу он впервые сталкивался с таким откровенным хамством водителя, грубо нарушившего правила дорожного движения. Ведь этот темно-синий лимузин полминуты назад совершенно откровенно проехал на запрещающий знак светофора.

– Ах, тебе документы!.. – издевательски произнес Романчук. – На! Посмотри на мои документы!

Он расстегнул пиджак, продемонстрировав прикрытое белой рубашкой пивное брюшко, выдернул из внутреннего кармана водительское удостоверение и помахал им перед носом гаишника.

– Видел? Больше не увидишь. Вали в свой «жигуленок» и сиди там тихо, чтоб я твоего кашля больше не слыхал!

– Да вы... – задохнулся от возмущения сержант. – Да вы... Я вынужден вас задержать!

– Ты что, не знаешь, кто я такой? – Романчук схватил милиционера за отворот форменной куртки и притянул к себе. – Ты что, с луны свалился, мудак долбаный?

– Как вы смеете? Уберите... Убери руки! – затрепыхался милиционер.

– Я – Романчук. Понял? Видишь? – Он показал сержанту на поясной ремень, где висел футляр с торчавшей из него антенной мобильного телефона. – Я сейчас позвоню городскому прокурору Лукьянову, и ты, засранец сопливый, пулей вылетишь из своей ментовки за превышение служебных полномочий!.. Пойдешь со своим трехклассным образованием на дядю горбатиться. Понял?

Но тут сержант-гаишник напрягся, учуяв явственный запах спиртного.

– Да ты пьяный! – ошеломленно проговорил он.

– Не твое собачье дело! – рявкнул напоследок Романчук и, пока сержант ошеломленно хлопал глазами, отшвырнул его от себя словно куклу.

Усевшись за руль «Вольво», он запустил двигатель и помчался по улице. Только шипы отчаянно завизжали.

Изумленный и возмущенный до глубины души гаишник проводил темно-синий лимузин обалдевшим взглядом, а потом бросился к служебным «Жигулям», прыгнул на сиденье и схватил микрофон рации.

– Седьмой, Седьмой! Я – Пятый. Слышишь меня? Седьмой, Седьмой...

– Ну, слышу, Пятый... Чего орешь как оглашенный? – прохрипела в ответ рация.

– Это ты, Седьмой?

– Ну, я – Седьмой, я...

– Надо срочно задержать машину. Водитель злостно нарушил правила.

– Какая машина-то?

– «Вольво». То ли 940, то ли 960, темно-синяя. Госномер... Черт! Не успел запомнить... Стекла там еще тонированные...

Рация некоторое время молчала, потом Седьмой назвал номер и марку машины «Вольво-960».

– Точно-точно, – оживился молодой гаишник. – Она самая...

– Ты его останавливал? – озабоченно спросил Седьмой.

– Ну да, штрафануть хотел за проезд на красный свет. У него вообще права отобрать надо, он пьяный, руки распускал, угрожал.